— Что значит, как он оказался в нашей группе? Мы не требуем от наших клиентов справку из полиции, когда они бронируют у нас тур.
Анника с шумом выпустила воздух.
— По всей видимости, это не такая уж плохая идея.
— Точно! — подхватил Давид. — А еще подключать каждого к полиграфу и расспрашивать о спортивных достижениях, чтобы проверить, сколько в этом правды.
Анника одарила его язвительным взглядом и процедила:
— Идиот.
Давид в ответ лишь усмехнулся.
Йенни чувствовала, что не вынесет этого ни секундой дольше. Мысли начали путаться в голове. Томас и нависшая над ними угроза. Флориан, втянутый в какую-то историю с преследованием. Взаимные нападки…
Нет, нужно успокоиться, подумать. Йенни встала и молча вышла из комнаты. Пересекла фойе и взглянула на стеклянные двери, за которыми белела снежная стена. А снег все падал и падал. Она задумалась, разумно ли идти сейчас в свой номер, и решила, что в этом есть смысл. Все-таки это единственное место, где она могла запереться, что дало бы ей хоть какое-то ощущение безопасности. Поднявшись на второй этаж, Йенни решила сначала проведать Томаса.
Нико стоял у откинутого окна и обернулся, когда Йенни вошла в номер.
— А, привет, — его голос прозвучал устало.
— Привет. Как он?
Нико взглянул на Томаса, неподвижно лежащего на спине.
— Пока не приходил в себя. Я, конечно, не врач, но сказал бы, что он очень плох. У него жар и бешеный пульс. Не исключено, что в раны попала инфекция. Но, повторюсь, могу только предполагать.
Йенни не могла ничего с собой поделать. При виде Томаса к глазам подступали слезы. Она вытерла их ладонью.
— Врач еще не скоро сможет его осмотреть.
— Надеюсь, будет не слишком поздно.
— Да, я тоже.
Йенни приблизилась к Томасу и приложила ладонь к его мокрому лбу. Она едва не отдернула руку, таким горячим казалось его лицо. Губы потрескались, раны в глазницах выглядели ужасающе. Кожа вокруг обожженных век отслоилась, и под ней проглядывала обгоревшая плоть. Как выглядела рана во рту, не хотелось даже представлять. Приторно-гнилостный запах, исходящий от Томаса, вероятно, и заставил Нико встать у окна.
Йенни отступила на два шага.
— Когда тебя сменят?
— Думаю, минут через пятнадцать. Как остальные?
Йенни развела руками.
— Настроение паршивое. Нам всем непросто в этой ситуации. Они начинают ругаться и обвинять друг друга.
— Остается надеяться, что буря скоро утихнет и мы сумеем как-нибудь о себе сообщить.
— Да, на это я и надеюсь. Увидимся.
Йенни еще раз бросила взгляд на Томаса и перешла в свой номер, расположенный через три двери.
Заперев дверь и задвинув щеколду, Йенни оценила результат и решила все же перестраховаться. С огромным трудом она придвинула к двери массивный комод и только после этого в изнеможении рухнула на кровать.
Глядя на беленый потолок и современные плоские лампы, она пыталась привести в порядок мысли.
На ум приходил Ханнес, и возникал вопрос, доживет ли она вообще до свадьбы, что должна состояться через четыре месяца. Но Йенни сопротивлялась этой мысли. Все это казалось таким далеким и принадлежало к иному миру, где не было места увечьям и страху за собственную жизнь. Этим двум мирам не следовало соприкасаться. Йенни не хотела никоим образом ассоциировать их между собой из опасения, что страх, который владел ею, перехлестнется в ее нормальную жизнь.
Впрочем, это уже произошло после того, как Давид рассказал невероятную историю, в которую, очевидно, был втянут Флориан. Его реакция на все это казалась странной и необъяснимой. Почему он так спешно закрыл тему? Йенни знала, что Флориан никогда не стал бы преследовать женщину и уж тем более угрожать ей убийством. Она не могла так ошибиться в нем.
Йенни решила, что обязательно поговорит с ним, когда рядом никого не будет. Хоть он и не желал больше касаться этого, она все-таки уже год как его начальница в «Фукс-Телекоме».
Йенни прислушалась к своим ощущениям и задумалась, страшно ли ей оказаться наедине с Флорианом. И пришла к выводу, что это явно не тот случай.
Страх внушала ей встреча с Тимо перед полиэтиленовым тентом. Йенни содрогнулась при мысли об этом, и в следующий миг перед глазами возникло обезображенное лицо Томаса. Она думала о его увечьях и о том, что это означало для него. По коже пробежал мороз, и ей стало так зябко, что Йенни невольно обхватила себя за плечи. Томас оказался закован в собственном теле. Ничего не видеть, не слышать, не ощущать и не иметь возможности выразить это… Быть может, и хорошо, что он без сознания. Незаметно прокралась мысль, что для него, возможно, было бы лучше умереть. В ужасе от того, что ее собственное сознание произвело нечто подобное, Йенни резко села. Нет, это была не самая светлая идея — запираться в номере и оставаться наедине с мыслями. Наверное, стоило все-таки слушать ругань остальных: это, по крайней мере, отвлекало.
Сдвинуть комод на прежнее место оказалось даже тяжелее, чем придвинуть его к двери, но Йенни управилась с нескольких попыток.
Когда она вошла в каминный зал, там сидели только Эллен и Нико.
Йенни кивнула на пустующие кресла.
— А где остальные?
— В основном разошлись по номерам, — ответила Эллен. — Как-то уж слишком все это…
— Маттиас рядом с Томасом, — добавил Нико. — Сменил меня минут пять назад.
Йенни опустилась в кресло и повернулась к Эллен.
— Йоханнес тоже ушел к себе? Все-таки он руководитель в этом туре.
«Аттракционе ужасов», — добавила она про себя.
Эллен кивнула.
— Да, он совершенно разбит. Ты права, ему следовало бы взять все в свои руки, но… похоже, у него в последнее время хватало проблем. Фирма выкуплена каким-то таинственным инвестором, и с тех пор Йоханнес ведет себя несколько странно. Он об этом не говорит, но я чувствую, что здесь что-то не так.
— Хм… — протянула Йенни.
— Я не могу ничего сказать, потому что сам у них только недавно, — сказал Нико.
Йенни была уверена, что он ничего и не сказал бы насчет Йоханнеса, даже если б что-то знал. Она просто не могла представить, чтобы такой человек обсуждал кого-то за спиной.
— А может… — начала Йенни, но осеклась.
В дверях появились Маттиас и Анника, и вид у обоих был весьма серьезный.
— Что случилось? — спросил Нико. — Маттиас, ты ведь должен быть с Томасом?
— Уже нет нужды, — тихо ответил Маттиас. — Он мертв.
12
— Нет!
Йенни уронила голову и на секунду закрыла глаза. Вспомнила те чудовищные мысли, которые посещали ее в номере. Странным образом она чувствовала, что отчасти несет ответственность за смерть своего сотрудника. Но это, конечно же, не так.
— Дьявол, — выругался Нико. — Хотя этого я и опасался. Остальные уже знают?
— Нет, когда я заметил, что он больше не дышит, то пошел за женой, и вот мы спустились сюда. Мы же, кажется, решили держаться все вместе?
Йенни усмотрела в этом противоречие — если Маттиас отправился сначала за женой, которая сидела одна в своем номере.
— Тогда я позову всех, — решил Нико и направился к двери.
Анника и Маттиас между тем рухнули в кресла, словно выбились из сил.
— Когда это… — спросила Йенни.
Маттиас мотнул головой.
— Не знаю. Я сменил Нико и встал у окна. Запах там просто невыносимый. А потом подошел к кровати и понял, что грудь у него неподвижна. Ну да, он вообще не мог двигаться, но вот дыхание… в общем, я проверил пульс, на шее, а потом и на руке. И ничего.
— Надо же, не все еще разбежались. — Давид вошел в комнату и сел рядом с Йенни. — А ты разве не с Томасом должен быть?
Маттиас покачал головой.
— Больше нет нужды.
— То есть как… — Давид запнулся. — Твою ж мать. Так он…
— Да.
— Значит, теперь мы имеем дело не просто с психом, а с настоящим убийцей. Хотя одно не исключает другого.
Нико вернулся в сопровождении Анны, Флориана и Сандры. По их лицам было видно, что они уже узнали о произошедшем.
Йенни обвела взглядом собравшихся.
— А где Йоханнес?
— Отправился за Хорстом и Тимо.
— Он же старший в группе. Разве в подобной ситуации его место не здесь? — спросила Анника, но никто не счел нужным отвечать ей.
— И кто был… — начала Анна, потом сделала паузу, медленно выдохнула и продолжила: — Кто был с ним, когда он умер?
Ей стоило явных усилий, чтобы заговорить об этом.
— Я, — ответил Маттиас. — Постоял немного у окна, а когда вернулся к кровати, он уже не дышал.
— Ты постоял немного у окна? — переспросил Флориан. — При том, что должен был смотреть за Томасом?
— Да, и что? Ты хоть представляешь, какая там вонь? Рядом стоять невыносимо.
Флориан покачал головой.
— То есть пока Томас испускал дух, ты поглядывал себе в окно и дышал свежим воздухом?
— Чего? — вскинулся Маттиас. — Хватит пороть чушь. Неважно, как и отчего он умер, я бы все равно ничего не смог сделать. И обвинять меня теперь…
— А что, если он, к примеру, подавился собственным языком? Ну или тем, что от него осталось… Мы все видели, как тот распух и отек. Может, ему перекрыло дыхательные пути, он задыхался и не имел возможности обратить на себя внимание. А ты ничего не заметил, потому что тебе, видите ли, не понравился запах…
— Хватит, — вступилась Анника за мужа. — Маттиас встал у окна, когда сменил Нико… добровольно, позвольте заметить! Кто сказал, что Томас вообще был жив, когда Маттиас пришел в номер? Может, это Нико не заметил, что бедняга уже не дышал?
Йенни взглянула на Нико. Тот вздрогнул, но ответил спокойным тоном:
— Я проверял его пульс каждые три-четыре минуты. В последний раз — перед тем как покинуть комнату, и тогда Томас еще был жив. Думаю, сейчас нет смысла спорить о том, кто и что сделал или чего-то не сделал, когда Томас умер. Мы должны подумать, что нам предпринять, зная, что в отеле скрывается этот маньяк. Потому что ясно одно: кто бы ни сотворил такое с Томасом, он заперт з