для предотвращения нежелательных поворотов богини Фортуны, ведь суеверие может внести некоторую поэзию в ежедневную жизнь.
Я расстроился, когда впервые заметил, что суеверия вползают в мою профессиональную жизнь. Моя профессия ― действовать подобно страховой компании, строго вычисляя шансы, основываясь на заранее определенных методах и делая прибыль на отличии от других трейдеров, менее строгих и ослепленных некоторым «анализом» или верящих, что являются избранниками судьбы. Но было слишком много случайности, вторгающейся в мои занятия.
Я обнаружил, что быстро накапливаю то, что называется «приметами азартных игроков». Они, минутные и едва обнаружимые, скрыто развивались во мне и сказывались на моем поведение. До сих пор эти маленькие напасти избегали меня. Казалось, мой мозг постоянно пробовал обнаруживать статистическую связь между некоторыми выражениями моего лица и результирующими событиями. Например, мой доход начал увеличиваться после того, как я обнаружил у себя небольшую близорукость и стал носить очки. Хотя необходимости в очках я не испытывал, они даже не были мне полезны, за исключением езды ночью за рулем, я держал их на носу, так как подсознательно верил в связь между выполнением работы и наличием очков. Для моего мозга такая статистическая ассоциация была неубедительной вследствие небольшого размера выборки, и все же этот врожденный статистический инстинкт, казалось, не подпадал под влияние моего опыта тестирования гипотез.
Игроки, как известно, развивают в себе отдельные поведенческие сдвиги в результате некоторой патологической ассоциации между результатом пари и неким физическим движением. «Азартный игрок» является наиболее уничижительным термином, который может применяться в моей профессии, связанной с производными. Для меня азартная игра на деньги определяется как деятельность, в которой агент получает острые ощущения при сопоставлении случайного результата независимо от того, сложены ли шансы в его пользу или против него. Даже когда шансы явно сложены против игрока, он иногда переоценивает свои ожидания, полагая, что его некоторым образом выбрала судьба. Это качество демонстрируют самые искушенные люди из тех, которых можно встретить в казино, где их обычно нечасто встретишь. Я даже сталкивался с экспертами по вероятности мирового класса, которые на стороне имели привычку играть на деньги, пуская все знания по ветру. Например, мой бывший коллега и один из наиболее интеллектуальных людей, которых я когда-либо встречал, часто ездил в Лас-Вегас, и, казалось, был этакой индюшкой, для которой казино обеспечивало роскошный номер в отеле и транспорт. Он даже консультировался с гадалкой перед открытием больших торговых позиций и пробовал получить возмещение этих расходов у нашего работодателя.
Эксперимент Скиннера с голубями
В 25 лет я ничего не знал о поведенческих науках. Я был одурачен полученным образованием и воспитанной во мне культурой, поверив, что мои суеверия культурны, и, следовательно, могли быть отброшены путем выявления причины. Современная жизнь устранила бы суеверия по мере проникновения в нее науки и логики. Но в моем случае, когда я рос, постигая ступени мастерства в профессии, прорывались шлюзы случайности, и я еще больше поддавался суеверию.
Эти суеверия, должно быть, имеют биологические корни, но я был воспитан на вере, что причина предрассудков заложена в воспитании, редко природе, что уже само по себе является нарушением. Ясно, что нет никакой взаимосвязи между ношением мною очков и случайным результатом рынка. Не было никакой ассоциации между использованием определенного входа с улицы и результатами моей работы в качестве трейдера, так же как в моем ношении того же самого галстука, что день назад. Кое-что в нас не развилось должным образом в течение прошедшей тысячи лет, и я попал под влияние пережитков старого сознания.
Чтобы исследовать мысль далее, мы должны посмотреть на формирования причинных ассоциаций у более низких форм жизни. Известный физиолог из Гарварда Б.Ф. Скиннер соорудил коробку для крыс и голубей, оборудовал ее выключателем, которым голуби могли оперировать клювом. Кроме того, продовольствие в коробку поставлялось с помощью электрического механизма. Скиннер разработал коробку с целью изучения наиболее общих свойств поведения группы птиц. В 1948 году у него возникла блестящая идея сосредоточиться на поставке корма. Он запрограммировал коробку, чтобы корм голодным птицам давать наугад.
Он увидел весьма удивительное поведение со стороны птиц: они развили чрезвычайно сложный тип танца дождя в ответ на предложенный им порядок выдачи корма, своего рода статистическую машину. Одна птица ритмично качала головой напротив определенного угла коробки, другие крутили головами по часовой стрелки. Буквально все птицы развили определенный ритуал, который стал прогрессивно ассоциироваться в их мозгу с подачей зерен.
Эта проблема может быть расширена следующим образом: мы не созданы, чтобы смотреть на вещи независимо друг от друга. При рассмотрении двух событий А и B трудно не предположить, что А является причиной В, а В вызывает A, или обе причины вызывают друг друга. Наше внутреннее предубеждение должно немедленно установить причинную связь. В то время как для подающего надежды трейдера это вряд ли будет стоить больше, чем несколько монет в плате за такси, а такая склонность может привести ученого к ложным выводам. Ведь тяжелее действовать, будучи неосведомленным, чем когда считать себя умным: ученые знают, что эмоционально тяжелее отклонить гипотезу, чем принять ее (называется ошибкой типа I и типа II). Мы даже имеем такие поговорки, как felix qui potuit cognoscere causas [35] . Очень трудно для нас просто замолчать, мы к этому не готовы. Попперы мы или нет, но принимаем все слишком серьезно.
Возвращение Филострата
Я не предложил никакого решения проблемы статистического заключения при низком разрешении. Я обсуждал в главе 3 техническое различие между шумом и значением, пришло время обсуждать исполнение. Греческий философ Пиррхо, выступавший в защиту хладнокровной и безразличной жизни, подвергся критике за неудачную попытку сдержать свое самообладание в критических обстоятельствах (его преследовал вол). Его ответ был таков: иногда очень трудно избавить себя от человеческой сущности. Если Пиррхо не может не быть человеком, я не вижу причин, по которым остальная часть населения должна напоминать человека рационального, который действует достойным образом в условиях неуверенности, как этого требует экономическая теория. Я обнаружил, что многие из полученных мною рациональным способом результатов, основанных на вычислениях различных вероятностей, не воспринимаются достаточно глубоко, чтобы воздействовать на мое собственное поведение. Другими словами, я действовал подобно доктору в главе 11, который знал о 2 %-ой вероятности болезни, но так или иначе невольно обращался с пациентом, как будто он был болен с вероятностью в 95 %. Мой мозг и мой инстинкт не действовали сообща.
Далее. Как рациональный трейдер (все трейдеры хвастаются, что это так) я полагаю, что есть различие между шумом и сигналом, и шум должен игнорироваться, в то время как сигнал восприниматься всерьез. Я использую элементарный, но устойчивый метод, позволяющий мне вычислять ожидаемое соотношение шума и сигнала любого колебания котировок в моей торговой работе. Например, после регистрации прибыли 100 000$ при данной стратегии, я могу назначить вероятность 2 % гипотезе, что стратегия является прибыльной и 98 % ― гипотезе, что такое исполнение может быть результатом простого шума. Прибыль в 1 000 000$, с другой стороны, удостоверяет, что стратегия ― прибыльная с вероятностью 99 %. Рациональный человек действовал бы соответственно при выборе стратегий и поддавался бы своим эмоциям в соответствии с его результатами. И все же я испытывал приливы радости от результатов, которые, я знал, были простым шумом, и чувствовал себя несчастным, если результаты не несли даже небольшой степени статистического значения. Я не могу помочь этому, но получаю эмоциональный заряд от своих страстей. Так что приручение моего сердца не является решением.
Поскольку мое сердце, кажется, не соглашается с разумом, я должен предпринять серьезные меры, дабы избежать иррациональных торговых решений, а именно, запретить себе доступ к отчету о моих результатах до тех пор, пока они не превысят предопределенный порог. Такой подход не отличается от расхождения между моим умом и моим аппетитом, когда речь идет о потреблении шоколада. С последним я справляюсь: Вы не увидите под моим рабочим столом никаких коробок с шоколадом.
Наиболее раздражают меня беседы с людьми, которые читали мне лекции о том , как я должен вести себя. Большинство из нас очень хорошо знает, как мы должны вести себя. Проблемой является выполнение, а не отсутствие знания. Меня утомили морализирующие тугодумы, пичкающие меня банальностями типа нужно чистить зубы, регулярно есть яблоки и посещать гимнастический зал. Применительно к рынку рекомендация такова ― игнорировать шумовую компоненту в результатах. Мы нуждаемся в уловках, но перед этим должны осознать тот факт, что являемся простыми животными, которые требуют более низких форм уловок, чем лекции.
Наконец, я считаю, что мне удачно удалось избежать склонности к сигаретам. Лучший способ понять, как мы можем быть рациональны в нашем восприятии рисков и вероятностей, и в то же самое время быть дураками, действуя в их окружении, ― побеседовать с курильщиком сигарет. Немногие курильщики остаются в неведении, что рак легкого поражает каждого третьего из их популяции. Если Вы еще не убеждены, посмотрите на беспорядочную курящую толпу около служебного входа онкологического центра Кеттеринга в верхне-восточной стороне Нью-Йорк Сити. Вы увидите множество медсестер (и, возможно, докторов), стоящих у входа с сигаретой в руке, в то время как подкатывают безнадежных пациентов для того, чтобы они их лечили.