кой массе (66,4 тонны всего) – мы с нее прекрасно взлетим, даже несмотря на попутный ветер и ограничения из-за гор впереди.
Связываемся с диспетчером, просим запуск. Слышим в ответ:
– Глобус 608, вам назначено время вылета 12:44 UTC[56], сейчас 12:20, ждите, я вас вызову для запуска.
Ну е-мое! А ведь утверждали, что мы вылетим без требований по слоту. Обманули! Сообщаю информацию пассажирам. Извиняюсь за задержку.
Что ж делать, теперь мы уже никак не сможем вернуться в Москву по расписанию. Жаль.
Ждем, сидим… Сидим, ждем… Еще раз повторяю схему выхода, обращаю внимание на возможную грозовую деятельность в районе аэродрома. Так проходит двадцать пять минут. Диспетчер молчит.
Вызываю:
– Генуя-Вышка. Может быть, мы запустимся?
– Глобус 608, у нас нет подтверждения, что вы отпущены наземной службой. Свяжитесь на частоте 136,825 для подтверждения.
Да что за… творится сегодня? Откуда мне вообще знать, что я должен быть кем-то там на 136,825 отпущен? Этого в правилах аэропорта нет!
Хорошо, связываюсь с наземной службой. Довольный жизнью мужской голос отзывается:
– Да-а-а?
– Вы можете подтвердить, что мы вами выпущены?
– О-оке-ей!
– А вы можете передать Вышке, что вы нас выпускаете?
– О-оке-ей!
– Спасибо!
Ждем еще пять минут. От Вышки ноль эмоций. Выхожу на связь, получаю ответ:
– Глобус 608, у нас до сих пор нет подтверждения, что вы отпущены наземной службой. Свяжитесь на 136,825!
Diavolo![57]
– Знаете, я с ними уже разговаривал. И получил подтверждение, что да, отпущен. И я попросил их сообщить вам. Что я еще должен им сказать, чтобы заставить их сделать свою работу?
– У нас нет подтверждения. Свяжитесь с ними.
Еще раз выхожу на частоте 136,825.
– Эй, есть кто живой на 136,825? Это Глобус 608!
Молчание.
– Кто-нибудь, это Глобус 608!
Наконец женский голос:
– Глобус 608?
– Да!
– Что хотите?
Belissimo![58]
– Хотим, чтобы вы передали Вышке информацию о том, что мы вами отпущены. Вы это можете сделать?
– Сейчас передадим.
Italiani![59]
Через пару минут нас вызывает диспетчер и разрешает запуск, сообщая о том, что нам придется взлетать с полосы 28. Мы к этому готовы, делаем лишь пару изменений в компьютере, проводим краткий брифинг. Запускаемся и уезжаем со стоянки.
Grazie a Dio![60]
Рулим в сторону ВПП 28. Замечаю, что колдун[61] показывает: ветер-то встречный! Хотя диспетчер только что сообщил, что он попутный – 120 градусов, 8 узлов. Ну как можно доверять итальянцам?
Но встречный – это лучше, чем попутный.
Разворачиваемся на курс взлета. Сканирую радаром пространство в направлении вылета. На радаре засветка, но она может быть и от горы, которая там выросла много миллионов лет назад. В любом случае засветка расположилась чуть дальше, чем наш отворот влево после взлета.
Решаю взлетать с тормозов. Останавливаю самолет, вывожу двигатели на режим около 60 %, обороты стабилизируются, отпускаю тормоза, нажимаю кнопку TO/GA… Автомат тяги бодро подхватывает рычаги, двигатели радостно взвыли. С середины полосы устремляемся в небо, скорость интенсивно растет, парирую ее рост взятием штурвала на себя. Тангаж уже двадцать градусов. Ух!
Достигаем удаления полторы мили, начинаю выполнять разворот влево, как положено по схеме. Впереди рисуется приличная засветка, и уже не только на радаре – облако прекрасно видно визуально, и наш путь проходит через него. Надо запросить обход… И тут вдруг диспетчер идет нам навстречу:
– Глобус 608, как пересечете пять тысяч футов, берите курс на VOR Генуи.
Это то, что нам надо! Махом достигаем 5 000 футов, будучи еще в развороте, и продолжаем крутить влево с креном 30 градусов, не долетев до опасной тучи. Завершив разворот, включаю автопилот. Все! Вот теперь можно чуток перевести дух.
День жестянщика постепенно подходит к концу.
Летим мы на четырехсотом эшелоне[62], как нам запланировала авиакомпания. Пилоты не очень любят летать настолько высоко, в моем экипаже началось ерзанье. Подобный «космический» эшелон не мог не привести к следующему диалогу:
– Дима, как ты думаешь, почему в иностранных компаниях пилоты летают высоко, но при этом на пенсию уходят в возрасте шестьдесят с лишним лет, налетав за двадцать тысяч часов?
– Почему же?
– Нервов на работе оставляют меньше. В авиакомпании, где все процессы отлажены, где пилоту не сношают мозги по поводу и без, нервные клетки уходят только на выполнение своих непосредственных служебных обязанностей. К тому же они следят за своим здоровьем. В чем разница между отечественным летчиком и зарубежным, если он заболел? Вот ты, – обращаюсь к Алексею, – пойдешь к врачу, скажешь, что заболел?
– Нет, конечно! – Алексей смеется в тридцать два зуба, мы с Дмитрием присоединяемся. Мы больные на всю голову, что ли, признаваться врачам, что заболели? Да они такую заботу проявят с дополнительными исследованиями и отстранением от полетов, что сердце потом лечить придется!
– И я не пойду. Отстранят, замордуют! А вот там – пойдут! И их будут в первую очередь лечить и лишь потом списывать со счетов. А вообще, у меня своя теория на тему здоровья есть.
– Какая?
– Наш, – выделяю это слово, – пилот будет курить, пить, вести нездоровый образ жизни, есть вредную жирную и острую пищу, не заниматься спортом. В отпуске вместо отдыха он будет занят ремонтом и ни за что не признается врачу, что его что-либо беспокоит. Но никогда, никогда не будет летать высоко, ибо это вредно для здоровья!
Парни смеются, я улыбаюсь. А что? Я ничего не приукрасил, просто собрал факты воедино.
Так и долетели до московского неба, где нас ожидала замечательная погода, обещанная синоптиками тем утром. Всю жизнь только бы в такую и летал! Редкие-редкие облачка, спокойная атмосфера. Домодедовский диспетчер чуть почудил на заходе, но оставался в рамках приличия. До итальянцев ему еще далеко.
И это замечательно! Совсем не обязательно перенимать любой зарубежный опыт.
Сочи, грозы…
2014 год, июнь
Что-то зачастила Москва ставить погодные рекорды. Год назад замерзала, ливнями умывалась ежедневно, а теперь ситуация обратная. Жара! Каждое утро синоптики обещают побить вековой температурный рекорд и каждый вечер отчитываются об очередном достижении. Кто-то уже успел открыть купальный сезон, дачники посадили картошку…
А мне такая жара некомфортна. Да, это здорово, когда на улице светит солнце и на небе ни облачка, но только не в душном городе, пусть даже таком небольшом, как Домодедово. В июньский зной не работать хочется, а наслаждаться солнцем и синим небом, желательно поближе к водоему. И – обязательно – в хорошей компании!
Поэтому новость о том, что на Московскую область надвигается похолодание, я воспринял с оптимизмом и даже подготовился: на вылет поехал в пиджаке, а не просто в форменной рубашке.
Я почему-то не подумал о том, как изменение погоды отразится на собственно работе.
– Добрый день! «Глобус», Сочи, Окань.
Тетенька-робот механически шарит по столу, находит распечатку с рейсами нашей авиакомпании, сканирует, сравнивая фамилии членов экипажей с тем, что напечатано на моем пропуске, и максимально отрешенным голосом сообщает:
– Здравствуйте… проходите…
Спускаюсь в брифинг, навстречу мне выходит Павел Нефедьев, мой сегодняшний второй пилот. Высокий, стройный, с уже намечающейся проседью в черной шевелюре и при этом молодой и перспективный пилот, расположившийся на хорошем месте в табели о рангах пилотов нашей авиакомпании. Моей табели, конечно же, неофициальной. Здороваемся.
Вообще, сегодня у меня два вторых пилота. Павел летит рабочим, а «куроедом»[63] записан Кирилл Харитонов, большой и очень добродушный парень. Зачем так много? Тому есть причина: у Паши был перерыв в полетах более девяноста дней, поэтому он проходит программу восстановления допуска к полетам. Наш рейс является завершающим.
Интересуюсь, что случилось. Паша, смущенно улыбаясь, отвечает:
– Да вот, палец сломал…
– Кому?
Шучу. Паша сверкает белозубой улыбкой.
Анализируем полетную документацию. CFP (навигационный расчет полета) предлагает нам заправку в обе стороны. Тем не менее масса самолета в Сочи на посадке планируется не предельной, что радует – скорость на заходе будет поменьше. Прогноз погоды летный, хотя синоптики Адлера, как обычно, колдуют сильный порывистый ветер со стороны моря – по традиции, на всякий случай. К счастью, их предсказания чаще всего не сбываются.
Такой вот у них стиль создания прогнозов: сочинить порыв ветра, при котором как бы все проходит, лететь можно… Но пусть пилот понервничает! Зато у синоптиков все будет прикрыто, если вдруг прогноз оправдается.
– Парни, какие будут предложения по заправке?
Паша предлагает взять немного побольше – по маршруту обещают грозы. Аргументирует: «Чтобы там не заправляться».
И снова этот заезженный довод. На первый взгляд логичный: будешь обходить грозы, значит, израсходуешь керосина больше, чем предусмотрено. Но у нас сегодня заправка в обе стороны, то есть для полета в Сочи топлива более чем достаточно. А в расчете на обратный путь предусмотрен запас топлива еще на двадцать минут, как раз для непредвиденных обстоятельств. Правда, тратить «экстру» в первом же полете всегда некомфортно, так как затем предстоит лететь в загруженную трафиком