Какие старания? — насмешливо спрашивает новый голос. — Что такого ты хочешь сделать своей головой? Мотнуть? И что потом?
Да, что потом? Ничего. У нее нет шансов. И эти адские боли. Прекратятся они когда-нибудь? Пожалуй, и в самом деле лучше просто умереть, как Томас.
Нет, черт подери, — произносит знакомый голос. — Должен быть способ. Выход всегда есть.
Анна понимает, что голос прав, и думает дальше. В нормальных обстоятельствах она закрыла бы при этом глаза. Но теперь это невозможно.
28
Не считая Нико и Хорста, остальные все еще были в каминном зале.
Сандра сидела на коленях рядом с Анной и время от времени касалась ладонью ее щеки. Она подняла голову и взглянула на Йенни.
— Ты же хотела взять кое-что из номера?
— Да, — лаконично ответила Йенни. — Вообще-то я должна кое-что вам сказать.
Она оглянулась, но Флориан так и не появился. Он не последовал за ней, когда она вышла из его номера. Вероятно, теперь он скроется, по примеру Тимо. И по той же причине — из страха, что остальные посадят его под замок. Или того хуже.
Была ли в этом ее вина?
Нет, не стоило думать в таком ключе. Она должна сказать остальным. Если Флориан действительно имеет какое-то отношение к этим чудовищным деяниям — во что Йенни просто не в силах поверить — и она умолчит об этом, то станет по меньшей мере соучастницей, если произойдет еще что-то.
— Я…
Вошел Хорст с коричневой сумкой на плече. Йенни подождала, пока он сядет, и начала по новой.
— Я кое-что нашла в номере Флориана, и должна рассказать вам об этом. — В горле внезапно запершило, она сглотнула. — Но чтобы вы знали: я по-прежнему убеждена, что он не имеет ко всему этому отношения.
— Выкладывай, не томи, — сказал Давид.
— У него на столе лежал чехол от ножа. Пустой чехол. А нож у него кто-то выкрал.
— Дай угадаю: тот самый нож, который нашел наш дорогой Маттиас, так?
Йенни взглянула на Давида.
— Да, он самый.
— Что? — с трудом вымолвила Эллен. — Флориан? Но… почему он не сказал нам?
— Потому что опасался, что во всем обвинят его. Если вспомнить, как поступили с Тимо, его сложно в чем-либо упрекнуть.
— Вот тут ты не совсем права, милая Йенни, — непринужденно заметил Давид. — Когда объявился нож, и он понял, что этот нож его, никто и пальцем не тронул Тимо. Только когда ты рассказала, что видела его где-то там, Тимо упрятали в холодильник. Так что это не могло послужить для Флориана основанием.
Йоханнес покачал головой.
— Уже в голове не укладывается. Но это значит, что Флориан…
— Это значит, — оборвала его Йенни, — что нож, который нашел Маттиас, принадлежит Флориану и его у него выкрали. Не больше и не меньше.
— В таком случае кто его позаимствовал?
— Вероятно, тот самый психопат, который вырезал Томасу язык с его помощью, — ответила Сандра вместо Йенни и встала. — И в конечном счете это может быть любой из нас.
Давид демонстративно взглянул на дверь.
— И где же теперь Флориан?
Йенни пожала плечами.
— Не знаю. Когда я спускалась к вам, он остался в своем номере. Боюсь, он… ну, вы понимаете.
— Готов поспорить, он уже засел где-нибудь в дальнем закоулке и больше не покажется.
— И проспоришь.
Все взоры устремились в сторону двери. Там с жалким видом стоял Флориан.
— Я сожалею, что не сказал вам сразу, но, может, вы хотя бы попытаетесь понять меня.
Никто ему не ответил. Флориан прошел к свободному креслу и сел.
— Нож лежал у меня на столе с той самой минуты, как мы заселились. Я и думать о нем забыл, так что понятия не имею, когда его выкрали.
— Но кто мог бы просто так войти в твой номер и взять его? — стал допытываться Йоханнес.
— Ума не приложу! Может, я оставил дверь открытой?
— Это маловероятно, — сказал Хорст. — Дверь запирается, если ее захлопнуть, и открыть ее можно только ключом.
— А как насчет электронных замков на дверях?
— Они еще не включены. Их активируют, когда сменят все двери с замками и подключат к системе.
Йоханнес поднял руки.
— Значит, у него был ключ.
Все посмотрели на Хорста. Тот покачал головой.
— Только не начинайте по новой. Да, у нас есть дубликаты ключей, и мы могли проникнуть в номер Флориана, но с тем же успехом кто-то мог взять его собственный ключ.
— Есть и третий вариант, — сказал Давид, пристально глядя на Флориана. — Что если нож вовсе и не крали?
— Само собой, его украли, — громко возразил Флориан. — Подумай головой, черт возьми. С чего бы мне вытворять что-то подобное своим ножом и бросать его так, чтобы вы обязательно его нашли? Это все нелепо.
— Проблема в том, что некто, способный сотворить такое с человеком, мыслит иными категориями, и действия, которые нам кажутся нелепыми, для него наделены своей логикой, — сказал Давид и выдержал паузу, словно давал Флориану возможность возразить. Не дождавшись реакции, он продолжил: — Этот тип — сумасшедший, а соответственно, и мыслит как сумасшедший.
— Не соглашусь, — возразила Сандра. — Кто бы то ни был, вполне вероятно, что он с нами начиная с момента нашего появления здесь. Иными словами, этот человек среди нас. И до сих пор ему превосходно удавалось маскироваться. Не выходит ли, что он достаточно умен и в состоянии логически мыслить и последовательно действовать?
Конечно, никто не стал возражать.
Йенни подошла к Анне и склонилась над ней. Когда она тронула ее лоб, по-прежнему холодный, голова слегка качнулась. Йенни забыла, когда в последний раз давала ей обезболивающее, и потянулась за флакончиком. Сложно представить, как страдает Анна от увечий.
— Как поступите? — спросил нерешительно Флориан. — Со мной, я имею в виду.
— А что с тобой? — спросил Нико, только что вошедший в комнату.
Никто не изъявил желания объяснить ему, что к чему. Тогда Йенни, взглянув еще раз на лицо Анны, поведала Нико о своей находке и произошедшем разговоре.
Когда она закончила, тот поджал губы и некоторое время задумчиво глядел на Флориана.
— По-моему, нам не остается ничего иного, кроме как держаться вместе и следить друг за другом. Только преступнику известно, что здесь происходит. Мы и так уже разбились на три лагеря.
— Согласен полностью, — поддержал его Йоханнес.
Давид тоже кивнул.
— Я, конечно, не в восторге от этого, но тоже не вижу иного выхода. Довольно того, что к нам в любую минуту могут нагрянуть сельский шериф Маттиас со своей мегаспортивной женой или Тимо. Ни к чему ослаблять себя новыми разногласиями.
— Тимо ничего нам не сделает, — сказал Хорст. — Но в общем и целом я согласен.
— А ты все думаешь, что умнее других?
В дверях внезапно возник Маттиас — с большим тесаком в правой руке и мясницким топориком в левой. Картина была бы комичной, если б не странный блеск в глазах Маттиаса.
— Решил заглянуть в логово зла? — усмехнулся Давид.
— Как видишь, засранец, я подготовился к любому развитию событий. Мы стояли за дверью и слышали все, что Йенни рассказала Нико, и в очередной раз приходим к выводу, что вы шизанутые. Теперь мы знаем, что это нож Флориана. Испачканный кровью. И вы еще раздумываете? В голове не укладывается. Сколько еще вам нужно доказательств?
— Вы стояли за дверью и подслушивали? — переспросил Давид. — А где же твоя жена? На тренировке?
— Секунду, — вмешался Нико. — Ты же был убежден, что за всем стоит Тимо? И что теперь?
— Доказательство более чем очевидно, — уклончиво ответил Маттиас.
Давид покачал головой, словно не мог поверить.
— Сто пятьдесят миллионов сперматозоидов, и ты оказался первым?
— Так или иначе, я на вашем месте держался бы от него подальше. — Маттиас проигнорировал Давида и злобно взирал на Флориана.
— Что мешает? — Давид кивнул в направлении фойе. — Беги, Форрест, беги![5]
В глазах Маттиаса запылала ярость.
— Уже мечтаю, — процедил он, — чтобы ты оказался тем самым психом и подступился ко мне.
Лицо Давида мгновенно потемнело, словно сработал переключатель.
— Аккуратнее с желаниями, приятель. Некоторые имеют свойство сбываться.
Несколько секунд они буравили друг друга глазами, и тишина казалась осязаемой. Затем Маттиас театрально развернулся и через мгновение скрылся в коридоре.
— Это уже слишком, — заметила Йенни. — Думаю, нам всем нужно держать себя в руках. Как раз потому, что в экстремальной ситуации рушатся последние барьеры. Но если мы поддадимся, то сделаем только хуже.
В который раз она поймала себя на том, что поучает остальных.
— Прошу прощения, но то, как ведет себя этот тип, ни в какие ворота не лезет. Если б я не ответил и не сбросил пар, то рано или поздно просто вцепился бы ему в глотку.
— И ты бы смог? — спросила Эллен. — Склонен к насильственным действиям?
— Не волнуйся, тебя-то я разве что по попе шлепнул бы, — ответил Давид.
— Господи! — воскликнула Сандра и закатила глаза. — Ты, похоже, не упустишь случая сморозить глупость… А это мало того что глупость, так еще и отдает сексизмом.
Давид кивнул:
— Да, пожалуй, ты права, прошу прощения. Но только при условии, что и остальные пообещают больше не пороть чуши. — И добавил, глядя на Хорста: — И тот из нас, кто первым повстречает Тимо, уведомит его, что Маттиас и его жена теперь одни в своем номере.
— Вот о чем еще я хочу спросить. — Йоханнес деликатно сменил тему. — Я тут поразмыслил… Кто-то верно подметил: в одиночку переместить тяжелое тело Томаса весьма проблематично. Полностью согласен. Потом я снова и снова прокручивал в голове ту ситуацию, когда Маттиас нашел нож, и… все верно. Я увидел тот, лишь когда Маттиас показал его мне. И не могу подтвердить, что прежде нож лежал на столе. А потом Маттиас и Анника так странно себя повели… Отделились от нас, потому что якобы не доверяют нам. Но если честно… Я единственный готов допустить, что эти двое за всем и стоят?