— Не, лучше штрафуйте. Готовы понести наказания в МРОТах. Для певицы Макsим нам ничего не жалко.
Защитники авторских прав откровенно загрустили. Так откровенно, что захотелось показать им смешную рожу. Или налить водки.
— Вы нас вынуждаете… Подумайте… Всегда можно договориться по-человечески, мы не звери. Не обязательно всё мерить деньгами…
А чем? Спиртом? Так тебе волю дай, весь коньяк из бара выжрешь.
Мне надоел этот водевиль. В принципе, вырубить обоих хватит двух ударов. А потом привязать к столбу с соответствующей рекламой. Но нельзя. Я не вышибала, а администратор. К тому же скотч закончился.
— Штрафуйте.
Я развернулся и направился к насиженной табуреточке.
Переминаясь с ноги на ногу, они постояли еще с полминуты, после чего как-то незаметно исчезли.
Просто растворились в воздухе, словно привидения, погрозив на прощание пальчиками.
— Ну, что? Кто это был? — выглянул из подсобки раненый Керим.
— Комитет по защите интеллектуальной собственности.
— Вай, шайтан… Я про таких и не слышал. Что им надо?
— То же, что и остальным.
— Всё! Я закрываюсь! Лучше картошку продавать. Одни убытки. Сволочи. Рэкетиры поганые… Даже холестерин подскочил…
Азербайджанец достал из холодильника несколько кубиков льда и положил на свои кудри. Вода потекла по его крючковатому носу, перемешиваясь со слезами.
— Керим Файзилович, в пакетик лед положите, чтоб не текло. — Заботливая Жанна протянула полиэтиленовый пакет.
— Что делать, Паша, что делать?
— Есть вариант. Правда, не знаю, насколько он тебя устроит.
— Говори…
— Не давать.
Керим посмотрел на меня недоверчиво, словно инспектор ГИБДД на пьяного водителя, прикидывающегося трезвым.
— Как?.. Это же… Нельзя… Ты с ума сошел… Они же…
— Что они?
— Всё, что угодно…
— А ты попробуй!
— Ой, Паша, — вмешалась Жанна, — ты больше такое никому не советуй. Мы-то свои люди, поймем. «Не давать…» И полчаса не продержимся. Им же тоже есть надо.
Если рассуждать абстрактно, Жанна несомненно права. Минимум половину заказов она не пропускает через кассу. Соответственно, чиновники получают меньшую зарплату и добирают свое взятками из той же кассы.
Замкнутый круг.
Но если рассуждать конкретно, я как человек, далекий от экономики, имею острое желание дать им в рожу. И приклеить к столбу.
Я не успел возразить — в трактире появились очередные визитеры. Те же костюмы, те же папочки…
Керим убрал лед с темени и истерично засмеялся. Гости, осмотрев зал, молча присели за центральный столик. Жанна тут же взяла меню и вышла к ним.
— Здравствуйте… Желаете пообедать? Или что-нибудь выпить?
Мужчины, не поздоровавшись, взяли меню и принялись изучать.
Я не считаю себя великим физиономистом, но с определенной уверенностью мог бы сказать, что ни тот, ни другой не относились к отряду «чиновничьих». Либо относились, проведя перед этим по несколько лет стажировки в учреждениях закрытого типа, вроде нашей Псковской колонии.
Визитеры взяли по комплексному обеду и бутылку дорогой водки. Через три минуты заказ был на столе. Но вместо того, чтобы приступить к трапезе, гости почти в унисон произнесли знакомую до икоты фразу:
— Бугор кто? То есть хозяин?
Керим тут же вышел в зал.
— Какие-то проблемы?
Опять красные корочки.
— Общество по защите прав потребителей, нах… У нас к вам несколько претензий, нах… Короче, почему барышня так далеко стояла, когда мы заказывали, нах? Я, чего, кричать ей должен?
— Но… — растерялся Керим, — надо было попросить, она бы подошла.
— Я сюда поесть пришел, а не кричать. Второе, нах… Почему на ней бирки с именем нет, и почему приборы не завернуты в салфетки?
— Мы не заворачиваем. Они одноразовые.
— Какая разница? Это элементарное неуважение к клиентам.
— Короче, — подытожил второй, — или протокол, или… думай.
Ребята не стеснялись и не прятали глаз. Да и чего стесняться? Мы живем в АОЗТ «Россия». Выживает наглейший.
Керим обреченно посмотрел на меня.
«Ну, кто был прав? Попробуй, не дай. Сожрут без кетчупа».
— Момент, — я встал с табуретки и подошел к проверяющим, — можно ваши кси… документы еще разок?
Не знаю, что на меня нашло. Неужели тлетворное влияние китайской поэзии? Еще месяц назад в подобной ситуации я бы даже не вытащил изо рта зубочистку. Ментовские прихваты — это дело Керима. Хочет, пусть платит. У меня свой геморрой. И не один.
— Мы уже показали, нах, — нервно ответил первый.
— А мне не видно издалека. Близорукость минус сто.
Он зачем-то оглянулся на дверь, затем сунул руку за пазуху.
— Держи.
На пальце его руки я заметил след от выведенной наколки.
Чиновники с большой дороги.
ООООО «Общество защиты прав потребителей».
Номер удостоверения, фото владельца, печать, дата выдачи, подпись начальника.
Все вроде бы нормально.
Если не считать, что ксива — от первой до последней буквы — липа.
Это видно даже без лупы. Я таких «мандатов» с десяток отпечатаю на цветном принтере, даже не последнего поколения. Притом, что не очень хорошо владею компьютерной грамотой.
— А от кого защищаем потребителей?
— От недобросовестных предпринимателей, нах… Еще есть вопросы?
— Есть. Когда было восстание Спартака? Шутка… Телефончик начальника дайте.
— Зачем?
— Узнаю, как настроение. И где вы сейчас должны находиться.
— Обойдешься, — мужик протянул руку, — документ верни.
— Жанна, — я повернулся к стойке, — вызови, пожалуйста, милицию. Вилки им в салфетки не завернули… Сейчас разберемся, кто что заворачивать должен.
Жанна кивнула и вытащила из фартука мобильник.
Не успела она набрать вторую цифру, как произошла сцена, украсившая бы любой отечественный ситком вроде «Прекрасной няни». Проверяющие, словно по команде, вскочили со стульев и метнулись к выходу, прихватив со стола бутылку водки.
Через четверть секунды мы остались в зале втроем.
— Они чего, не настоящие? — Керим вышел из гипнотического транса.
— А ты уверен, что прежние были подлинными? Держи, — я протянул ему липовую ксиву, — тоже будешь защищать потребителей. Фотку только переклей.
— Может, зря ты? Они трактир не спалят?
— Предлагаешь догнать и извиниться? Не волнуйся, если спалят, я построю новый за свой счет. Успокойся, Керим. Это обычные разводилы, они на открытый криминал не пойдут. К тому ж не с пустыми руками ушли. Позвони соседям, кстати, предупреди.
— А милицию-то вызывать? — очнулась Жанна.
— Не надо. Еще денег за вызов попросят. Или обеды халявные. Керим и так на нулях. А впереди день. Неизвестно, кого еще принесет.
— Вот им! — Азербайджанец согнул руку в локте. — Пускай проверяют! Ни копейки больше не дам!
— Да не принимай ты так близко к сердцу, — я вернулся на табуреточку, — совсем не давать не получится. Во, глянь, снова пожарники идут. На второй круг заходят. Бомбардировщики… Жанна, а бирку действительно прицепи. У нас солидное заведение, а не забегаловка.
Глава 9
Без четверти шесть случилось чудо. В трактир заглянула молодая и высоконравственная брюнетка лет двадцати.
Нравственность ее была так высока и стройна, что все присутствующие в зале, в том числе и Жанна, застыли, словно на стоп-кадре. И даже я, человек, закаленный в застенках, автоматически привстал с табуреточки. Неужели это всё натуральное? Все свое? Неужели здесь не поработала рука пластического хирурга?
А какие глаза! Они глубоки, как тексты песен Макsим.
А ноги! При их виде хочется сделать что-нибудь доброе, светлое, волшебное…
И одежда от ведущих производителей соответствует — облегает точно по контурам, подчеркивая малейшие нюансы туловища.
И красный спортивный «мерс», из которого она вышла, говорит о прекрасном вкусе.
Что такая дива могла забыть среди финского оргалита и пластиковых столиков? Шаверма? Комплексный обед? Приятное общество? Ни одна из версий не выдерживает критики.
Барышня присела за свободный столик у окошка, небрежно положила ключи от машины и промурлыкала Жанне:
— Одно экспрессо… Без сахара.
Слово «эспрессо» она почему-то произнесла через «к» и в среднем роде. Это говорило о нестандартности мышления и творческой натуре.
Затем гостья достала мундштук, тонкую сигаретку и, закинув ногу на ногу, закурила. И, несмотря на то, что в зале было много детей, никто не сделал ей замечание. (Вместо пепельницы, кстати, она использовала солонку.)
Видя, что Жанна зашивается, я решил помочь и отнести кофе сам.
— Благодарю, — улыбнулась брюнетка.
— Может, еще что-нибудь? — Я ненавязчиво присел напротив.
— Нет, спасибо. — Отказ не был категоричным и жестким, что позволяло продолжить общение.
— Впервые у нас?
— Да… Ехала с выставки и вдруг ужасно захотелось кофе. О! — Она сделала глоток. — Какое хорошее экспрессо!
— Жанна недавно из Палермо, проходила стажировку в элитном ресторане. У нас очень строгий отбор кадров.
— Ах, Испания!.. Это чудо!..
— Согласен… Каждый раз приезжаю и каждый раз удивляюсь… А как вас зовут, если не секрет?
— Злата, — певуче ответила она.
— А я Роберт, — тоже пропел я. — Очень, очень приятно!
Окружающие смотрели на меня с нескрываемой завистью. Да, я молод, красив и удачлив. Стильно выгляжу. Но кто мешает вам жить по фэн-шую?
Мы поболтали о новинках машиностроения, затем перешли к экономической теме. Не пора ли снизить налог на добавленную стоимость? И оба согласились, что давно пора.
Я заказал ей еще один кофе. За счет заведения. А себе взял коньяку, хотя на работе блюду трудовую дисциплину.
Да! Голливуд, в чистом виде Голливуд! Прекрасная дочь миллионера случайно заходит в забегаловку, где знакомится с простым рабочим парнем, недавно отмотавшим срок за преступление, которого не совершал. Никто ему не верит, а она поверила… И возникла большая и крепкая любовь на широком экране. Особенно режиссеру удались постельные сцены, с компьютерными спецэффектами.