Воскобойников мало изменился – все такой же рыжий и веснушчатый. Жилистый. В тельняшке, шортах – локти врастопырку, поросшие рыжим волосом колени тоже глядят в разные стороны… Очень похож на рыжего краба, корявого, но поразительно шустрого!
На летней кухне перетирала кастрюли тощая, жестоко блондированная девица без возраста – супруга Вовки. Она с самого начала очень подозрительно отнеслась к визиту Вероники и ни на секунду не выпускала ее из внимания – наверное, боялась, что мужа могут увести…
– …так это… жив Максимыч? Мировецкий мужик. – Воскобойников методично хлебал окрошку. – Матерь моя ему была очень благодарная, свечки за него все время ставила. Померла третьего года. Шестидесяти не было. А что ты хочешь – на вредном производстве всю жизнь ишачила…
Вероника сочувственно кивнула.
– А это чудо, что ты меня застала, Верка. Завтра в рейс ухожу, на месяц. Я ведь капитан. В речном пароходстве…
– Моряк, с печки бряк! – крикнула жена Воскобойникова. – Предложи гостье окрошки… Тоже мне, хозяин.
– Нет-нет, я недавно обедала! Спасибо!
– Жена. Светка. Красавица… Повезло мне, да? – подмигнул Воскобойников Веронике. – Ждет всегда из рейса. Чуток строга, ну душа – золото.
Светлана польщенно фыркнула.
– Слышал я про этих «Однокашников». Но мне недосуг ерундой заниматься. И в компьютерах не шарю… Кому надо – найдут меня и так. Ты вот нашла же! Я тебя помню. Не изменилась ты, Ве-ерка, – ва-абще! Вот какой была, такой и осталась. Законсервировали тебя будто. Так чего ты хочешь?
– Я, Володя, Клима ищу. Клима Иноземцева.
– А-а… Помню. Так и не нашли? Беда.
– Двадцать лет прошло. Я особо не надеюсь, но… Ты помнишь, когда в последний раз его видел?
– А то. Не хотел, а запомнил. Меня, правда, на следующий день матерь в деревню отправила, но через месяц я в Москву приехал, следователь вызвал… Пришлось вспомнить!
– Что было в тот день?
– Когда я Клима в последний раз видел? На кладбище Переведеновском мы кучковались. Сначала я подошел, потом Тарас Николаев. Потом Свиркин подгреб. Я уже уходил (собираться надо было в деревню), как и Клим появился. Они потом втроем рядом с Черным Канцлером сидели – Тарас, Клим и Свиркин. Это было как раз после вашего выпускного. Мне-то еще год учиться оставалось…
– Что вы делали?
– А ничего. Так, трепались… – Воскобойников с треском почесал волосатую коленку. – Но дело у меня только с Тарасом было. Секретное дело, ни Свиркин, ни Клим о том не знали…
– Ты обещал Тарасу яд кураре принести?
– Точно! Мне Николаев десятку за то обещал… Я дурак тогда был, – честно признался Воскобойников. – Слухи ходили, что у Максимыча яд в лаборатории. Сейчас бы ни за что в такую ерунду не поверил – ну какой нормальный учитель в школе будет яд хранить? Да еще кураре…
– А Тарасу зачем был яд нужен? – спросила Вероника. Она так и не сказала Воскобойникову, что Тарас теперь – ее муж.
– А бог его знает… Тоже молодой, ветер в голове. Скорее ни за чем, просто чтобы было. Пацан же. Вряд ли кого травить хотел. Короче, я тем утром к Максимычу в лабораторию залез. А Максимыч меня поймал. Мозги вправил. Ты, говорит, какого лешего… Но я у него одну колбу из-под носа все-таки увел. Очень не хотелось с десяткой расставаться. Это ж огромные деньги по тем временам!
– Ты отдал колбу Тарасу?
– Да, – Воскобойников доел окрошку, отодвинул от себя тарелку и, потянувшись за сигаретами, звучно рыгнул. – Пардон… У нас по-простому.
– Значит, ты на кладбище отдал колбу Тарасу, а потом пришли Свиркин с Климом?
– Типа, да. А я домой отправился. Но знаешь, Верк, в чем прикол? Тарас со Свиркиным потом у следователя клялись-божились, что Клима в тот день не было, а я помню, что был. Только следователь не мне поверил, а им. Ну, типа, я за месяц мог забыть, напутать, и вообще я за шпану у них шел, а Свиркин с Тарасом – приличные мальчики, им доверия больше…
Вероника потерла виски. Разговор с Воскобойниковым мало что прояснил. Небольшая путаница в показаниях бывших однокашников, но и только… Зачем Тарасу понадобился яд? Кого он хотел отравить? Или – не хотел… «Просто чтобы было», как выразился Воскобойников.
– А… а как выглядел Клим? Он был грустным? – помня о том, что мать пропесочила Клима в тот день, спросила Вероника.
– Ну так… Хотя, если честно, задумчивый какой-то. Он же скрытным шибко был, твой Клим. Со странностями. Любил напевать про край озерный и какие-то там леса… А в то утро он взял да и со Свиркиным подрался.
– Как? – вздрогнула Вероника.
– Да, они со Свиркиным тем утром подрались. Ты не в курсе? Короче, в то утро они приперлись в школу и подрались, прямо возле учительской… Ну Клим Свиркину бланш под глазом и устроил.
Вероника не помнила, чтобы Клим когда-то дрался.
– Но Свиркин и Клим были друзьями! – напомнила она.
– Ну и что? Что, друзья и подраться не могут? – Воскобойников закурил. – Вот ты мне, кстати, напомнила… Свиркина же подозревали, что он Клима и убил из чувства мести! Они ж, когда возле учительской подрались, много шума наделали. Клим, помню, даже заорал что-то типа того – «убью, сволочь».
– Клим угрожал Свиркину? – Вероника окончательно запуталась.
– Ну да… А Свиркина потом подозревали. Типа, он из чувства мести Клима замочил. Но это ж чушь собачья! Но доказать ничего не могли. Да и вообще, они потом помирились, в тот же день. Пацаны, что ж с них взять…
– А из-за чего они поссорились, ты не в курсе?
– Это не, не в курсе… Так помирились же потом все равно!
– Но Клим пропал в тот же день… – пробормотала Вероника. – Это Свиркин! Свиркин каким-то образом тут замешан!
– Ты думаешь, Свиркин убил Клима? Не-ет! – засмеялся Воскобойников, выдыхая едкий дым. – Свиркин и мухи не мог обидеть, к твоему сведению. Вот Тарас – тот мог кого-нибудь замочить, поскольку с гонором юноша был. А Свиркин… не верю, как говорил Станиславский.
– Как мне найти Свиркина?
– Ой, это не ко мне… Они ж переехали потом!
Вероника потерянно замолчала.
– Вов!.. – позвала Светлана.
– Чё, Светик?
– Вы про кого сейчас? Не про того ли твоего одноклассника, которого мы в позапрошлом году в центре встретили? Свиркина, да?
– Типа да.
– Так он же сказал, что на сайте на этом зарегистрирован! Пусть она на сайт зайдет.
– Я была на сайте, – сказала Вероника. – Никакого Свиркина там нет.
– Значит, плохо искала! – улыбнулась Света, блеснув на солнце золотым зубом.
В голове не было ни одной здравой мысли. После визита к Воскобойникову Вероника чувствовала себя окончательно запутавшейся, потерянной. Свиркин! Вот о ком она меньше всего думала…
Вероника вышла на «Тверской», села напротив памятника Пушкину.
«Может, мне детектива нанять? – расстроенно подумала она. – От профессионала больше толку будет…»
Она достала из сумочки сотовый, хотела позвонить Тарасу, сообщить, что уже вернулась от матери, по ошибке нажала не на ту кнопку – выскочило меню. «Интернет» – значилось в одной строке.
Сотовый телефон дарил Тарас. На подарке не экономил – огромный экран, множество функций, большинство из которых Вероника никогда не использовала…
А зря.
Уткнувшись в экран, Вероника попробовала войти в Интернет с мобильного. Хоть и не сразу, хоть и медленно, но получилось. Вот и сайт «Однокашники. ру». Лица одноклассников. Чудеса техники… Ну и где тут Свиркин? Нет, Света Воскобойникова наверняка что-то напутала…
Рита Лымарь, Альберт, Света Шиманская, Женя Мещерская, Мухин, загадочный Абдурахман ибн Хоттаб – кстати, как раз на сайте в данный момент, имя в рамочке мигает…
«Стоп. А если этот Абдурахман и есть Свиркин?!» – вдруг озарило Веронику. И она немедленно отправила сообщение на адрес ибн Хоттаба: «Свиркин, надо встретиться. Очень срочно! Я жду тебя у памятника Пушкину».
На сообщениях всегда высвечивалось, от кого оно. Значит, Свиркин (если это действительно Свиркин) увидит, что приглашение пришло от Вероники Одинцовой. Интересно, что будет?..
Через минуту пришел ответ от Абдурахмана ибн Хоттаба: «Зачем?» Неужели под псевдонимом и вправду Кешка Свиркин скрывается?..
«Не спрашивай. Приходи. – Вероника подумала, и добавила: – Иначе очень сильно пожалеешь!»
Отправила сообщение.
Ответ не пришел, зато рамочка погасла – это значило, что Абдурахман-Свиркин с сайта вышел. Поехал на встречу? Внутри у Вероники все дрожало от азарта. Она себя не узнавала.
Вероника приготовилась к долгому ожиданию, но через полчаса вдруг увидела, как навстречу ей шагает полный лысоватый мужчина.
– Вероника? Ты совсем не изменилась… Привет.
– Свиркин, ты ли это? – растерялась Вероника. – Так быстро…
– Ты позвала, я и пришел. – Он сел рядом на скамейку.
Кеша Свиркин за последние двадцать лет изрядно располнел и потерял большую часть своей шевелюры. Очень бледный, словно только что из подземелья, глаза в красноватых прожилках… Болен? Не выспался?
– За компьютером много сижу, – пожаловался Свиркин, словно услышав ее вопрос. – Так зачем ты меня позвала, Одинцова?
– Почему ты Абдурахман, а не Свиркин?
– Почему? Да как сказать… Хочу быть в центре событий, но особо не светиться. Однако ты мне не ответила…
– Я ищу Клима Иноземцева.
Свиркин дернулся. Потом произнес осторожно:
– Кажется, Клима нет в живых…
– Ты это точно знаешь?
Свиркин помолчал. Потом спросил ласково:
– Ника, милая… А зачем тебе Клим? Насколько я знаю, у тебя есть Тарас…
– Почему вы с Климом подрались на следующий день после выпускного?
Свиркин снова дернулся.
– Мы – подрались? Н-не помню такого…
– Он тебе еще глаз подбил. Есть свидетели!
– Ника… я не помню. Оно и неудивительно – двадцать лет прошло, – осторожно произнес Кеша.
– А некоторые все помнят… И Воскобойников, и Максимыч…
– Разве Андрей Максимович еще не умер? – искренне удивился Свиркин. – Я слышал, у него последняя стадия, никакой надежды…