- Сам в шоке, - соглашается парень и отступает, поворачиваясь ко мне. – Познакомьтесь, сонбэ, это моя давняя знакомая Со Наюн. Наюн-ши, это моя сонбэ, она тоже Ким. Ким Минхва.
Мы одновременно кланяемся друг другу. Вернее, кланяюсь я, «давняя знакомая», невнимательно глянув, равнодушно кивает… Но взгляд ее красивых с двойным веком[1] глаз тут же возвращается к моему лицу. Я поспешно нагибаюсь за рассыпавшимися бумагами. Кое-как собрав-сунув их к остальным и пробормотав: «Ну вы тут пока поболтайте», - торопливо устремляюсь прочь. Слышу за спиной голос Ючона: «Сонбэ, подождите, я сам, тяжело же!», но упорно толкаю тележку к архиву. Перевожу дух, лишь скрывшись за его надежными металлическими дверями, и только тут соображаю, что мой поспешный уход могут принять за паническое бегство. Словно я в чем-то виновата.
А по расширившимся глазам Со Наюн понимаю, что не я одна почитываю соцсети бывших.
Потому что сегодня передо мной внезапно возникла девушка, вернее, невеста Хона Сонги. И она меня тоже знает.
Следующую пару часов «близнецы» возятся в архиве, раскладывая документы по датам и алфавиту. Работа нудная, монотонная, механическая, думать не надо, хубэ мог и один справиться. Если б этот хубэ не был Ким Ючоном. Потому что в прошлый раз он составил папки как попало или, как сам объяснил: «по цветам радуги, чтобы красивенько было». Периодически не понимаю, на самом деле парень идиот, или просто успешно прикидывается! Странно, кстати, что сегодня он не ноет, лишь иногда поглядывает на меня изучающе. Уж не поведала ли ему что-нибудь Со Наюн?
Надумав, как начать, говорю небрежно:
- Красивая девушка.
Голова хубэ выныривает из соседнего ряда.
- Кто? А, Наюн? Да, выглядит неплохо.
- Откуда ты ее знаешь?
- Кого? Наюн? А… ну пересекались по учебе в Европе.
- Поведение у нее европейское, да, - соглашаюсь я, вспомнив ее поцелуйчики и неприлично глубокий вырез блузки: аж ложбинка видна! И не утешает, что эта самая ложбинка и все остальное искусственное: мужчинам в общем, и Сонги в частности, все равно или они просто не замечают разницы…
На стеллаже передо мной с шумом сдвигают коробку, и я вижу ухмыляющееся лицо Ючона. Он осведомляется вкрадчиво:
- Вы сейчас про наш поцелуй в щечку? Не ревнуйте – лишь одна сонбэ в моих мыслях!
- Угу, - ворчу я. – И еще с десяток твоих… э-э-э… подопечных. – И вдруг замираю с папкой в руках. - Со Наюн тоже одна из них?!
Вот сюрприз: богатенькая красотка-невеста, некогда содержавшая любовника! Но хубэ разочаровывает:
- Нет. Говорю же – просто давняя знакомая!
А жаль.
- Она как… совсем вернулась? Или на каникулы?
- Совсем, - Ючон неожиданно хихикает: - Наюн, кстати, тоже о сонбэ расспрашивала! Наверное, испугалась: а ну как вы лупите ее маленького приятеля!
- Да поздно уже тебя, маленького, лупить, - привычно отзываюсь я. – Давай шевелись, а то мы тут до ночи застрянем!
***
- Щибаль! – емко характеризует ситуацию подруга. Полностью с ней согласная, запиваю эту самую ситуацию очередной рюмкой соджу. Хоть и зарекалась пить во время рабочей недели, а что поделать? Как иначе снять стресс от неожиданной встречи с соперницей? Даже не соперницей – безусловной победительницей! С золотой медалью в виде Хона Сонги на ее длинной шее…
- И она точно тебя признала?
- Да это прямо на ее морде было написано! На ее гладкой ботоксной морде! Брр! – передергиваю плечами. – Знаешь, Джиён, а ведь она и в жизни как на своих фото! Прямо королева красоты, с какой стороны ни глянь!
- Ну мы-то знаем, что она просто «Каннамская красотка»[2]! – утешает Джиён.
- Сонги тоже наверняка знает, а толку! – огрызаюсь я.
Подруга вместо бесполезного возражения наливает еще. Задумчиво произносит:
- Слушай, а мне кажется, мерзавка тебя побаивается!
Фыркаю так, что содержимое рюмки разбрызгивается не только на все блюда на столе, но и еще на лицо Джиён хватило.
- Побаивается? Меня?! С ее-то внешностью, образованием и папашей?
Подружка с досадливым «айщ» вытирается ладонью. Подтверждает:
- Ага! А иначе зачем бы она за тобой в сети следила?
- Может, она наслаждалась муками жертвы? - предполагаю я.
Джиён морщит маленький носик.
- Но ты уже давно не мучаешься… в смысле, публично!
- Может, она и помнит меня как раз с тех времен, - бурчу я. – Публичных.
- Слушай, я вот еще что думаю… - начинает соседка, и я ставлю обратно так и не допитую рюмку. Честно говоря, побаиваюсь, когда О Джиён так задумывается. Потому что большинство ее мыслей, какими бы дикими они на первый взгляд не казались, оборачиваются правдой. Ей бы в шаманки податься, а не продавать косметику в торговом центре! – … у тебя ведь могут начаться неприятности!
Хмыкаю:
- Да уж что приятного – видеть бывшего с его новой! Думаешь, она будет Сонги каждый день навещать?
Джиён машет рукой.
- Да я не о том! Эта фифочка может запросто устроить неприятности в офисе!
Что-то я плохо сегодня соображаю, может, мало выпила? Сижу и хлопаю глазами.
- Вот гляди, теперь она знает, что вы работаете в одном здании: жених и его бывшая! Наверняка еще и по делам встречаетесь, и на всяких корпоративных мероприятиях. Неприятно ведь, правда?
- Но я же… - начинаю я, Джиён отмахивается:
- Да в курсе я, что ты вовсе не рвешься с ним общаться! Но Наюн-то об этом не знает. А вдруг ты специально устроилась в «Ильгруп», чтобы вернуть себе Хона Сонги?
- Это просто смешно…
- Повторяю: я-то тебя знаю, а она – нет! Вот что бы ты сама подумала на ее месте?
- На ее месте я бы вообще не обращала на меня внимания! – с горечью говорю я. – Кто мы для таких, как она, – просто грязь под ногтями, пыль под ногами! И Хон Сонги решил точно так же! Иначе почему он ушел от меня к ней?
Джиён пересаживается ближе и обнимает. Да, сейчас я редко даю волю страданиям, но подруга хорошо помнит, какой я была два года назад. Шепчет заговорщицки:
- А давай завтра перед работой ты заскочишь ко мне в магазин? У нас новое поступление, новые пробники, то-сё… Душу отведешь, и если эта мерзавка опять заявится, будешь во всеоружии!
Представив, какой сегодня меня увидела «эта мерзавка» - с пыльными от архивных папок руками, с «подъеденной» помадой, наверняка разлохмаченной, пререкающейся с гундящим хубэ – еще и ее давним приятелем, как выяснилось! – тут же соглашаюсь.
***
[1] Двойное, европейское веко, как правило, добиваются с помощью косметической операции.
[2] Каннамская красотка – прозвище женщин, ставших красивыми благодаря пластической хирургии. Каннам – богатый район Сеула.
Глава 14
Ючон не сразу ее узнал.
Перед работой заехал в торговый центр купить затребованную подружкой косметику. Практичная Лим Хани не полагалась на эфемерное «угадай, что я хочу в подарок», выдавала точные инструкции: караты, граммы, миллилитры, бренды, а то и просто скидывала конкретные ссылки. Удобно, но женщины странные создания! Тебе дают деньги (слава всем богам, бабуля понемногу смягчается), вот и покупай, что захочешь! Нет, обязательно надо, чтобы дарил мужчина, да еще в соответствующей обстановке и со всеми полагающимися словами!
Раздражает.
Пока собирали выбранный Хани комплект уходовой косметики, Ючон бродил по еще пустынному залу, рассеянно почитывая инструкции того да сего, разбрызгивая в воздухе парфюмы и вдумчиво вникая в совершенно ненужные ему ароматы. По ходу дела отказывал всем консультантам по очереди – работницы магазина в полном составе сегодня попытали удачи с симпатичным и вроде не бедным посетителем!
Дойдя до конца зала, он заметил вертевшихся перед зеркалом и тихо хихикавших девушек. Одна в магазинной униформе, другая, видимо, ее подружка, пользовались отсутствием начальства и посетителей, нанося и стирая тональники, тени, подводки… Так часто делают школьницы – накрасятся и набрызгаются пробниками в ТЦ и бегут себе, красивые, учиться дальше. Но оказывается, и взрослые такое практикуют.
- Красотуля! – донеслось до Ючона, и он сморщился, пытаясь понять, чей это знакомый голос. – Ну вот, Минхва, глянь, ты точно лучше всех его девиц, вместе взятых!
А? Ючон круто развернулся к парочке.
- Ну да, конечно, ты же видела всех его девиц! – скептично протянул голос, который он уж точно узнает из тысячи. А то и миллиона. Попробуй забудь того, кто отчитывает тебя сотню раз на дню!
Незабвенный голос его сонбэ.
- Держу пари, их всего пара и была, он же такой душнила! - упрямо отозвалась продавщица. Вторая девушка отступила от зеркала, и Ючон удостоверился: точно, это Ким Минхва прихорашивается сегодня с утра пораньше! А может, и каждый день? Стараясь остаться незамеченным, он по большой дуге обогнул стойки с косметикой и, подкравшись, строго вопросил у девичьих спин:
- А чем это вы тут занимаетесь, а?
Ойкнувшая Минхва резко развернулась, а продавщица тренированно согнулась в поклоне, выпаливая (отличная у них здесь дрессировка, да!):
- Приветствую, сонним[1]! Чем я могу вам помочь?
- Как же ты меня напугал, Ким Ючон! – выдохнула сонбэ и сердито шлепнула его по плечу. – Зачем так подкрадываться?
- Это вы были так заняты, что меня не заметили! – возразил он.
Подруга, по-прежнему в поклоне, повернула голову в сторону Минхвы, потом в сторону Ючона и наконец выпрямилась с радостным:
- Так это же наш маленький хубэ! Как твое здоровье? Злые коллеги больше тебя не обижали, не спаивали?
- А-а-а, - догадался он, - вы добрая соседка (буквально предлагавшая «тройничок») Минхвы-сонбэ? Как вас там… нуна Джиён?
- Ким Ючон-ши, веди себя прилично! – одернула сонбэ. – Что еще за «нуна»?
Джиён вступилась:
- Ну а кто я ему? И вообще, Минхва, ты давай у себя в офисе командуй, а здесь я главная!