— Тысяча чертей! — воскликнул Белопуз и взял кота на руки. — Сегодня, Песик, разверзнутся хляби небесные.
Он громко засмеялся, и его облик отразил неудержимое желание обнять весь мир.
Над морем пронесся ветер. Волна окатила ноги Белопуза, и водяные брызги окропили усы Рамапуры. Кот заерзал, потом взобрался на плечо хозяина, но и это место ему не понравилось и он устроился на завязках рюкзака. Свесив лапы через плечо хозяина, он уткнулся мордочкой ему в шею. В глазах кота появился красноватый блеск.
— Ах вот как? — засмеялся Белопуз. — Ах вот как! Ну, прекрасно! Но видишь ли, Рамапура, я просто не могу, чтобы разок не попытаться!.. — Он взялся за спиннинг. — Всего несколько бросков, котик-котофей, всего несколько бросков!
Но несколько бросков Белопуза превратились в два десятка и более. Надевая на крючок четвертую наживку, он на всякий случай оглянулся.
— Ах ты преисподняя! — воскликнул он. — Теперь, мой Рама — золотко, возьмем руки в ноги! — И он так и поступил, но лишь после того, как… насадил на крючок еще одну наживку.
Белопузу было не до красот Белокаменного острова — в первом более или менее подходящем месте он принялся ставить палатку.
Иссиня-черная туча уже закрыла солнце. Вокруг потемнело. Резкий порыв ветра пронесся над островом.
Но Белопуз уже поставил палатку. Кот Рамапура уютно устроился у входа и стал умываться.
Небо грозно хмурилось, но гроза еще не разразилась. Ветер затих, и воздух был по-прежнему душным и раскаленным, как в печке.
— Ох, как подло она нас обманула, Рамапура! — вздохнул Белопуз, глядя на небо. — Мы могли бы вытащить по меньшей мере еще одну щуку. — Н-да!.. Но в общем-то, Рама-пес, нам с тобой не на что жаловаться, не так ли? Давай-ка лучше попробуем, если успеем, разжечь костерик, на радость глазу и для согревания души.
Если бы Белопуз не поленился повнимательнее оглядеться по сторонам, то он заметил бы, что шагах в ста от них уже горел костер. Одноглазый Сильвер, Катрианна и Мальвина уже давно сидели у пылающего костра и пили горячий чай. Несколько поодаль, подчеркнуто обособленно, с кружкой чая в руках сидела похищенная девица Кристина, а на гребне палатки хрустел куском сахара попугай Плинт.
У костра царила тишина. Шумные двойняшки Лика и Вика вновь переквалифицировались в подзорную трубу, а Катрианна и Мальвина, сдвинув головы, болтали и даже хихикали шепотом. Белокаменный остров и предгрозовое небо словно бы заворожили всех. Девица Кристина выплакалась и разговаривала, скривив рот и сверкая глазами, но такая манера, конечно, никого не могла привлечь, и поэтому у нее не было собеседников, так что в конце концов и она умолкла, ушла в себя, и теплый отсвет костра смягчил ее суровость. А страшный пират курил одну сигарету за другой и обдумывал какие-то свои планы.
Страшный пират не сразу заметил дым от костра Белопуза. Но заметив, сразу вскочил. Попугай Плинт, словно только этого и ждал, тотчас взлетел на шляпу Одноглазого Сильвера.
— Гм-м, — промычал страшный пират и почесал затылок. — Если вдруг пойдет дождь — залезайте в палатку! — сказал он сидевшим у костра.
— А ты? — спросила Катрианна.
— А я… г-м-м… пойду посмотрю, не найдется ли чего по солиднее в костер подбросить.
Он пошел, разумеется, в противоположную от чужого костра сторону и, разумеется, остался очень доволен своей хитростью.
Сделав порядочный круг, он стал пробираться по направлению к чужому костру. Когда костер был уже ясно виден, рука страшного пирата невольно поднялась к затылку.
Попугай Плинт крякнул. Одноглазый Сильвер быстро снял его со шляпы, погрозил пальцем и сунул птицу в карман.
Кот Рамапура на кряканье попугая поднял было голову, прислушался, но вскоре успокоился. Белопуз отломил кусок рыбы и протянул коту. Тот с удовольствием поел из рук хозяина. Лишь после этого и сам хозяин позволил себе полакомиться рыбой. Аппетитный запах рыбы щекотал ноздри страшного разбойника.
Одноглазый Сильвер наблюдал эту идиллию у костра с большим удивлением. Во всяком случае, здесь было все, что угодно, кроме того, чего он ожидал. Напряженная работа мысли заставила пирата нахмуриться.
Но мало-помалу его лицо прояснилось. Ведь события развертывались сверх всяких ожиданий.
Замечательно — выкуп за девицу Кристину как по заказу, без липших хлопот, сам шел к нему в руки.
Одноглазый Сильвер кашлянул.
Белопуз обернулся. По его лицу было видно, что и он был не менее поражен такой встречей.
— Добрый вечер, уважаемый господин… — сказал Одноглазый Сильвер и после внушительной паузы злорадно и подчеркнуто добавил: —… господин Вильгельм Крогманн! Белопуз безмолвствовал.
— Ах вот как? — наконец оглянулся он. — Ах, вот как! Да-да! Ну, тобрый фечер! Какой… приятный встреча! Но, пожалуйста, садитесь, Одноглазый Сильвер, будьте моим гостем! Да-да. — Он поспешно встал и пододвинул к костру камни. — Но, пошалуста, только сидите!.. У нас мягкая мебель и все прочее!
Одноглазый Сильвер вытащил из кармана попугая и сел. Его единственный глаз поблескивал несколько иронически и вообще весь его облик чем-то напоминал самоуверенного игрока, у которого на руках хорошие козыри. Попугай Плинт, взъерошенный и сердитый, залез на шляпу страшного пирата, воззрился оттуда на Рамапуру и зашипел.
— Рра-мапур-ра! Рра-ма-пур-ра! — ругался он. — Пр-ре-исподняя! Пр-реисподняя, Сильвер, компресс, компресс!
— Мой песик, я вижу, беспокоит ваш маленький друг! — улыбнулся Белопуз, он же Вильгельм Крогманн.
— Да-а, — кивнул Одноглазый Сильвер. И добавил доверительно: — Он, видите ли, терпеть не может… кошек!
На Белопуза напал приступ кашля. Не дожидаясь, пока он пройдет, Белопуз наклонился к костру. Из-под углей он вытащил пакетик, завернутый в пергамент. Когда он снял пергамент, страшный пират невольно проглотил слюну — блюдо выглядело замечательно.
Белопуз сиял. Он подвинул пергамент к Одноглазому Сильверу.
— Прошу вас! — сказал он. — Только что пойманный щука, изготовленный по особому, так называемому охотничий рецепту. Но едят ее, кстати, двумя вилкой, который у нас всегда при себе.
Широко улыбаясь, он вытянул перед собой обе руки.
Дружеский ужин у костра Вильгельма Крогманна не входил в планы Одноглазого Сильвера. Но щука так вкусно пахла, что Одноглазый Сильвер внес в программу своей деятельности некоторые коррективы. И — тысяча чертей! — до чего же вкусна была эта щука! Из запланированного разговора за ужином ничего не получилось, Одноглазый Сильвер и не заметил, как от рыбы осталась только голова да обглоданные кости.
Немного смущенный страшный пират облизывал масло и жир со своих десяти пальцев.
Белопуз по-прежнему сиял; он наблюдал за гостем теплым загадочным взглядом. Но этот взгляд сразу менялся, когда страшный пират смотрел на него.
— Благодарю вас! — тысяча чертей, — я уже давно не ел такой вкусной рыбы! — признался он. Потом закурил. И стал официальным и холодным.
— Господин Крогманн, — сказал он. — Мне очень жаль, но вследствие стечения известных обстоятельств я выступаю сейчас как посредник между кое-кем — имена не существенны — и вами, в связи с событием, которое, несомненно, поразит вас, но благополучное разрешение которого, к счастью, целиком в ваших руках…
Белопуз удивленно поднял глаза. Одноглазый Сильвер встал.
— Господин! — сказал он. — Мне поручено передать вам печальное известие. Ваша девица Кристина… похищена!
— Ах вот как? — сказал Белопуз. И долго молчал.
— Ах вот как? — снова сказал он. — Ну что ж, прекрасно!
— К-к-как вы сказали?
— Как я сказал? Я сказал — прекрасно. — Белопуз тоже встал.
— Вы, видимо, не поняли меня?
— Ну, что вы? — возразил Белопуз. — Я вас прекрасно понял!
— Ведь я же сообщил вам, что девица Кристина похищена! — Одноглазый Сильвер сделал шаг в его сторону.
— Ну и прекрасно! Прекрасно!
Упали только первые тяжелые капли. Но Одноглазый Сильвер стоял как в воду опущенный.
— А-ах вот как? — сказал Белопуз и взглянул на небо. — Девица Кристина? Да-да! Ей просто необходимы сильный переживания… Будьте любезный! — И он указал на палатку. — Может быть, зайдем в укрытие?
Одноглазый Сильвер проглотил слюну. У него пересохло в горле. Его голос странно хрипел, когда он сказал:
— За девицу Кристину требуют выкуп!
Белопуз засмеялся.
— Выкуп — бутылка рому!
— Хе-хе-хе-хе! — смеялся Белопуз. Он забрался в палатку.
Дождь лил как из ведра.
— Тысяча чертей! — загремел Одноглазый Сильвер. — Господин Крогманн! Тысяча чертей, я не понимаю вас!
— Черти и преисподняя! — загремел в ответ Белопуз. — Я вас тоже не понимает! Идите же наконец под крыша, сумасшедший вы человек!
Промокший до нитки разбойник внял наконец его уговорам.
Они сидели в палатке на корточках и громко сопели.
— Бутылку рому, Вильгельм Крогманн! — потребовал Одноглазый Сильвер. — Всего одну бутылку за девицу Кристину. Ведь вы же не считаете, что это дорогой выкуп?
— Тысяча чертей! — воскликнул господин Белопуз. — И кто этот идиот, требующий такой выкуп?
— Господин, мы условились не называть имен!
— Бутылку рому?! Хе-хе-хе-хе! Ну нет! Ну уж нет!
Сверкнула молния. Палатка осветилась, как днем. Небо грозно рокотало, капли дождя стучали по крыше.
— Выкуп за девица Кристина? — усмехнулся Белопуз. — Послушайте, что я вам скажу, Одноглазый Сильвер: — Не далее чем через три дня — и этот таинственный некто на вытянутых руках принесет мне девица Кристина. «Пожалуйста», — скажет этот некто, «пожалуйста, любезный господин, получите некий девица Кристина! И бутылка рому кроме, того, если вы не считаете, что это слишком мало!»
Одноглазый Сильвер разочарованно молчал. Где-то в глубине души он чувствовал, что господин Крогманн, может быть, и прав. Убийственно прав!
— Да-да! — подтвердил Белопуз, он же Вильгельм Крогманн. — За одна такой Кристина, как мне однажды рассказывал некий страшный разбойник, — пират взял выкуп в виде один железный гвоздь, да и тот потом выбросил!