енно выделил это слово, не в силах оторвать взгляд от Качуми. — но и для любых живых существ.
— Жутковато, — Рейнхолд обошел тело по кругу. — У нас всегда считалось, что подобным симптомам подвержены исключительно тела, подвергшиеся особому влиянию магии смерти. А в естественных условиях после последнего вздоха плоть либо быстро истончается и пропадает либо происходит мумификация.
Естественно! Кто же позволит в игрушке с подростковым рейтингом гнить многочисленным трупам монстров и неписей, которые в промышленных масштабах вкупе с себе подобными, отправляют на тот свет игроки. Даже в самых «жутковатых» локациях тела замученных до смерти, посаженных на кол и повешенных людей, никогда не проходят естественные метаморфозы. Они либо сразу сделаны как соответствующие антуражные объекты, либо превращаются в таковые через какое-то время. Все таки «Хроники Ортена» не относится к популярным ныне зомби-аппокалипсисам, а потому.
— Кровь здесь до недавнего времени тоже не била фонтаном! — отрезала срединная эльфа. — Я и в страшном сне не могла подумать, что буду прижигать раскаленной железякой, травматически ампутированные конечности!
— Как и я, что когда-нибудь буду так спокойно разговаривать с людьми, имеющими синдром Айрантея с вселившимся в них «игроком», — покачал чекист головой. — В одном вы правы леди Мариэнь, Иван. В нашем мире уж больно резко все встало с ног на голову.
— А может быть это зомби? — предположил кто-то из десантников. — Убили ее, а потом некромант тело поднял…
— Да не! — не согласился с ним его коллега. — Она ж не двинулась ни разу. Те сразу на живых не бросаются, если рядом нет колдуна. Да и головы нет… Какой зомби без головы…
— Ну, так ее это… упокоили уже, — возвразил воин. — А то, что не извелась, так оно бывает. Неделями порою валяются. Вот помню, когда я в Королевской Страже служил…
— Она была бессмертной, — влез в их тихий разговор Рейнхолд. — таких как она нельзя поднять в виде зомби без их на то согласия.
— Нужно отнести ее в ближайший храм и там воскресить! — уверенно сказал еще один боец. — Мы делали так во время Палангейских игрищ. Тогда много народу друг другу глотки резало.
Слушая болтовню служивых, я опустился на колено и преодолевая брезгливость, дотронулся до мертвого тела, желая залезть рукой в виртуальный карман и забрать имеющиеся там вещи. Даже если он был уже пуст, должно было открыться пустое меню добычи.
Пальцы коснулись вспученного живота, пачкая перчатку бурой глинистой кашицей, и уперлась в твердую плоть, не желая проникать в подпространство. Никаких сообщений или интерфейсных окон перед моим внутренним взором так же не появилось. Не почувствовал я и того, чтобы мне в инвентарь свалилось что-нибудь ценное, хотя обычно ощущал получение даже самой мелкой медной монетки — рыжика.
Все это действительно было очень странным. Ну, не бывает у наших виртуальных тел трупного окоченения. Плоть исчезает, сожранная монстрами или сама по себе, через три часа после смерти, а траурная лента начинает разолгаться в тот момент, когда игрок воскресает возле своей могилы на кладбище. Правда имевшиеся на момент смерти вещи переносятся к нему же… но…
И все же.
Я медленно повернулся и посмотрел в ту сторону, где рядом с остатками покатуши лежал скелет одного из похитителей. Затем перевел взгляд на тело японки.
— Так может все-таки получится воскресить? Жалко же девку так бросать! — не унимался десантник, учувствовавший в одном из последних глобальных мировых событий — Палангейский Игрищах, неком подобии местной олимпиады.
— Никто и не говорит, что мы ее бросим, — осадил его Рэйнхолд. — Но у нас в отряде нет человека, способного поднимать павших!
— Ты не прав Капитан, — возразил ему я. — Я могу призывать силу Элении для поднятия павших.
— Но ты же паладин… — воскликнул Ренхолд, а затем заткнулся, вспомнив про мой подкласс.
— Тогда чего же ты стоишь! — всплеснула руками Марина. — Воскрешай скорее! А то мне уже как-то не по себе!
Закрыв глаза и вызвав меню со способностями, я быстро нашел нужную мне абилку.
«Возрождение Героев».
«Тип способности: Целестиальная магия».
«Тип цели: Дружественная».
«Время чтения заклинания: тридцать секунд».
«Время восстановления: двадцать четыре часа».
«Описание способности: Находясь вне боя, паладин-терминатор, пользуясь тайными знаниями, полученными им от священников своей церкви, может возродить павшего на поле брани товарища, если дух его еще не вселился в новое тело».
Мне не очень понятен был процесс активации этой способности, но по аналогии с заклинанием лечения, я простер руки к телу и искренне пожелал того, чтобы Касуми воскресла. Целой и невредимой появилась передо мной, как-то обычно происходило с персонажами в этой игре.
Мои ладони засветились мягким золотистым сиянием. Я почувствовал тепло, оно все нарастало вместе с золотом света, пока мои руки не исчезли в бурлящих всполохах божественной энергии. В воздухе передо мной начали появляться горящие буквы, очень похожие на греческий алфавит. Они складывались в слова, слова образовывали строки, а все пространство вокруг наполнилось шепотом множества голосов, нараспев читающих что-то на непонятном мне языке. Наконец сияющий текст был закончен, невидимый хор затянул торжественный гимн и мои руки сами собой, резко вскинулись вверх.
Метрах в трех над телом Касуми зажглась нестерпимо яркая звездочка, из которой в грудь трупа ударил солнечный луч. От обезглавленного тела девушки в разные стороны побежали концентрические волны светлой энергии, тело вспыхнуло, так что в глазах заплясали белые пятна, песнопение оборвалось на высокой ноте и голоса смолкли, оставив от себя лишь медленно затухающее эхо.
Свет медленно затухал, неравномерными пятнами распределяясь по лежащему на земле обнаженному трупу, испаряясь золотистым дымком с начавшей подсыхать глинистой корки. С привычным хлопком материализовался пергаментный прямоугольник — карточка с коротким системным сообщением.
«Вы попытались воскресить несуществующий или неодушевленный объект. Возможно, причиной тому стала некая внутриигровая ошибка. За детальными объяснениями обратитесь в службу внутри игровой поддержки».
За моей спиной с тихим стоном осела на руки Ренйхолда Марина. А я, молча, стоял и смотрел, на кожаную карточку, раз, за разом перечитывая сообщение. «…несуществующий или неодушевленный предмет…»
Это как вообще понимать? Что это за формулировка такая для способности, которую нельзя даже применить к неподходящей для этого цели. Абилка вообще не должна была сработать, если бы передо мной был не погибший персонаж.
Я медленно переводил взгляд с тела на карточку и снова на тело. Неужели Касуми действительно умерла. Погибла в «Игре». Растворилась в цифровом ничто и лежащее передо мной изуродованное тело, это все, что от нее осталось?
— Неужели не получилось? — неписи были удивлены не меньше меня.
— Может быть, голова нужна? — предположил кто-то. — Ну, чтобы воскреснуть… а то как же без головы то!
— Нету головы. — сказал Дариуш подходя к нам.
Он весь был перемазан в рыжей, вонючей жиже, но ни запах ни намокшая, пропитавшаяся грязью одежда, кажется, не могли вывести доктора математических наук из душевного равновесия.
— Либо выбросили так, что быстро ее не найти, — пояснил он, — либо вообще забрали с собой! Курвы!
— Зачем им голова? — искренне удивился кто-то из десантуры.
— Может как трофей, — предположил молчавший до этого времени боец. — Кто их знает этих бессмертных. Уж насколько нам всем проще было, когда они все калеченными были.
Сказал, как будто выплюнул. Очень мне не понравился его тон.
— Рейнхолд, — я в упор посмотрел на чекиста.
Он стоял на колене и бережно держал бесчувственное тело Марины, обмахивая ее своей широкополой шляпой.
— Ты говорил, что в Империи Атландера пойманных игроков подвергают регулярным казням?
— Да… — он кивнул, глядя на меня снизу вверх, — но при чем здесь это?
— Скажи, а как они это делают?
— С чего вдруг сейчас, такие вопросы? — удивился безопасник, водружая шляпу на положенное ей место и подумав, ответил. — Да по разному, вообще-то. Я особо не интересовалися.
— Смотри. Вот он, — я указал пальцем в сторону скелета, — «игрок» и этот человек уже точно где-то воскрес.
Затем сдерживая озноб, показал на Касуми.
— И она «игрок». В луже она пролежала явно не меньше. Ты же сам говорил, что никогда ничего подобного не видел?
— Не так я сказал. Видел, конечно. В руинах, в убежищах некромантов, в демонических логовах… Я же сказал, так выглядят тела, которые подверглись воздействию магии смерти.
— Это — антуражные объекты, — жестко отрезал я. — Так слышал от таких случаях, чтобы утром человек улыбался, разговаривал с тобой, а к вечеру его находили в таком вот виде?
— Такого не бывает! — уверенно заявил безопасник и тут же поправился. — Во всяком случае, я о таком нигде и никогда не то чтобы не слышал, но даже и не читал! Некромантия процесс долгий, а эти колдуны умеют делать так, чтобы плоть не истончалась. С момента исчезновения человека могут пройти месяцы… Но чтобы за несколько часов…
Мне внезапно подумалось, что у местных должно быть очень странным отношение к тому, что нормально в их мире, а что нет. Тело НПС может годами лежать в пяти шагах от деревенских ворот, только потому, что с ним связан какой-то квест, а убитый в паре шагов от него стражник, бесследно растаять в воздухе через некоторое количество минут.
И то и то, наверное, будет считаться нормальным, как и превратившееся за три часа в скелет тело персонажа-игрока. В «Хрониках» полно локаций, заваленных штампованными телами погибших статистов, которые не меняются годами, а Рейнхолд рассказывает мне, что-то про некромантов.
Некр, что игровой, что непись поднимает толпы вообще неизвестно откуда взявшихся кадавров из земли или даже из гранитного пола одним единственным щелчком, в то время как «настоящей некромантией» здесь видимо считается заунывная антуражная возня цифровых болванчиков с разложенными на столах телами рисованных статистов, якобы местных жителей.