— Я тоже. Кровать дорого стоит.
— Ты проголодался?
— Немного… А где лазер?
— Не торопись, успеешь просветиться, — улыбнулась она и ушла в кухонный блок, а я от нечего делать стал прохаживаться по комнате.
В окно посмотрел, думал океан увидеть, но вокруг сплошь торчали небоскрёбы. К тому же сумерки сгустились. На подоконнике лежал «умный кирпич», подключённый к розетке, я его сразу узнал — у меня такой же под потолком встроен. Внутри у «кирпича» усилитель радиоволн и рамки антенн. Наверное, в таких «каменных джунглях» без усиления сигнала со смартом трудно работать. Почему только у неё эта штука просто так валяется, а не в стену вделана?
— Перед едой надо выпить сэйсю, нагретого до пятидесяти градусов! — кричала между тем Урсула, а я её слушал. — Но есть такие сорта, которые нужно охлаждать и пить со льдом. А какие-то вообще используют только в других блюдах. Тебе нравится очищенное сакэ?
Она стала рассказывать мне что-то про солод и лепёшки, а я взял со стола стопку бумелей и проглядел заглавные страницы. «Фармакогенетика», «Нюрнбергский кодекс»… Сверху лежали «Записки врача» какого-то Вересаева. Кусок текста на кане был выделен красным, и я прочитал его: «То, что важно и необходимо для науки, то есть для блага человечества, нередко оказывается вредным или гибельным для одного человека». Я собрался подумать над этими словами, но Урсула опять заорала из кухни:
— А ты знаешь, что, если нейроны у тебя в голове разрядить одновременно, получилось бы пять миллионов вольт? Твой мозг — самый совершенный комп на Земле! Про смарт и не говорю. Ты меня слышишь?
— Слышу!
— А все потому, что он потребляет намного меньше энергии, чем любой комп, даже квантовый. К тому же каждый бит данных распределяется по сотне тысяч нейронов…
Она углубилась в мозговые дебри, а я увидел, что стена утыкана кнопками, почти незаметными. Это был встроенный шкаф! Я надавил одну из кнопок, и мне навстречу выскочил плоский ящик. В нём лежал комплект странной одежды — бюстгальтер и какие-то сложные рейтузы с заклёпками и крючками. По-моему, все это было чуть ли не пластиковое. Я подумал, что надевшая такие трусы девушка разом приобретет тонкую талию и тугую кэцу, смутился и задвинул ящик.
— Между человеком и животными только одно серьёзное отличие! — выступила Урсула издалека. — На участках генов, которые за белок отвечают. Я думаю, что у тебя повреждён синтез белка, регулирующего рост мускулатуры. Поэтому ты такой крупный, Вот погляжу на анализы — буду точнее знать!
Послышались её шаги, и я принял рассеянный вид. Следом за хозяйкой в комнату ввалилось сразу два «существа» — кошка и домашний робот на четырёх колесиках типа моего сидора. На его макушке стоял чёрный поднос с двумя маленькими чашками. Кошка же не шла, а ехала на нижней полке робота.
— Подогрелся наконец, — проговорила девушка и выдала мне чашку. — Не заскучал ещё?
— Не успел.
Я отхлебнул напитка, и мне он понравился. Гораздо лучше, чем сакэ.
— Настоящий сэйсю должен быть сладковатым, ароматным, кисловатым, горьковатым, терпким и вяжущим. По-моему, мне удалось все это соединить. И пить его надо во время любования природой — скажем, цветами или луной, а то и снегом. А мы будем друг на друга глядеть, ёси?
— Да уж. А почему у тебя «кирпич» на подоконнике лежит?
— Старый сломался, а мастера всё некогда вызвать, вот он и валяется… Егор, а ты чем после работы обычно занимаешься? Пойдём на футон?
Мы уселись на один из матрацев, под окном, Урсула надавила на роботе кнопку и сотворила вокруг нас кружок тёплого света. И правда, так было намного лучше. Урсула приняла позу лотоса, а я просто ноги скрестил, они у меня в «лотос» не очень-то складываются.
— Голик смотрю, образовательный канал, — ответил я. Рассказывать Урсуле про камайну я не решился, всё-таки мы с ней не слишком хорошо знакомы. К тому же я в банде не состою, а долг Тони отрабатываю. — Генетикой интересуюсь.
— Надо же! А мне её на работе хватает. Дома я «Новый бестиарий» составляю, современный вариант средневекового трактата. Сейчас же очень много новых монстров появилось, вполне материальных. Помеси людей с кроликами, например, или Генки тот же… Ну, ты видел их в нашем зоопарке.
— Покажешь?
— «Бестиарий»? Он ещё только в набросках. — Урсула приказала роботу принести со стола бумель с её трактатом. — Я думаю, что пора напомнить людям, что враг человеческий не дремлет и всегда готов похитить наши души.
— Так ты махаяну исповедуешь, что ли? Со да на…
— Христианство, а не махаяну. Меня родители в европейского типа школу отдали, справок в куяксё пришлось кучу собрать… Понимаешь, уродливая тварь — это парадигма.
Она принялась заливать что-то учёное про свой трактат и показывала мне жутковатые картинки. Там не только наши звери были, но и прочие, которые в других парках по всему миру содержатся. Полулюди-полуживотные, в общем, и уроды всякие. Увидал я и мифических тварей. Какой-то двурогий анталоп, онокентавр, сирена, онагр, аспид… Жуть. Некоторые монстры рычали и строили рожи. Онагр вообще без стеснения оттяпал себе данкон и швырнул его прямо в морду зрителю.
— Это грядущий космос, собранный во Христе. Я согрела его своей любовью, — заявила Урсула. — Понимаешь?
— Нет.
— Всякое животное — ключ к разгадке Христова замысла. — Она меня даже не услышала, кажется. — А мы стараемся подавить в себе звериное начало, идём против Бога. Бестиальное внушает человеку ужас, тут-то и коренится вечный двигатель искусства и вообще культуры. Вот я и хочу рассказать об этом.
— А можно я в тойрэ схожу?
Девушка смутилась и замолчала, уткнулась носом в остывшую чашку. Я уже допил своё сэйсю и вопросительно уставился на Урсулу.
— Мотирон! Пойдём покажу. А я пока проверю, как там наши антрекоты. Позавчера в автомате купила заморозку, а приготовить некогда было. Что-то я тебя загрузила, кажется… — Она открыла дверь тойрэ, даже свет не включила, и я увидел ярко-синий овал унитаза. Похоже, он сам собой засверкал, когда мы с Урсулой сюда протиснулись. — Умная штука, анализы на сахар, протеины и жиры сам делает. А для кошки я смывающий туалет поставила, видишь лесенку и коробку? Автоматом смывает, когда она вниз спускается.
Я оглянулся и увидел, как существо стоит позади и мрачно смотрит на меня.
— Так она настоящая, что ли? А я где-то слыхал, что кошки воды опасаются.
Зверёк недовольно мяукнул, выставив острые зубки. Я подумал, что тварь сейчас кинется на меня с когтями, и приготовился отразить наскок. Но Урсула развеяла мои опасения. Она поглядела на крошечный смарт, что болтался на ошейнике зверя, и перевела:
— «Не лезь на мою территорию, пришелец». А ты что, принял её за электронную? Зачем мне два робота в квартире? А про воду ты не ошибся, но ведь эту кошку я сама проектировала для диплома, гены ей меняла. Теперь она не боится воды. Один, правда, недостаток появился — плоховато видит, зато воду уважает! Здорово, правда? — Тут пискнула микроволновка. — Готово! Пожарились наши антрекоты.
Пока я в тойрэ ходил, Урсула возилась на кухне с мясом и овощами. Кухня у неё была по-европейски обставлена. Огромный холодильник с монитором, явно к Инету подключенный, электрическая хибати и микроволновка. Ну и мойка, конечно — ручная. Я уселся за низкий столик, в плетёное пластиковое кресло.
— Не умею я заморозки готовить, — сердито сказала девушка. Она тыкала в антрекот толстой вилкой с индикаторами на ручке и таращилась на цифирьки, что ей вилка выдавала. — Не поймёшь, какие микробы сдохли, а какие ещё живые. Или это прибор у меня барахлит?
— Да ладно, какие там микробы? Заморозки же стерильные.
Я получил наконец кусок мяса и впился в него, а Урсула подвинула к себе тарелку со спраутсом. Мамаша у меня одно время такое тоже поедала, это зерна пшеницы, гороха и прочих вещей с ростками. Всякой гаракуты намешают и продают.
— Что-то в зубах вязнет, — пожаловался я.
— Хочешь спраутса?
— Нет уж, спасибо. С детства не люблю.
Урсула потыкала вилкой в недожёванный мной кусок и выяснила название компании. Сказала, что пожалуется на качество продукта. В каждом модифицированном товаре есть лишние куски генов, в которых разная фирменная информация закодирована. Ну позвонишь ты в эту компанию, и что? Новый антрекот по почте вышлют? Урсула выглядела смущённой своими кулинарными успехами и старалась развлечь меня беседой.
— Понимаешь, всё самое живое человеку досталось от его предков-обезьян. Звучит глупо, но так оно и есть. Социум — это только речной песок на берегу, отгреби его лопатой и увидишь корни деревьев. Самое настоящее происходит с нами только во время карнавалов масок, скажем, в ночь мёртвых. Ты в ней участвовал? Но не только в карнавалах. Мистерии, оргии и так далее тоже годится. Об этом я подробно хочу написать, на своём материале…
— Об оргиях, что ли?
— Ну да. Интересно же. Главное в таких мероприятиях — это чувство причастности к чему-то высшему, божественному. В результате возникает общность людей — участников оргии, или коммунальное тело. А когда наступает экстаз, то дух человека вступает в связь с миром предков и хтонических существ. Они принадлежат не нашему миру, понятно, а сакральному. В этом и смысл оргии.
Урсула разгорячилась и слегка покраснела, размахивала вилкой как заведённая. Как бы не поранила себя. Очки она сняла и заколки из волос тоже вынула, а пояс на кимоно у неё ещё раньше ослаб. В общем, её увлеченность своей идеей мне понравилась.
— А ты оргии у себя в квартире устраиваешь? — спросил я. — Много бывает участников?
— Пойдём я тебе покажу.
Она вскочила и увлекла меня с кресла в комнату. Там она сунулась в один из стенных ящиков и вынула из него целую пачку танкобонов. Робот у неё, кажется, уже знал, что надо делать: он вытянул лапу и развернул манга перед лицом девушки. Это была буккакэ, на картинках тут главное показать, как сэйки разлетается, а девушка её ловит чем придётся. В автомате рядом с зоопарком такие есть, но я их не покупал, неинтересно.