— Фу, — окончательно обиделась Аоки и отключилась.
Конечно, я немного расстроился, но что было делать? У меня уже был маршрут до коттеджа Тони, так что заблудиться возле залива, среди богатых домов, мне не грозило. А вот про одежду она мне правильно напомнила. Я привлёк сидора, который обрадовался моему вниманию, и подготовил самые лучшие шмотки, какие только сумел отыскать в шкафу. Половина сорочек у меня уже расползлась, но целые всё же были. Почистил штаны и чапсы, надраил маслом байкерсы… Суйкан, понятно, оттёр от дорожной грязи, которую на Полосе собрал.
Потом мне звонили предки, Торико и Урсула, звали к себе в гости вечером. Однако я сказал, что уже приглашён к Микемото-младшему. Этим я всех поразил, а мамаша к тому же огорчилась. Но Урсула и Торико при этом, по-моему, тоже обиделись, как и Аоки.
В таких заботах и пришло время выезжать. Напоследок я окатил «ёкай» из шланга, высушил байк под потоком тёплого воздуха из вентилятора и отправился на дзасики.
Автоматика открыла мне ворота, когда я назвался. Дом у Сэйдзи мало отличался от прочих в этом районе. В нём было три этажа, а вокруг раскинулся густой сад, присыпанный снегом. Слева от широкой гравийной дорожки виднелась огромная теплица, вроде бы с виноградными кустами. Что пряталось за домом, непонятно — наверное, ещё один такой же огромный участок земли.
Меня встретил андроид, почему-то с тремя руками. Наверное, чтобы лучше управляться с разными делами.
— Проходите в дом, господин Като, — вежливо молвил он. — Я загоню ваш мотоцикл в гараж.
Над входом горела жёлтая галогенная лампа, а на крыльце не было ни кусочка снега. Перила были сплошь завешаны ветками сосны и кая. Я распахнул дверь и чуть не оглох от суровых звуков эреки. Мимо проходил из кухни Минору.
— Охаё! — булькнул он. У Минору из щеки торчал шланг. Второй его конец заканчивался в кеге с пивом, висящем у парня за плечами. От этого его торс казался мощным, как у штангиста. — Бакусю хочешь?
— Само собой.
Я снял суйкан и разулся, потом взял с полки пластиковую кружку.
— А где все?
— Болтаются где-то.
Он вывинтил шланг из щеки и стал сжимать ладонь, накачивая мне пиво. Тут на лестнице послышался топот и девичий визг. Вниз скатились Флора с Тайшей, они тащили по бумажному пакетику. Следом прыгал Зид, словно устроил погоню за подругами. Но те думали о другом. Однако Зид был уже пьян, ему было всё равно, лишь бы повеселиться.
— Оссу! — крикнули они и мимоходом потёрлись носами мне о подбородок. — Пошли горох сыпать, а то удачи не будет.
Одеты они были как-то слишком легко, зато причудливо. На Флоре была короткая вельветовая юбка с какой-то меховой оторочкой и пышный полупрозрачный свитер, не считая крупных побрякушек. А Тайша вообще покрасила тело согревающей краской в жёлто-синюю полоску и ограничилась ожерельем, белой шапочкой и белыми же ботинками. Смотрелись они забавно, но симпатично.
В открытую дверь влетел порыв холодного ветра. Повизгивая, девчонки стали швырять горох в снег и на дорожку, вопя при этом «Черти из дома — счастье в дом».
— Но ещё же не Новый год, — удивился Минору.
— Да какая разница, симатта?
В этот момент впереди сверкнули фары. На площадку перед нами вырулила машина. Это была розовая Аокина «эстима» с откидным верхом, только он сейчас был застёгнут на все молнии. Горох застучал по крыше кара, что жутко всех насмешило. Закинулись они, что ли? Мне стало обидно, и я нашарил в кармане пачку апоморфина. Пора слопать таблу.
Андроиду, кажется, было тоже обидно, но потому, что мы мусорили в его владениях. Однако он терпеливо молчал. Дверцы машины распахнулись, и наружу явились две принцессы! Вообще-то Аоки была обыкновенно одета, вроде бы очень просто, в европейское платье. На ножках у неё были белые туфли на низком каблуке. Сразу становилось понятно, что её наряд стоит кучу денег. На Аокиной шее блестела цепочка с бриллиантовым кулоном. А вот с другой стороны возникла гейша! Я таких в кино видел. Нипочём не отличишь от настоящей. Лицо у неё было ещё более нихонское, чем у сестры, к тому же густо набелённое. Но симпатичное, понятно. Она была одета в кимоно и поёживалась. А вообще-то на обеих были накидки хаори из плотной чёрной ткани, их края шевелил ветер.
— Сугой, — прошептал Зид.
— Хм, — буркнула Тайша. — Не поняла.
— Познакомьтесь с моей сестрой, — гордо сказала Аоки. Они взошли на крыльцо и поспешили в дом, чтобы не окоченеть. Мы за ними, само собой. — Её зовут Сатою.
— Гокигэнъё, — пропела девушка.
— Вроде бы сегодня только камайну собрались, — проворчала Тайша.
— Да ладно тебе! Смотри, какая интересная девчонка. Меня зовут Флора! А эту буку — Тайша. Она нормальная, только незнакомых людей опасается.
— Никого я не опасаюсь.
Мы стали знакомиться с Аокиной сестрой, и каждого она одаряла ласковым взглядом и взмахом ресниц. На меня она почему-то смотрела пристальнее, при этом обернулась к сестре. Наверное, я показался ей диковинным.
— Ты будешь нам прислуживать? — спросила Флора.
— Конечно. У меня сегодня самый главный день в жизни, я пройду обряд мидзу-агэ.
— Это мой подарок Тони, — похвалилась Аоки.
— Сугой, — повторил Зид. — Я бы тоже хотел с настоящей гейшей переспать!
— Приходи к нам в ханамити. Через неделю я приступаю к работе, и ты можешь стать моим постоянным клиентом, — поклонилась Сатою.
— Смачно. Предка потрясу и приду. А ты только на работе эсу занимаешься?
Гейша только улыбнулась в ответ, и мы двинулись наверх, а то Сэйдзи, наверное, нас уже заждался. Я заметил, что многие вещи, например, перила и даже ступени, в доме были сделаны из дорогого дерева, а не из пластика или стекла. Стены были увешаны разными классическими картинками в стиле «сан суй». Может, они даже были настоящими, я бы не удивился.
Все прочие камайну уже тусовались в огромной, не меньше ста циновок, комнате. Каждый по-своему. Чипаня и Гриб резались в пачинко — шарик так и летал по мощному игровому полю, задевая препятствия. Игроки азартно ругались и желали друг другу поражения. А Тони сидел в кресле и управлял виртуальным байком с помощью двух крупных скроллеров. Его окружал прозрачный шар, внутри которого, собственно, картинка и получалась — всякие резкие повороты дороги, брёвна и прочие препятствия.
— Это я подарил, — сообщил Пец.
Я увидел распахнутый бар с разными бутылками и бокалами. Там имелось слабое женское вино — из капусты, моркови или дыни, а также сакэ с пивом. И ещё целая коробка с «Кокамело». Рядом с ней валялось несколько фантиков. Я взял банку газированного сакэ и отхлебнул. Сойдёт для начала, чтобы запить апоморфин.
— Ладно, не будем отвлекать Тони, — сказала Аоки. — Сатою, пойдём в кухню, я помогу тебе всё устроить.
Они ушли, а от поля с пачинко раздались радостные вопли Чипани и злобные Гриба. Они прозвучали даже громче, чем визг эреки из динамиков и рёв виртуального байка одзи. Мы с Минору подошли, чтобы тоже сыграть, но Чипаня упёрся и пустил только Минору. Он имел право как победитель выбрать себе нового соперника.
— Ну ладно, теперь пошутим, — злорадно сказал Гриб и достал из кармана штанов маленький шприц и пузырёк. Уловив момент, он впрыснул в пивной кег Минору пару кубиков раствора. — Экстракт из мухомора…
— Он же будет бредить.
— Ну и обдолбись! Тоже хочешь?
— Нет, я лучше экстази пожую, если Тони угостит.
Пока мы толклись возле пачинко, Пец успел напялить свой «марс» и тоже гонял, кажется. От него несло машинным маслом и горелой резиной. Видимо, крутые были виражи. А девчонки исчезли. Думаю, они отправились поглядеть, как Сатою готовится выполнить долг гейши по обслуживанию гостей.
— Что это за девчонка была с вами? — спросил Гриб.
— А я думал, ты не успел её заметить.
— Я всё замечаю.
— Аокина имоуто, Сатою зовут. Она сегодня пройдёт обряд посвящения в гейши, если одзи не подкачает.
— Колоссально, — восхитился Гриб. — А он уже знает?
— Это сюрприз.
— Надо предупредить его, чтобы экстази закинулся…
Тут Минору проиграл, и Гриб ринулся «восстанавливать справедливость». Похоже, мухоморная доза уже подействовала на нашего оружейника, он странно подёргивался и таращил глаза на невидимые мне вещи. Но соображение пока ещё не отказало ему.
— Ты чего такой цветной стал? — подозрительно спросил он меня. — Ладно, можешь не отвечать. А пойдём я тебе коллекцию оружия покажу! — загорелся он.
Мне стало интересно, и я пошёл вслед за Минору. Мы поднялись на третий этаж и очутились в круглом холле метров десять в диаметре. Посреди него слабо светился конус, весь усыпанный какими-то циферблатами и кнопками. «Мультирум», — догадался я. В рекламе такие часто показывают. Минору сразу к нему направился, и я тоже. Количество разных надписей поражало. Отсюда можно было управлять всем — двигать шторы, рассматривать картинки с камер, закрывать ставни, включать мини-фонтаны, музыку и голограммы на стенах, регулировать погодную станцию в доме и саду… Но Минору врубил только освещение на стенах и нихонскую музыку.
Там, в пятачках света, висело старинное оружие! Разные там сюрикэны, нунчаки, катаны, булавы, когатаны и уж не знаю что ещё. Ноги принесли меня к самому красивому мечу, он висел посередине экспозиции, как император среди клинков. А рядом с ним расположились его ножны.
— Это оружие Тониных предков, — с придыханием сказал Минору. — Символ власти и самурайского боевого духа — меч тати.
Он стал совершать замысловатые движения пухлым телом, неловкие и дёрганые. Словно размахивал мечом перед носом врага. Точно под мухомором. Я же рассматривал старинное оружие и под звуки древней музыки будто погружался в славную эпоху нихонских предков Сэйдзи. Это было намного интереснее, чем слушать учителя на уроке.
Изогнутая форма меча казалась мне совершенной. Наверное, это оружие не раз сносило головы врагам. Я пригляделся и увидел на клинке что-то вроде рисунка, он словно проступал сквозь прозрачную сталь из её глубины… Смысл этого «рисунка» мне не дался. Потом я увидел бле