— У нас будут доказательства. Я же сказал, стоит только поискать, и мы найдем достаточно металла от разорвавшихся ракет, чтобы показать их мировой общественности.
На какое-то время в помещении повисла тишина, Солта и Джабраил обдумывали сказанное.
— А, шайтан! — Видимо, придя к какому-то выводу, Солта сдался. — Будь по-твоему! Только на этот раз мои воины не понесут эту железяку! Мы возьмем с собой пленных. Пусть они тащат!
— Бери, кого хочешь, — покладисто согласился помощник эмира. — Но собираться и идти тебе придется быстро.
— Считай, что мы уже вышли! — Не став отнекиваться, главарь банды повернулся к своему помощнику: — Джабраил, распорядись, пусть собираются! Выдвигаемся по моей команде. Скоро. Продукты, боеприпасы по минимуму… дорога долгая, помногу не унесешь. Только на путь туда.
— Да, брат, — Джафаров, зацепив пальцами ремень автомата, лежавшего на постели, поднялся и вразвалочку направился к распахнутой настежь двери блиндажа.
— И скажи, пусть приведут ко мне пленных, — донеслось ему вслед запоздалое приказание Газиева.
Джабраил услышал, но ничего не ответил.
Когда Джафаров вышел и Магомед с Газиевым остались одни, Хаджиев заглянул в раскрытую горловину принесенного с собой рюкзака.
— Солта, брат, — понизив голос, заговорил он. — Американские друзья передали тебе подарок. — Он сунул руку в рюкзак и вытащил уложенную в чехол небольшую видеокамеру. — Вот он!
— Я должен ответным жестом снять для них кино? — презрительно отозвался главарь банды, видя, сколь недорого заокеанские партнеры пожелали его купить.
— Нет, нет, — поспешно заверил Магомед. — Это же подарок, брат! Как можно подумать! Ты ничего им не должен. — Сделав такое заявление, Хаджиев хитро прищурился: — Только наши друзья просили, очень просили, прежде чем заняться видеосъемкой, посмотреть вложенную кассету.
Солта тут же протянул руку, намереваясь сделать это прямо сейчас.
— Не спеши, Солта. Куда спешить? Сделай это, когда перейдешь границу.
— А почему не сейчас? — Газиев даже не пытался скрыть недовольство.
— Не знаю, брат, но они просили, очень просили! — Магомед по-стариковски устало вытянул ноги. — Нельзя отказывать друзьям в такой маленькой просьбе.
— Это столь важно? — разные подозрения стали забираться в голову главаря банды. — Что на этой кассете?
— Два раза не знаю, — искренне ответил Хаджиев. Он обещал передавшему видеокамеру американскому разведчику, действовавшему под видом корреспондента, не вынимать видеокамеру из чехла и тем более не включать просмотр, и он свое слово сдержал. Хотя тут скорее взяла верх природная осторожность. Друзья друзьями, а чем шайтан не шутит…
— И что мне, когда посмотрю, делать? — Похоже, Солта еще не определился в своем отношении к этому подарку.
— Друзья сказали: это ты решишь сам. Но они заверили, что это подарок в подарке и что ты будешь рад ему.
— Сам… хорошо, я решу… — Солта вытащил нож из ножен и ударом ладони вновь вогнал его на место. — Что ж, я сделаю так, как они просят.
— Вот и хорошо, вот и превосходно! — довольно заулыбался Хаджиев, передавая из рук в руки полученную от американца видеокамеру. И предупредил: — Будет лучше, если ты посмотришь сделанную на кассете запись без посторонних глаз.
После этих слов в голове у Газиева щелкнул какой-то предохранитель, и включилось чувство опасности… Шакал, привыкший хватать исподтишка, того же ожидает и от других. А что, если…
— Это они сказали? — Он попытался не выказать собственной настороженности.
— Нет, но что-то мне подсказывает, что так будет лучше. — Хаджиев даже не попытался обосновать причину подобного предчувствия.
— Хорошо, брат, да будет так! — Было бы неправильно перечить гостю.
— Вот и замечательно! — Улыбка Магомеда стала по-отечески мягкой. — Удачи, брат! — Подхватив автомат, он в задумчивости направился к выходу из схрона. На полпути остановился. — И… вот еще… Думаю, не следует показывать пленников нашим американским друзьям…
— Я подумаю над этим, — заверил Газиев, и Хаджиев удовлетворенно кивнул. На этом их разговор окончился. Магомед поспешил к своим сопровождающим, а Солта остался дожидаться возвращения Джабраила.
«Русские, видишь ли, ему понадобились! — рассуждал Джафаров, шлепая по оставшимся от вчерашнего дождя лужам. — Хм… и без них бы обошлись, только морока».
По нему, так эти двое, находившиеся у них в «гостях» больше года, гирями висели на ногах у отряда. Толку с них ноль, одна обуза. Русские, конечно, работали, но много ли работы на крохотном пятачке, занимаемом отрядом Солты? То-то же… Подай, принеси, постирай… Опять же продукты — приходилось запасать и на них. Хотели получить выкуп, но те деньги, что предлагали за одного его родители, продав дом в деревне, смешны, а что касается второго… так у того и вовсе вся родня пьянь… Ни денег, ни имущества. Вот и зависли эти двое, мотаясь с отрядом от одного пристанища к другому.
— Команда для всех: собираемся, скоро уходим! — сообщил он боевикам, сошедшимся у общей столовой. И тут же их огорошил: — В Грузию. Продукты по минимуму. Боеприпасы — кому как не тяжело.
Моджахеды, неодобрительно ворча, начали расползаться по сторонам. Переход в Грузию, на территории которой хотя и можно спокойно отдохнуть несколько денечков, не сулил ничего хорошего. Долгий путь, высокогорье, опять же пограничники. Хотя сомнительно, что летом у погранцов имелось достаточно сил, чтобы перекрыть все тропы.
— Ваха! — Джафаров окликнул Ваху Байсарова — боевика, приставленного к пленникам для охраны.
— Что тебе? — не слишком почтительно отозвался Байсаров. Джабраил поморщился, но раздувать конфликт не стал.
— Русских к командиру, и побыстрее! — Последнее слово было добавлено скорее для приличия, Джафаров и не надеялся, что обычно медлительный Ваха на этот раз хоть немного пошевелится. Но ошибся.
— Серый, Павлик, подъем, подъем! — Видимо, Байсаров позволил пленникам небольшой отдых. — Командир вызывает. Живо идем, живо!
Из-за орешника показались пленники. Одетые в грязные камуфляжи, они сейчас мало походили на солдат. Скорее уж одетых в военную форму бомжей.
«Бомжей» — Джафаров усмехнулся такому сравнению и, обогнав русских, скрылся в командирском жилище.
— Мы идем на грузинскую территорию. — Газиев замолчал, изучая реакцию вошедших. — Если у меня не будет к вам замечаний, вы больше не будете пленниками.
— Спасибо, Солта, спасибо! — забормотал тот, что был поменьше ростом и которого звали Павлом. — Мы будем… без замечаний… все, как скажешь!
— Как скажешь, — почти машинально повторил второй, которого называли Серым.
— Вот и правильно, хорошо сказал! — Солта одобрительно улыбнулся. — Ваха! — обратился он к стоявшему у двери охраннику. — Дашь ребятам рюкзаки. Со склада, те, крепкие, большие. Скажешь, я распорядился. И продукты на них возьмешь, сам. — Видя, что Байсаров проявляет неудовольствие, пояснил: — Им и без того хватит нести груза. Пусть отдохнут пока. Выходим скоро, поторопись!
Ваха нехотя кивнул, попятился, уступая пленникам дорогу к выходу.
— Пошевеливайтесь! — подтолкнув шедшего вторым Павла, вышел следом, дверь за ними захлопнулась.
— Серега! Серега! — Едва оказавшись на свежем воздухе, Павел потянул за рукав собрата по несчастью. — Ты слышал? Слышал? Ты слышал, что он сказал?
— И что? — Сергей, ни разу за время своего пленения не изменивший хмурого выражения лица, сейчас был особенно мрачен.
— Как же, как же, он сказал, что мы будем свободными! Только дойдем до Грузии. А там — свобода! Понимаешь, свобода! — Павел мечтательно закатил глаза.
— Поживем — увидим. — Сергей не разделял оптимизма своего товарища. Вера в человека в нем давно уступила место ненависти.
— Кончай болтать! — прервал разговор шагавший позади Ваха. — Раскудахтались, как куры: свобода! Свобода! Будет вам свобода! Не обрадуетесь.
Непонятно, мстил ли он за необходимость тащить на себе пищу для пленников или еще что, но в его словах крылась потаенная угроза.
Сборы оказались недолгими. На этот раз с базы уходили все. Не зная, когда они смогут вернуться, Солта приказал заминировать все подходы, а в центре базы установить мощный фугас. Впрочем, вскоре он рассчитывал вернуться.
Джаба пребывал в нервозном ожидании, словно предчувствовал, что в ближайшие часы или дни что-то должно случиться. Записку с сообщением о планах американцев он написал еще до выхода отряда с базы, теперь лишь осталось дождаться удобного момента, чтобы отлучиться в сторону и установить радиомаяк. Такая оказия подвернулась лишь спустя четыре часа, когда боевики по приказу Газиева наконец-то остановились на небольшой отдых. Радиомаяк был включен и вместе с запиской брошен в густое переплетение ежевичных ветвей. А через два часа над лесом, вращая лопастями, пронеслись две пятнистые вертушки. «Русская ВПШГ», — предположил Солта, услышавший звуки завывающих моторов. Знал бы он, что это не совсем обычное ВПШГ, и летят Ми-8 не просто так, осматривая квадрат за квадратом, а на сигнал спрятанного предателем радиомаяка, что бы тогда осталось от его ледяного спокойствия? Но в этот день Газиеву и его отряду повезло, наползший туман не позволил высадить досмотровую подгруппу. Покружив, вертолеты вернулись ни с чем. И российскому командованию пришлось спешно задействовать подразделения специальной разведки. Через два с половиной часа в район поступающего радиосигнала выдвинулась группа СпН. С двумя включенными в ее состав «техническими специалистами» она двигалась излишне медленно, так что в конечном итоге сведения, переданные Джабой, оказались у адресата только несколько суток спустя. А сообщение Джабы гласило: «Американцы планируют, взорвав жилой дом в Грузии, обвинить Россию в ракетном ударе. Скоро. Доказательством послужат якобы обнаруженные в районе взрыва осколки боевой части российской ракеты комплекса «Точка У». Груз осколков будет переправлен пешим маршрутом. Для их переноски предположительно будут использованы два рюкзака марки «Главный патруль» американского производства. Аварийный маяк для слежения за маршрутом передвижения груза будет включен при первой возможности».