– Ты мне должен свидание, – продолжаю упрашивать.
В груди что-то сдавливает от недостатка кислорода. Мне очень нужно отсюда смотаться, и побыстрее.
Обхватываю Сашу за руку и умоляюще заглядываю в глаза.
Борисов закатывает свои и встает.
– Народ, мы погнали дальше, – берет меня за руку.
– Как? Уже? – возмущается один из его друзей, как-то недовольно смотря в мою сторону. – Проводи девушку и возвращайся.
Саша хмыкает.
– Разберусь уж, что мне делать с Катей.
– Да мы даже не успели поговорить, Сашунь, – закидывает ногу на ногу Лариса, – останься, а Кате можно и такси вызвать.
– Ларис, угомонись, – резко реагирует Саша, утягивая меня на выход.
– Так и скажи, что боишься при мне не сдержаться, – смеется девушка.
Я оглядываюсь и смотрю на девушку. К чему она это сказала? И что имела в виду?
Выходим на улицу. Делаю резкий вдох, впуская в легкие долгожданный воздух.
– Что она имела в виду?
Саша выгибает бровь. Делает вид, что не понял, но по напрягшимся скулам можно понять, что он знает, о ком я спрашиваю.
– Лариса, – добавляю, чтобы он не смог отнекаться.
– Не обращай внимания, – машет рукой, переплетая пальцы, – не хочу о ней, Кать. У меня тоже есть за плечами прошлое, в котором были не очень удачные отношения.
– С Ларисой? – переставляю ноги на автомате.
– Да, с ней, – пожимает плечами, – но я надеюсь, что с тобой у меня этот опыт станет намного удачнее, Катюш.
Теплая улыбка трогает его губы и заставляет меня немного расслабиться рядом с ним. Тем более, когда мы ушли от его компании, мне и правда стало намного легче.
Саша достает телефон, и я только сейчас понимаю, что он звонит.
Внутри все обрывается. Память услужливо подкидывает воспоминание прошлой встречи.
– Да, Воин.
Удивленно вздёргиваю брови, смотря на профиль Борисова.
Воеводин? Ему звонит Кирилл?
– Я? – Саша осматривается. – Гуляю в районе нового лаунджа. Чего? А, давай, подвози. Ага, сейчас. Ну наберешь.
Я очень жалею, что не слышу, что ему говорит Кирилл. Мне не нравится, что он собирается подъезжать сюда.
Не хочу его видеть. Или боюсь, что он увидит меня с Борисовым?
– Сейчас Кир подгребет, отдаст мне кое-что.
Нацепляю на лицо маску безразличия.
– Между вами все нормально? – стараюсь не выдавать своего удивления.
– Ну да, – Борисов дергает плечом, – мы все разрулили после школы.
– Хорошо, – криво улыбаюсь.
Саша тянет меня дальше, и я послушно за ним иду. В рюкзаке телефон сходит с ума от Риткиных или Яриных сообщений, но я не рискую доставать его и читать при Саше.
Уверена, что все вопросы связаны с моим спутником.
– Не ответишь на телефон? – кивает Борисов на мою сумку.
Мотаю головой.
– Это девчонки. По поводу домашки, – машу рукой и замираю, когда вижу подъезжающий знакомый внедорожник Кирилла.
Машина тормозит, чуть ли не упираясь мордой в Борисова. Саша что-то недовольно бурчит, а я не могу отвести взгляд.
Кир сверлит меня темными глазами. В темноте салона он выглядит пугающе. Рядом Арс толкает его, и Воеводин отмирает.
Выходит из машины, проходя мимо и слегка задевая меня. Его парфюм касается ноздрей, а кожа покрывается мурашками.
Ну почему у меня нет такой реакции на Сашу? Почему Кир? Почему тот, который меня презирает? И почему эти реакции проснулись именно сейчас?
Арс тоже выходит из машины, но не делает к Борисову ни шага. Опирается о машину и следит за парнями.
– Привет, Малина. Дома не сидится? – хмыкает.
Достает из кармана куртки что-то похожее на переносной диск и вручает Борисову. В свете фонарей мелькает повязка на его руке. Скулы сводит от воспоминаний урока химии.
– Спасибо, выручил, – разворачивается, чтобы уйти.
– Ниче, Кир, тебе подгон от предков прилетел. Решили от тебя тачкой откупиться? – на лице Борисова проявляется оскал.
Кир замирает, не дойдя до машины. Слегка поворачивает голову, и я вижу его профиль. Он злой. Скулы заострены, глаза темнее ночи.
– Вот знаешь, Борисов, – Кир передергивается, а Арс зачем-то делает шаг к нему, – иногда ты хуже сплетницы.
Перевожу взгляд с Кира на Сашу. Борисов сжимает зубы. Скрежет слышу.
Обхватываю себя руками, зарываясь в воротник куртки. Ловлю мимолетный взгляд Кира, и он хмыкает.
– Тебя, может, до дома докинуть?
Открываю рот. Это он мне сейчас?
– Эм, нет, спасибо.
Кир пожимает плечами. Загружаются с Арсом и с визгом стартуют, поднимая столб пыли.
– А, вы ж соседи с ним? – Саша кивает на удаляющиеся красные фонари.
Угукаю.
Идем какое-то время и просто болтаем о всяких пустяках. Саша стискивает мою ладонь, а я стараюсь разобраться в себе. Заворачиваем в какой-то непонятный проулок.
Становится немного темнее. Саша тормозит, поворачивая меня к себе лицом.
– У меня предложение. Может, прокатимся на троллейбусе? А? Ты как?
Удивленно распахиваю глаза, а Борисов довольно смеется.
– Давай, Катюш. Романтика, – наклоняется ко мне.
Опускает глаза на мой рот, а я нервно облизываю губы.
– Губы у тебя красивые, Катюш, – обхватывает лицо ладонями, – прям хочется проверить, какие они.
По спине ползет неприятный холодок. Желание оттолкнуть затапливает с головой.
– Саш… – пытаюсь предотвратить что-то.
Интуиция вопит, что сейчас произойдет что-то, что мне может не понравиться.
– Катюш, хочу кое-что сделать. Давно уже и очень сильно, – шепчет Саша, приближаясь ко мне.
– Может, не нужно? – вжимаю голову в плечи.
Неужели он хочет поцеловать? Сейчас?
Но мы же толком даже не пообщались.
Упираюсь ладонями в грудь Борисова, но он задевает губами мою щеку.
– Не надо, Саш, – отдергиваю голову.
– Да ты чего ломаешься? – стискивает ребра до хруста, а я пищу от боли. – Кать, я вот игры вообще ненавижу со стороны девчонок. Я тебе нравлюсь же. Это видно было. Чего началось-то?
Продолжаю толкать Борисова, но он как скала. Которую невозможно сдвинуть. Внутри снова поднимается паника.
Мы на улице вдвоем. Никого вокруг.
Внутри рвется нежелание первого поцелуя с Сашей. Не хочу! С ним не хочу.
– Мне домой надо, Саш, – вырываюсь из его рук.
Рвусь, как будто от этого зависит моя жизнь. Хотя я понятия не имею, что буду делать, когда вырвусь. Это придется шататься одной по темноте, пока хотя бы такси подъедет.
– Ой, да иди ты, – отталкивает меня Борисов.
Пользуюсь моментом, срываюсь с места. Бегу. Подальше от него. Чтобы не трогал больше.
Не стоило вообще в это ввязываться. Не стоило…
На глазах закипают слезы, зло стираю их тыльной стороной ладони. В лицо ветер, волосы выбиваются из прически. Но я не остановлюсь. Ни за что.
Выхватываю телефон и набираю Ритке.
– Ну что там? – довольно урчит подруга. – Яр, наша подруженция объявилась.
– Он попытался меня поцеловать, – выпаливаю, заворачивая в какой-то двор.
– Ого-о-о-о-о, а ты?
– А я отшила его.
Ритка икает, а Яра охает.
– В смысле? – аккуратно переспрашивает Ритка.
– Не хочу я, чтобы он меня трогал. Не могу.
Слышу что-то похожее на победный вопль Яры.
– А я говорила, что не её этот Борисов.
– Ой, Яр, – шипит Ритка.
– Так а сейчас ты где?
– Сматываюсь домой по дворам, – почти шепчу.
За спиной раздается грозное рычание. Ноги замедляются. Тяжелеют. Сердце ухает.
– Вот блин, – пищу, – кажется, я встряла.
– Что?
Отключаюсь и оборачиваюсь. Напротив меня застывают четыре бездомных собаки.
– Хорошие собачки, – пытаюсь не сделать резкого движения.
Они все рычат. Оскалы продирают до дрожи. В свете фонарей их глаза блестят дьявольскими огнями.
Сглатываю. Не поворачивая головы, осматриваюсь. Во дворе только застывшие на парковке машины с потухшими фарами. За спиной гаражи. Перед глазами панелька.
И никто не поможет. Никто…
– Хорошие песики, – делаю шаг назад.
Одна из собак подходит ближе. А я сама готова как бездомная собачка заскулить от сковавшего все тело страха.
Я до жути боюсь собак. С детства, после того как одна меня попыталась покусать. Но тогда я чудом спаслась. А сейчас я даже не могу нормально вдохнуть. Все нутро сжимается.
Ну что я за дура такая?
Меня ослепляет свет фар. Я зажмуриваюсь. Давлю в себе порыв закрыть глаза ладонью. Это может мне стоить целостности.
– А ну пошли вон, – грозный рык.
Но собаки не собираются так просто сдаваться. Меня оглушают свист и какой-то грохот, но я боюсь открывать глаза.
Боюсь, что эта стая накинется на меня и разорвет.
– Вон, сказал.
Скулеж и цоканье когтей по асфальту говорит, что бездомные животные отступили.
– Малина, какого хрена? – меня тащат куда-то и затаскивают в теплую машину.
Хлопает дверь. Удар по чему-то. А я глаза боюсь открыть.
– Какого черта шарашишься по ночи одна? Где твой хахаль и почему он тебя отпустил? – голос Кира пропитан злобой.
И это меня не успокаивает. Наоборот. Сильнее в дрожь вгоняет.
Открываю глаза и вижу перед собой взбешенное лицо Кирилла. Губы сжаты до бесцветности. Дыхание вырывается из него какими-то быстрыми толчками.
Глаза – провалы. Весь салон наполняется его бешенством.
А я? А мне хочется залезть к нему на коленки и спрятаться от всего мира.
– Я тебя спрашиваю! – долбит по рулю. – Какого ты тут одна? Где твой Сашечка? Вы же только что вместе были!
– К-как ты тут? – запинаюсь.
Зубы стучат от пережитого.
– Тебя реально только это колышет? – рычит Воеводин.
Мотаю головой. Язык отнимается, ноги мелкой дрожью дрожат.
– Твою-то мать, а если бы я сюда не зарулил?
Он бесится. Бесится до трясучки. Только сейчас замечаю, что у него руки ходуном на руле. А на лбу капельки пота.
Машина срывается с места и ныряет в арку.
А я пытаюсь привести себя в порядок. Справиться с тем ужасом, в который я успела окунуться.