Будущий одиночка раздраженно вздыхает:
- Жалко, город еще плохо знаю! И навигатор почему-то накрылся…
Спохватываюсь: расстрадалась о том, чего, может, вообще не случится, а помогать надо сейчас, в реальности!
- Говори адрес, попробую маршрут построить. – Я тоже не в курсе всяческих водительских лайфхаков и секретных маршрутов - в основном езжу на метро и автобусах. Прокручиваю карту на смартфоне: - Айщ, да кругом всё красное! Весь город в пробках стоит!
Вернее, плывет. Листаю советы и сообщения пользователей: сплошные утонувшие машины, аварии, есть и человеческие жертвы…
- Хён сказал, скинет маршрут посвободнее и покороче. Ага, вот! – Ючон берет свой загудевший смартфон, рассматривает пару минут и передает мне. - Пусть Минхва-сонбэ поработает штурманом!
- Вот что бы ты делал без своей сонбэ, а? - ворчу я, Ючон охотно поддакивает:
- Да пропал бы совсем!
Знаю, что врет, но все равно приятно! Сброшенный Ханылем маршрут кажется наоборот длинным и запутанным, некоторые участки вообще цветом не помечены, значит, по ним никакой актуальной информации. Но опять же, я не специалист, может, как раз это оптимальный путь. Следующий час честно работаю навигатором, командуя: «на перекрестке направо… на светофоре (не работающем) налево… здесь сквозной проезд двести метров… нам под виадук…»
- И где это мы?
Мы заезжаем в какую-то беспросветную глушь: похоже, здесь район будущей реновации. Но зато никаких потоков – ни водных, ни автомобильных. Ючон останавливает машину – сам притомился, и я уже осипла – забирает у меня смартфон глянуть маршрут. В это время вновь звонит Ханыль.
- Где я сейчас? – переспрашивает Ючон и оглядывается в поисках ориентиров в темноте. Я молча тычу пальцем в очередной «бесцветный» участок на экране, и хубэ зачитывает ближайший адрес. – Ну да, почти доехал, забыл перезвонить… да тороплюсь я, тороплюсь! Как хальмони? Понял, скоро буду.
Хубэ устало поводит плечами и шеей. Эх, жаль, нет у меня прав, сейчас бы сменила его за рулем! Да и вообще смогу подрабатывать водителем на подмену, пойти поучиться, что ли… Ючон говорит бодро:
- Что ж, нуна, последний рывок и мы дома!
Он-то, понятно, дома, а вот я что там буду делать, впервые задумываюсь я. Сидеть в машине в ожидании хорошей погоды? Представляю, какими глазами посмотрят на меня Ючоновские родственники! Да еще неизвестно, как там дела, как бы мы не с одних похорон на другие – уже председателя!
Фары освещают длинную узкую улочку - по сторонам темные силуэты покинутых зданий, а то и натуральных развалин - но зато прямую, нежилую и не заставленную машинами. Поэтому я молчу, когда Ючон постепенно разгоняется: быстрей уже куда-нибудь доехать, в самом-то деле!
«Куда-нибудь» наступает слишком быстро.
- И что он, по его мнению, делает? – вежливо вопрошает Ючон, я бы на его месте уже беспрерывно сигналила и орала: «Куда прешь, собачий сын?!», а то и покрепче. Потому что вывернувшая из какого-то закоулка машина, даже не думая переключить дальний свет, несется навстречу, ослепляя и набирая скорость. Хотя по знакам здесь вообще одностороннее движение, и как раз мы едем правильно. Говорю же, натурально дикое место!
- Ючон!!
- Сейчас, нуна, сейчас... – сквозь зубы роняет парень. Но я понимаю, что ни затормозить, ни разминуться с идущим буквально на таран дорожным хулиганом – уже можно разглядеть, что это белый грузовик – на такой узкой и мокрой улице мы не успеваем. Заслонившись ладонью от слепящего света, я замечаю…
- Вправо! Сворачивай вправо!
В другое время зааплодировала бы моментально среагировавшему Ючону и его «дженезису» - такой большой автомобиль и на такой скорости отлично вписывается в узкий проулок, даже не задевая угол здания!..
Бы…
Потому что свернувший круто следом грузовик все равно бьет нашу машину – хоть теперь не в лобовую, но отбрасывая ее прямо на стену дома. Раз удар, два, треск металла и стекла…
Я кричу.
***
Глава 43
- Вроде у тебя машина совсем новая…
- Была новая, - подтверждает Ючон. Он сидит на стуле рядом с моей кроватью, то и дело потирая шею: уверяет, что только ее и потянул в столкновении. Ну еще ссадины на лице заработал. Врет наверняка. Потому что рядом с ним я чувствую себя каким-то терминатором: на мне сложный бандаж для фиксации сломанной ключицы, воротник для шеи, еще, кажется, я оглохла на правое ухо – боковые подушки безопасности то ли сработали с опозданием, то ли наоборот слишком сильно. И голова болит. Правда, после того как меня напичкали болеутоляющим, как-то отдаленно, периферийно… Но соображаю я явно хуже.
- Жа-алко, - протягиваю задумчиво. – Но-овенькая… краси-ивенькая…
Ючон смотрит хмуро.
- Нуну мне куда жальче! Как себя чувствуешь?
- Так себе… Да ты уже в сотый раз спрашиваешь!
- И еще сто раз спрошу.
Сейчас бы поспать, но жестокие врачи почему-то запрещают мне это делать: мол, сотрясение мозга, хоть и легкое, надо за мной понаблюдать. Потому и торчит хубэ со мной в больнице вместо того чтобы…
Резко сажусь, вернее, пытаюсь – но все тело тут же прошибает болью, аж искры из глаз! На мой вскрик и неудавшийся соскок Ючон вскакивает сам и аккуратно укладывает обратно на высокий подголовник.
- Нуна, куда?! Лежать!
Бормочу, передыхивая боль:
- Ты меня еще… ремнями к кровати привяжи… как буйно помешанную…
- И привяжу, если нуна будет так скакать! – без тени сомнения обещает хубэ.
- Ючон, а твоя бабушка? Тебе же надо скорей ехать!
- Уже не надо… Не пугайся, нуна! Все с ней нормально.
- Но как же, директор ведь говорил…
- Там просто… - Ючон подыскивает формулировку. – Случилась большая путаница.
- О. Какое облегчение! – Я обвожу расплывающимся взглядом палату, куда меня перевели из травматологии – вернее, Ючон перевел. Это целая квартира с гостиной, здесь и диваны-кресла, и стол, прямо хоть банкет закатывай для выздоравливающих и посетителей! Сколько же все это стоит … Ладно, подумаю об этом завтра.
На меня вдруг обрушивается изнеможение от этого бесконечного вечера… уже ночи, и я беспомощно выдыхаю:
- Значит, всё… зря?
Имея в виду гонку сквозь ливень и ночь, столкновение на заброшенной улочке, разбитую новехонькую машину, и наши травмы, и больницу… Даже слезы внезапно подкатывают, истеричка я, да... Нет бы смеяться от облегчения! Но хубэ, кажется, понимает. Подавшись ко мне, берет мою здоровую руку в горячие ладони. Говорит негромко:
- Мне очень, очень, очень жаль, что Минхва-нуна пострадала. Но конечно, все не зря – один я точно бы погиб. И еще сегодня я кое-что понял… - он умолкает.
- Что понял? – спрашиваю я сонно.
- Кое-что важное. Очень важное. Расскажу потом. Нуна, как себя чувствуешь?
- Отвали уже, а?
Ким Ючон смеется, но как-то невесело:
- Ну куда я теперь от Минхва-нуны отвалю? Пусть даже не надеется!
***
Глава 44
«Свалил» Ючон уже утром – когда врачи заверили, что опасность миновала, к тому же в палате будет постоянно дежурить медперсонал. Надо переодеться, захватить кое-какие вещи, раз все ближайшие дни он собирается проводить в больнице. Еще позвонить семье Минхвы; как бы нуна не была против, родные должны знать.
Но для начала нужно кое-что прояснить. Решить.
Раз и навсегда.
В такси он клевал носом и тут же вскидывался – вновь на них несся белый грузовик, кричала Минхва и он сам, скрежетал металл и лопалось стекло… Этак до какого-нибудь посттравматического расстройства недалеко, вот позорище, если теперь за руль не сядет… Хотя дядька Ом на что? Пусть повозит.
…Хорошо, после аварии Минхва почти сразу откликнулась на его панические вопросы – сначала длинным стоном, потом выдохом:
- Жива я, жива… кажется…
Как он из машины выбирался – история отдельная. Вытаскивать девушку не решился до приезда медиков, только попытался устроить поудобнее и беспрерывно говорил с ней, требуя ответов. Когда наконец вспомнил о проклятом водителе грузовика, того уже и след простыл: он-то точно пострадал куда меньше. Пьяный? Под кайфом? Если полиция не поймает, он сам его найдет - и размажет о ту же стену, в которую врезался «дженезис»!
Потом приемная экстренной помощи. Пока обрабатывали ссадины и зашивали длинный порез на плече, Ючон приподнимался и вытягивал шею, выглядывая, что там с Минхвой. Наконец усталый (да, сегодня большое поступление, что вам всем дома не сидится!) дежурный врач его успокоил: у девушки неосложненный перелом правой ключицы, обойдемся без остеосинтеза, ушибы правой стороны, легкое сотрясение мозга, порезы лица и шеи, нужна ли пластическая операция, будет ясно позже… В полном сознании, вы же опекун? Спать пока не давайте. Да, без проблем переведем пациентку в вип-палату, видите, что у нас творится? И, шаркая хирургическими кроксами, ушел за давно окликавшей медсестрой к следующему больному.
Минхва и впрямь встретила его хоть и затуманенным, но требовательным взглядом. Подсчитывала его царапины, выспрашивала, как спина, не травмировал ли снова (откуда узнала?), не верила, что он невредим, заставляла повернуться, поднять-согнуть руки и ноги… Угомонилась лишь когда он пригрозил раздеться догола, чтобы нуна уж точно убедилась во всей его целостности. Слегка пьяно от лекарств улыбнулась: «Ну если Ким Ючон заговорил о своем любимом раздевании, он точно в порядке!»
Остаток ночи просидел рядом. Будил, когда Минхва засыпала. Травил какие-то байки из своей и чужой жизни. Держал за руку - и для собственной уверенности, что все закончилось хорошо, и потому что это успокаивало девушку, даже, казалось, боль уменьшало. Выходил всего раз – когда медичка ставила добавочные обезболивающие и какие-то капельницы.
Тогда появилось время подумать. Вспомнить. Проанализировать.
И сделать то, что надо было сделать с самого начала – позвонить хальмони.