— Ну и что нам с её лазера? — хлюпнула Тайша.
— Поехали, — кивнул Минору. — Нечего здесь торчать, только время теряем.
Пока мы гнали к Урсуле, я с ней связался через комп байка. Нам повезло, что она оказалась дома, а не на работе. Она немного удивилась, что я звоню ей прямо с байка, особенно её развалины вокруг дороги удивили. И ещё что-то заставило её покраснеть, будто я голый перед ней появился. А потом она увидела, что за спиной у меня, словно кукла, приторочен незнакомый человек, и встревожилась.
Байк Тони ехал сам, «привязанный» через спутник к аппарату Гриба.
— У меня товарищ ультразвуком поражён, — сказал я в микрофон шлемака. — Можно что-нибудь с ним сделать?
— А почему ты меня спрашиваешь?..
— Больше некого, Урсула. Ему не стоит в клинике появляться.
— Ультразвуком! Его полиция подстрелила? Только у них такое оружие есть.
— Какой-то преступник. Пожалуйста, помоги! Я тебе потом расскажу. — Она явно испугалась, что я хочу втянуть её во что-то незаконное. — Он не преступник, клянусь всеми богами!
Похоже, сработало.
— Ладно, купи в аптечном автомате на перекрёстке заморозку стволовых клеток, — деловито сказала девушка. — И фактор роста, только не самый дешёвый. Короче, по деньгам. Я за препараты платить не буду, извини.
Гриб, само собой, экономить не стал и купил самый дорогой фактор, из пяти отборных белков. И стволовые клетки выбрал импортные, из России, а не какие-нибудь корейские.
Когда мы всей толпой ввалились к Урсуле, с ней чуть кома не приключилась. Она мрачно поглядела на девчонок и особенно на Флору, а потом приказала сгружать Тони прямо на футон под окном. И ещё нам пришлось всем руки мыть. Кошка тоже чуть с ума не сошла, когда мы на её унитаз покусились.
Камайну потолкались вокруг Урсулы, попробовали предложить помощь, но она её только от Тайши приняла. На свет возник титан-сапфировый лазер, который я так и не увидел в прошлый раз. Хорошо, что он у неё оказался и пригодился.
— Надеюсь, сюда не вломится полицейский взвод, — хмуро буркнула хозяйка.
— О чём речь! — заверил её Гриб. Выглядел он встревоженным.
Урсула вывалила стволовые клетки в чашку и разогрела их рассеянным светом лазера, потом добавила фактор роста из пузырька и засекла время. В руках у неё появился шприц с очень тонкой иглой.
— Эй, а это зачем? — спросил Чипаня.
— Как, по-твоему, я должна заменять пораженные нервные клетки на новые? — желчно отозвалась Урсула. — Сейчас просканирую спинной мозг и узнаю, где требуется терапия. Стволовые клетки к этому времени уже получат программу развития и встанут на место как родные.
Она сфокусировала луч лазера на чашке и занялась Сэйдзи — стала водить датчиком сканера ему вдоль позвоночника. Шея её особенно заинтересовала. Похоже, волна ультразвука попала именно туда.
Я поглядел на подоконник, лежит там «кирпич» или уже нет? Он там и валялся, только уже в компании кучи сувенирных бутылок и фарфоровых кувшинов. Одна перевитая лентой бутылка была просто огромной, на два с лишним литра, и в ней темнела какая-то жидкость. Я повертел в руках один из кувшинов, и в мозгах у меня возникло что-то вроде просветления. Мне очень захотелось оставить тут пистолет. Пока все таращились на полумёртвого одзи, я вынул оружие из кармана и бесшумно уложил его на дно кувшина. Если Урсула найдёт его, не станет выдавать меня. А что пистолет мой, она легко узнает со своими генетическими приборами…
— Эй, подруга, а чего это у тебя кошка такая дикая? — спросил Чипаня. — Ты её перепрограммируй, что ли, а то вон как из угла зыркает. Укусит ещё.
— Живая она, — отрезала хозяйка.
— Сугой! — Все поглядели на чудо природы.
— Шли бы вы домой, ребята, — посоветовала Урсула. — Пользы от вас никакой, отвлекаете только.
Гриб вопросительно глянул на меня, потом на Тайшу.
— Проводишь потом одзи, ёси? — сказал он девушке-камайну.
— Если очухается! — заявила Урсула.
Тайша вздохнула, но деваться ей было некуда, не бросать же Тони одного. Вдруг хозяйка квартиры испугается и стукнет в полицию о ранении? Хуже сценария и придумать нельзя — разве что полная кома вожака. Мы пожелали Урсуле удачи, выслушали её недовольное бурчание и вывалились вон. Настроение было гнусным, даже успешное убийство раннера уже не радовало. И я стал думать, что этот случай смахивает на предупреждение богов по моему адресу. Дескать, и тебе придётся несладко, ежели в зоопарк ночью полезешь.
— Задание тебе, Пец, — сказал Гриб на стоянке под домом, когда мы по байкам рассаживались. — Запись почисти, выдели все чёткие кадры с нашим резвым «дружком» и вычисли его имя. Делай как знаешь, реплейная атака и так далее… Только одзи должен знать, с кем он сегодня схлестнулся.
— Всеобщая война? — неуверенно пробормотал хакер.
— Именно. Подключись к полицейской программе распознавания и сопоставь цифровые портреты. Кто у нас по компам специалист, я или ты? Можешь Тадаси привлечь или ещё кого, но имя и адрес этого акума кодомо выясни. Только в полицию не обращайся, симатта.
16. Всё ещё среда
Байк Тони мы оставили, понятное дело, под небоскрёбом Урсулы. Вечер оказался смазанным неприятной кэнкой с незнакомцем, и развлекаться дальше без вожака никто не захотел. Я думал отправиться домой и переждать остаток вечера, успокоиться и помедитировать с тренажёром нагваля, но меня вдруг Аоки к себе пригласила.
На эстакаде она пристроилась рядом и вышла со мной на связь:
— Егор, давай ко мне в баню, если ты не занят. А то делать совсем нечего.
Я чуть с байка не свалился от неожиданности, так меня её предложение взволновало. Даже про Генки с его младенцем почти забыл. Неужели я всё-таки ей нравлюсь?
— Только ненадолго, часа на два-три, — подумав, сказал я.
И правда, хватать грязными руками, в пыльном суйкане младенца было бы негигиенично. Вообще-то у меня, конечно, дома душ есть… Но торчать в квартире несколько часов, ходить из угла в угол и нервничать? Нет уж, лучше я в гостях это время проведу, да и полезно будет свои следы запутать.
В прошлый раз я дом не особенно разглядеть успел, больше аппаратом и Аоки интересовался. А сейчас полюбовался, как он фонарями красиво освещается — с лепным перекрытием и четырёхскатной крышей… Нихонский стиль синто, кажется.
— Ты моего папашу не бойся, он добрый, — сказала Аоки.
Мы загнали аппараты в гараж и прямо из него вошли в главную гостевую комнату. Свет тут же автоматически зажегся. Пол здесь был покрыт яркими татами, а посередине стоял настоящий деревянный столик-сёин. В парадном алькове на небольшом возвышении торчала кадка с кедровым бонсаи. В другом конце комнаты, рядом с бумажной фасума, имелся огромный каркас голика. Куда же без него? А сколько здесь валялось мелких вещиц и украшений, не счесть.
Мы разулись у входа и натянули на ступни тапочки. Моего размера, конечно, не оказалось. Тут же заявился многорукий робот типа «марон». Домоуправ оглядел меня подвижной видеокамерой на глазном отростке и выжидательно уставился на хозяйку. Но Аоки не била тревогу, и марон укатился прочь охранять жилище.
— Экстази пожуем?
Аоки залезла в шкафчик и вынула из жестяной банки две таблетки. Да, сегодня химия мне не помешает. Давно уже я не закидывался!
— Симпатичные у тебя тут картинки, — сказал я.
На стенах виднелись небольшие листы бумаги или ткани, а на них чёрно-белые пейзажи. Зимний, летний, еще какие-то.
— Пейзаж в стиле хабоку, — пояснила девушка и ткнула пальцем в ближайший. — Автор — Сэссю.
— Твой знакомый?
— Он в пятнадцатом веке жил. Это копии, понятно. Но тоже очень старые, им лет двести.
Тут из-за перегородки с аистом выскочил мохнатый зверёк, мяукнул и принялся тереться об Аоки.
— Неко! Соскучился, старый дахо! — Она стала трепать животное за уши. — Его ещё отец спроектировал, специально на мой пятый день рождения. Датчики по всей шкуре поставил, прикинь. Если его гладить, мурлыкает, а если шлёпнуть — орёт. Попробуй сам.
Я легко пнул зверька в брюхо, и он взвизгнул, словно живой.
— Ладно, пойдём с папашей познакомлю. Неко, за мной!
Но кот и сам знал, что делать. Я думал, что он затаил на меня зло и тут же поцарапает, однако программу самообучения роботу, похоже, не поставили. Он даже не догадался укусить меня за пятку.
Господин Норико был очень толст и лежал на пышном футоне посреди своей комнаты, в дальнем конце дома. Он пребывал где-то в Инете. У него в жилище царил подлинный хаос. Какие-то плакаты вместо перегородок, электронные книги и разные пластиковые детали. Они вообще навалом повсюду лежали. Посреди этого хлама ползал робот-пылесос и тщетно жужжал. Наверное, трогать что-либо тут ему запретили, а выскребать пыль всё равно приходилось. Вот и пыхтел трилобит.
— Кэн-сан! — крикнула Аоки. Но толстяк не услышал её. Тогда девушка соединилась через свой смарт с компом отца и влезла в его виртуальную среду, пустив туда внешнюю помеху. Изобретатель очнулся и поднял очки на лоб.
— Аоки-кун, — расплылся он в улыбке. — А это кто с тобой, дочка?
— Егор. Правда, странный? У него Леф-1 испорчен.
— Здорово. А вы чего такие грязные? Давайте-ка в баню, нечего моего робота смущать. — Точно, трилобит почуял в нас угрозу и уже «обнюхивал», мечтая всосать пыль со штанов и плащей. Я понял, что мне становится жарковато, и стянул суйкан. Пусть поелозит.
— Ты над чем работаешь, ямабуси? — Аоки присела рядом с оядзи и заглянула в экран его смарта. — У, формулы.
— Новый источник химический энергии! Смотри, растения впитывают углекислый газ и переводят его в углерод. Например, кукурузная ботва. Добавляем отходы бумажной фабрики и получаем глюкозу, а уже из неё…
— Бумажной! Да сколько её делают-то? — Господин Норико собрался горячо поспорить на эту тему, но Аоки не дала ему, вскочила и поцеловала в лоб. — Всё, мы в ротэмбуро пошли. Сатою домой не собиралась?
— Как же, — нахмурился толстяк и поглядел на меня. — А чем твой друг занимается? Он тоже гакусэй?