Или представьте, что рынок акций Соединенных Штатов ― не единственное место для инвестиций. Вспомните судьбы тех, кто вместо расходования своих денег на дорогие игрушки и лыжные поездки, купил казначейские облигации, номинированные в ливанских лирах (как делал мой дедушка), или бросовые облигации от Майкла Милкена [26] (как делали многие из моих коллег в 1980-ых). Обратимся глубже в историю, и вообразите «аккумулятор», покупавший Российские Имперские облигации, с подписью Царя Николая II, и пытавшийся получить деньги по ним от Советского правительства, или недвижимость Аргентины в 1930-ых (как делал мой прадедушка).
Ошибка игнорирования пристрастия выживания является типичной, даже (или, возможно, в особенности) среди профессионалов. Как? Дело в том, что мы обучены пользоваться преимуществом информации, которая находится перед нашими глазами, игнорируя информацию, которую не видим.
Кратко подведем итоги. Я показал, что мы склонны ошибочно считать одну реализацию, среди всех возможных случайных историй, как наиболее представительную, забывая, что могут быть и другие. В двух словах, пристрастие выживания подразумевает, что реализация с самой высокой результативностью будет наиболее видимой. Почему? Да потому что проигравшие не обнаруживаются.
Мнение гуру
Индустрия управления фондами населена гуру. Очевидно, такая область деятельности перегружена случайностью, и гуру может попасть в ловушку, особенно если не имеет никакого надлежащего обучения рассуждать логически. Так, в то время, когда я писал эти строки, был один такой гуру, который заимел неудачную привычку писать книги по предмету. Вместе с одним из коллег он рассчитал успех политики инвестирования акций «Робин Гуд», причем делал это вместе с наименее успешным менеджером из своей группы. Принятая ими политика состояла в переключении вниз, когда деньги забираются от победителя и передаются в управление проигравшему, что идет против мудрости, рекомендующей инвестиции с менеджером-победителем и изъятием денег у проигравшего. Их реализованная «на бумаге стратегия» (как в игре Монополия, не выполняемая в реальной жизни), казалось бы, давала значительно более высокий доход, чем та, если бы они придерживались менеджера-победителя. Их гипотетический пример, считали они, доказывал, что не нужно оставаться с лучшим менеджером, к чему мы были бы склонны, а следовало скорее переключаться на худшего менеджера или, по крайней мере, казалось, что такую мысль они пытались передать.
В представленном ими анализе была одна серьезная неувязка, которую любой студент, изучающий финансовую экономику, способен определить при первом прочтении: их выборка содержала только оставшихся в живых. Они просто забыли принять во внимание менеджеров, которые вышли из бизнеса. Сделанная ими выборка включает менеджеров, которые работали во время построения модели, и все еще работают сегодня. Точнее, их выборка включала менеджеров, которые действовали плохо, но только тех менеджеров, которые действовали плохо и восстанавливались, без того, чтобы выйти из бизнеса. Таким образом, получалось, что инвестирующий с теми, кто поживал плохо в некоторый момент, но восстанавливался (польза от взгляда в прошлое) получит положительный доход! Если бы они и дальше терпели неудачи, то вышли бы из бизнеса и не были бы включены в выборку.
Как правильно следовало проводить подобное моделирование? Нужно взять популяцию менеджеров уже существующих, скажем, пять лет, и провести моделирование до настоящего момента. Ясно, что признаки тех, кто выбывает из популяции, смещены к неудаче; несколько успешных людей в таком прибыльном бизнесе выбывают, так как создают слишком много денег. Теперь мы поворачиваемся к техническому представлению этих проблем.
Глава девятая Легче купить или продать, чем пожарить яичницу
Некоторые технические расширения пристрастия выживания. Распределение «совпадений» в жизни. Предпочтительнее быть счастливым, чем компетентным (но Вас можно поймать). Парадокс дня рождения. Большее количество шарлатанов (и большее количество журналистов). Как может исследователь находить хоть что-нибудь в данных. Нелающие собаки.
В этот полдень я планирую встречу с моим дантистом (главным образом, цель ее ― «извлечение» дантистом из моего мозга сведений о бразильских облигациях). Я могу заявить, с некоторой долей уверенности, что он кое-что понимает в стоматологии, особенно, если я вхожу в его офис с зубной болью, а выхожу с облегчением. Тот человек, кто буквально ничего не знает о зубах, не сможет обеспечить мне такую помощь, разве что он будет особенно удачлив в такой день, или был очень удачлив в жизни, чтобы стать дантистом, ничего не зная о зубах. Глядя на его диплом на стене, я решаю, что вероятность того, что он неоднократно давал правильные ответы на вопросы экзаменаторов и удовлетворительно лечил несколько тысяч дырок, прежде чем окончить колледж, ― это простая случайность ― минимальны. Позже, вечером, я отправился в Карнеги-Холл. Я немногое могу сказать о пианистке, ведь я даже забыл ее незнакомо звучащее иностранное имя. Все, что я знаю о ней, ― она училась в консерватории в Москве. Но я могу предполагать, что услышу фортепьянную музыку. Трудно представить себе ситуацию, что некто в прошлом музицировал достаточно блестяще и выступал в Карнеги-Холл, а теперь, оказывается, что ему лишь везло. Предположение о наличии мошенника, который ударяет по клавишам фортепьяно, производя лишь какофонию, на самом деле столь несущественно для меня, что его можно полностью исключить.
В прошлую субботу я был в Лондоне. Субботы в Лондоне волшебны, полны звуков, но без механической шумности буднего дня или грустного увядания воскресенья. Я оказался перед моей любимой резной работой Кановы в Музее Альберта и Виктории. Профессионал во мне проснулся и немедленно задал вопрос, сыграла ли случайность большую роль при вырезании этих мраморных статуй. Тела были реалистичной репродукцией человеческих фигур, за исключением того, что они были более гармоничны и точнее сбалансированы, чем что-либо, что я видел, произведенное в природе ( materiem superabat opus [27] ―слова Овидия приходят на ум). Могла ли такая тонкость быть продуктом удачи?
Практически я могу задать тот же самый вопрос о любом, работающем в физическом мире или в бизнесе, где степень случайности низка. Но есть проблема, связанная с деловым миром. Я обеспокоен, потому что завтра, к сожалению, у меня назначена встреча с менеджером фонда, который ищет моей помощи и помощи моих друзей в привлечении инвесторов. Он имеет то, что считает хорошим отчетом о сделках. Все, что я могу заключить из этого, ― он научился покупать и продавать. Но труднее жарить яичницу, чем покупать и продавать. Действительно, то, что он сделал деньги в прошлом, может в данном случае иметь некоторую уместность, но не определяющую. Нельзя сказать, что это всегда так; встречаются некоторые ситуации, когда можно доверять отчету о сделках, но, увы, их не так много. Как читатель понимает теперь, можно ожидать, что я буду перебивать менеджера фонда во время встречи, особенно, если он не будет выказывать минимума смирения и неуверенности в себе, которую я ожидал бы от того, кто практикует случайность. Я, вероятно, буду забрасывать его вопросами, на которые он может оказаться не готовым ответить, ослепленный своими прошлыми результатами. Я, вероятно, прочту ему лекцию, что Макиавелли приписывал удаче, по крайней мере, 50 %-ую роль в жизни (остальное ― хитрость и смелость), и это было до создания современных рынков.
В этой главе я обсуждаю некоторые хорошо известные, противоречащие интуиции свойства отчетов о сделках и исторического временного ряда. Концепция, представленная здесь, хорошо известна некоторыми своими вариациями: пристрастие выживания, выкапывание данных, выискивание данных, подгонка, регресс к среднему и т. п. В основном, это ситуации, где результативность преувеличена наблюдателем вследствие неправильного восприятия важности фактора случайности. Ясно, что эта концепция несколько нарушает порядок определения значения случайности. Она простирается на большое количество общих ситуаций, где случайность может играть роль, например, выбор методов лечения или интерпретации совпадающих событий. Когда мне предложат озвучить возможный будущий вклад в науку финансовых исследований вообще, я представлю анализ выкапывания данных и изучения пристрастий выживания. Они были отточены на финансах, но могут простираться на все области научного исследования. Почему финансы столь богатая область? Потому что это одна из редких областей исследования, где мы имеем большое количество информации (в форме избыточного ценового ряда), но никакой возможности провести эксперименты, скажем, как в физике. Эта зависимость от прошлых данных приносит к существенным искажениям.
Одураченные числами
Плацебо [28] -инвесторы
Я часто сталкиваюсь с вопросами типа: «Кто Вы такой, чтобы говорить, что я всего лишь удачлив в своей жизни?». Никто, в действительности, не верит, что он или она были просто удачливы. Мой подход заключается в том, чтобы с помощью генератора Монте-Карло моделировать вполне случайные ситуации. Мы можем применить методы, прямо противоположные обычным, то есть вместо поисков и анализа атрибутов реальных людей пытаться создать искусственных с точно известными признаками. Таким образом, мы можем моделировать ситуации, которые зависят от чистой, настоящей удачи, без тени всего того, что мы называли неудачей в Таблице 1. Другими словами, будем создавать чистых бестелесных человеков, над которыми можно посмеяться, они в соответствии с проектом будут лишены любой тени способностей (подобно плацебо-таблеткам). Мы в Главе 5 видели, как люди могут выживать в зависимости от черт, которые на мгновение соответствуют данной структуре случайности. Здесь рассмотрим более простую ситуацию, в которой мы знаем структуру случайности. Первое такое упражнение