— Я понимаю, что все эльфы прошлого жуткие уроды, но времена все же поменялись. Может, князь другой. Ко мне он отнесся вполне без надменности.
Моя попытка хоть как-то обелить своего нового знакомого вызвала у гоблина какую-то нечитаемую реакцию, впрочем, на приступ ярости не очень-то похоже.
— Не обольщайся. Шип живет долго и наверняка в свое время владел рабами. Да и вообще, эльфы не способны меняться и всегда будут убеждены, что их ушастая раса намного, вот прямо до звезданутых небес, выше любой другой. А если он тебе благоволил, то либо воспринимает как миленькую зверушку, либо имеет к тебе какой-то интерес. Если это так, то я бы на твоем месте испугался до пырпырышков. Тфу ты! Попурыш…
Квакнув что-то совсем уж невразумительное, инспектор уронил голову на барную стойку и вырубился. Что самое интересное, со стула, как бы это сделал я или любой другой человек в его состоянии, он так и не сполз. Тело гоблина словно самостоятельно раскорячилось, упираясь лапами в стойку, чтобы оказаться в максимально устойчивом положении. Что ни говори, но приспособляемость гоблинов к любым условиям просто потрясает.
Ну и что мне теперь с ним делать? Впрочем, вопрос был риторическим, так как у этого отдельно взятого гоблина имелась очень заботливая нянька. Когда Иваныч приезжает ко мне с разборками, то Беня обычно остается в машине. Похоже, глубоко в душе здоровенный орк такой же чувствительный, как и его сородич Бисквит. Правда мой друг-артефактор в нужные моменты не способен превращаться в машину для убийств, пугающую всех окружающих до икоты.
Выйдя на улицу, я перешел на противоположную сторону дороги и остановился у водительской дверцы летающего магокара. Беня опустил стекло и понимающе кивнул:
— Вырубился?
— Да, — подтвердил я и уточнил: — А что это с ним сегодня? Какие-то неприятности?
— Любовь городского начальства к ушастым, — как всегда лаконично прогудел здоровяк. Затем выбрался из машины и направился в мой дом. Там он задерживаться не стал и, не очень-то вежливо подхватив за шиворот Иваныча, понес его к машине как дорожную сумку. Зато после он очень заботливо устроил своего то ли шефа, то ли напарника на пассажирском сидении. Махнув мне на прощание когтистой рукой, орк укатил по дороге.
Интересно, почему он не стал взлетать? Возможно, гоблина в таком состоянии укачивает. С другой стороны, кто его знает, укачивает ли гоблинов вообще. Ученым сей факт неизвестен. По крайней мере, земным ученым, а гоблинские подобными интимными подробностями с хуманами делиться не спешат.
С того странного вечера прошло почти полторы недели, но я сразу же вспомнил его, причем во всех подробностях, как только услышал из динамика смартфона характерный бархатистый, чуть шипящий голос:
— Приветствую вас, Назарий Аристархович.
— Мое почтение, ваша светлость.
С момента моего похода в эльфийский пентхаус я перелопатил кучу информации и все же выяснил, что обращение «господин» обязательно для эльфов, оставшихся в своем мире. А вот женевские вполне нормально реагировали на величание, принятое в общении с земными князьями.
— У вас есть время пообщаться со мной?
Так уж получилось, что интонации в разговоре с гоблинами и даже орками я различал намного лучше, чем эльфийские, но мне почему-то показалось, что это был не вопрос, а утверждение. С другой стороны, на меня так могло повлиять воспоминание о разговоре с Иванычем.
— Конечно, ваша светлость. И, пользуясь случаем, я сразу хочу принести извинения за происшествие в вашем доме.
— Не стоит, — ровным голосом отреагировал эльф. — Мне прекрасно известно все, что происходит в моей роще, до малейших подробностей. Так что я знаю о степени вины каждого участника того конфликта. — Он не стал уточнять, какую степень приписывает мне, но я для себя решил, что князь разделяет мое мнение о невиновности. — Назарий Аристархович, мне не очень приятно общаться через этот кусок пластика. Могли бы вы подъехать ко мне для обсуждения одного важного дела по вашему профилю?
— Мне следует взять с собой что-то особенное из оборудования? — сразу же сделал я стойку, попытавшись этим вопросом вытащить немного информации.
— Нет, все, что может понадобиться для работы, вам предоставят, — тем же безэмоциональным, ровным тоном ответил эльф и тут же прервал контакт.
Я, как и в прошлый раз, не понял, что это было — невежливость или просто другая манера общения, так что просто плюнул на ненужные заморочки и списал все на особенности эльфийской культуры.
Чтобы не бесить гоблина еще больше, тут же отправил ему сообщение о том, что меня вызывает эльф. Среагировал Иваныч моментально, и мой кабинет заполнили агрессивные звуки марша имперских штурмовиков.
— Зачем он тебя позвал? — без приветствия перешел к допросу гоблин.
— Понятия не имею.
— А спросить ума не хватило?
— Да как-то не знаю, можно ли задавать в лоб такие вопросы целому эльфийскому князю.
— Стоп, в смысле эльфийскому князю? Тебе что, позвонил не кто-то из его халдеев?
— Нет, сам Шип и позвонил.
В трубке воцарилась тишина. Я торопить гоблина не стал, живо представ себе картину, как он, застыв фарфоровой статуэткой, погрузился в глубокие раздумья. Представители этой расы вообще не способны думать в динамике. Понятия не имею, с чем это связано, но со стороны выглядит комично.
— Так, Назар, слушай меня внимательно, понятия не имею, что там задумал этот Дилдо, но будь крайне осторожен и в действиях, и в словах. Если такие, как он, снизошли до заштатного хумана, то точно приготовили какую-нибудь каверзу.
— Насчет «заштатного» было обидно, — огрызнулся я и добавил: — А может, вообще не ехать?
— Не вздумай! Отказ в прямой просьбе — это сродни оскорблению, а лысый сидит слишком высоко, чтобы спускать подобные вещи без очень неадекватной реакции, особенно представителю низшей расы.
— А чего это низшей? — опять возмутился я.
— Ты что, вообще ничего не знаешь об эльфах? — явно начал терять терпение гоблин. — Это не оскорбление, а констатация факта в мировоззрении ушастых. Вбей это в свою бестолковую голову. Если котенок кусается или даже гадит в тапок, человек, как более разумное существо, всего лишь пожурит милое животное, а если мелкий звереныш человеческим голосом назовет хозяина лысым уродом, тот может и прибить, как муху. Причем с такой же легкостью и с такими же последствиями для себя. То есть никакими, если ты не понял.
— Не собирался я никого обзывать.
— Вот и не надо, — как мне показалось, успокоившись, сказал гоблин, а затем, подражая тому, кого так не любил, отключился в английском стиле.
Честно говоря, напутствие так себе. Но в одном гоблин был прав: ехать действительно придется, особенно потому, что Шип был напрямую связан с Пачини, а ссориться с итальянцем совершенно не хотелось.
Собирался я недолго, но все же снарядился пусть и не полностью по-походному, но вполне практично. Сам не знаю почему, но было ощущение, что одними светскими беседами в пентхаусе дело не обойдется. Оружие пришлось оставить в сейфе, потому что все-таки еду в Белый город, да и насчет тревожных звоночков интуиции не думаю, что стоит особо заморачиваться: я все-таки не прорицатель.
Такси привычно доставило меня к подножию небоскреба в центре белой Женевы, и точно так же буднично лифт забросил к самой вершине. Впрочем, кое-какие отличия были: в лифте оказался самый натуральный лифтер — человек в расшитой золотом ливрее, да и поднялись мы не до купольного помещения, а остановились этажом ниже, который наверняка тоже принадлежал князю. Впрочем, кто его знает, может, и весь небоскреб принадлежит ему же. От этих ушастых можно ждать чего угодно.
Прямо у лифта меня караулила эльфийка, так сказать, очеловеченной модели. Теперь, после пояснений Иваныча, я смотрел на симпатичные личико немного по-другому: так, как смотрят на «красавиц», прошедших не одну пластическую операцию. Впрочем, сравнение было некорректно, потому что эльфийка, пусть и модифицированная по самое не балуйся, выглядела вполне естественно и очень симпатично. Кажется, именно ее я видел за спиной князя на приеме.
Несмотря на все мои придирки, смотрелась она действительно шикарно: ростом чуть выше меня, приемлемо узкое лицо, большие глаза и вполне себе нормальный нос. Весь образ хоть и имел отличие от человеческого стандарта, но не настолько, чтобы вызывать подсознательный приступ ксенофобии. Уши и серебристые волосы, заплетенные в косу, вообще воспринимались как само собой разумеющееся. Увидев меня, эльфийка легким кивком обозначила приветствие:
— Мой господин ждет вас, — на низшем эльфийском сказала она.
Ее голос тоже мало напоминал полузмеиный бархатистый шепот князя и был ближе к человеческому.
Эльфийка двинулась вперед, указывая мне путь, и я тут же вспомнил подобную прогулку с хостес из картинной галереи. Тогда я весь путь был занят рассматриванием интерьера и картин, мало уделяя внимания фигуре идущей впереди девушки. А сейчас настроение было совсем иным, но, увы, смотреть тут особо не на что из-за слишком уж просторной одежды. Не скрою, имелось желание узнать, что именно скрывается под ее псевдоримской тогой, но, увы, без шансов. В принципе, в сети было достаточно фотографий эльфийских моделей, как в нарядах в стиле микромини, так и вообще без оных. Но почему-то мне казалось, что тут модель, так сказать, представлена немного в другой комплектации. Да и вообще, от эльфийки едва уловимо подтравливало энергией разрушения, а это явный признак ее боевой натуры.
В этот раз никаких изысков в виде виртуально-декоративного леса вокруг не было — обычные коридоры с белыми стенами, чем-то напоминавшие мне убежище гоблинского малефика, но только цветом. Здесь проходы в сечении имели слегка зауженную к потолку трапециевидную форму с высотой не менее трех метров.
Немного поплутав по коридорам, мы вышли в большой ангар, дальняя стена которого казалась полностью застекленной, но, скорее всего, судя по гулявшему внутри легкому ветерку, это был открытый проем. Для чего он нужен, стало понятно с первых секунд по наличию в ангаре двух летающих магокаров полувоенного вида.