Когда ее надтреснутый голос недовольно поинтересовался, чего балбес названивает ей в четыре утра, какое тут здоровье, когда самого сладкого сна лишают, навалилось одновременно и огромное облегчение и горькое удовлетворение оттого, что догадка подтвердилась. «Просто заволновался. Извини, спи дальше», но бабушка потребовала уже своим обычным энергичным тоном: «Говори, что случилось!» Ответил коротко: авария, сам в порядке, пострадала Ким Минхва без угрозы для жизни. Утром заскочит домой. «Понятно, как приедешь – сразу ко мне!» - уже совсем бодро окончила разговор председатель, он криво усмехнулся: да, хальмони общается без особых сантиментов!
И он сам тоже так должен.
Завтракавший Ханыль, параллельно просматривающий на планшете то ли новости, то ли котировки акций, поднял удивленные глаза:
- Что это ты так рано заявился?
Ючон усмехнулся:
- А ты был бы рад меня увидеть смирненько лежащим в гробу?
Надо же, Минхва-нуна прямо слова подсказывает!
- Не скажу, чтобы меня это так уж огорчило…
- Потому и заманил меня враньем о состоянии хальмони? Собираешься спросить, что я имею в виду? Предупреждаю сразу: все разговоры у меня записываются, так, на всякий случай. На такой случай.
Хён отложил планшет, поднял руки на уровень плеч и… обезоруживающе рассмеялся:
- Ладно, извини! Просто председатель вчера сказала об акциях, мы, конечно, поспорили, я с расстройства немного перебрал и решил над тобой подшутить. А неплохой вышел квест, да? Согласен, согласен, идиотская шутка, прямо в твоем стиле получилась. Хальмони меня просто убьет, когда узнает!
- Раньше об этом узнает полиция.
Ханыль потянулся, чуть ли не зевая. Сказал лениво:
- Хочешь заявить в полицию за дурацкую шутку? Судя по тому, что ты стоишь передо мной живой и здоровый, добрался ты все-таки благополучно. И я уже извинился.
- Не за шутку, - поправил Ючон. – За попытку убийства. И уже не первую.
Брат подавился зевком. Сел прямее, покрутил головой, глядя с насмешливым изумлением.
- Какие интересные вещи мне рассказывают с утра пораньше! И кто из нас вчера перебрал? Давай, разрабатывай свои теории заговора дальше, а мне в офис пора. Некоторые из нас получают акции не за красивые глазки, а вкалывая год за годом днями и ночами!
Роли-сценарии в их дружной семье давно распределены, реплики расписаны! Даже сейчас Ючон ощутил абсурдное желание извиниться: мол, вовсе не выпрашивал он эти самые акции у бабушки! Или по-подростковому выпалить: да, нужны они мне были, забирай всё! Наблюдая, как брат неторопливо надевает пиджак, присел на угол стола и сказал:
- Первое: попытка утопления в Ухвачжоне.
Поправляя рукава, брат взглянул с интересом:
- Неужели полез купаться осенью? Омони частенько говорит, что ты злоупотребляешь алкоголем. Видимо, она все же права.
- Вторая – меня столкнули с лестницы, когда я шел к Минхве-нуне… Ты знаешь, где она живет, и знал, что в этот вечер я к ней собираюсь.
- И еще знала наверняка целая куча народу, ты же и не думал скрывать свой романчик! Не помню, чтобы ты хоть раз пожаловался на ушибы, значит, какое-то там откуда-то падение не принесло тебе никакого вреда?
- Третья – подстроенная авария.
- Авария? Неужели ты вчера кого-то сбил?
- Возможно, столкновение не планировалось – я должен был увернуться, врезаться, и… Потом бы сказали: какая неосторожность, в такую адскую ночь сел за руль пьяным! Ну а теперь того водителя будут искать и обязательно найдут. Ты же не сам был за рулем? Будешь избавляться и от этого свидетеля?
Вскинутые брови.
- Обрати внимание: и никаких повторений! Я такой креативный!
- Кроме того повтора, что каждый раз ты узнавал, где я буду. Я только этой ночью проанализировал…
Ханыль вздохнул:
- Что ж, раз забота старшего брата о младшем считается уголовным преступлением, я точно виновен, казните меня! Если это все, я, с твоего позволения, все-таки пойду работать!
Ючон смотрел в уверенную широкую спину хёна, пока тот шел к двери. Ледяное бешенство, с которым он вошел в семейный дом и говорил с бабушкой, сменилось усталым равнодушием.
Печалью.
- Я забыл еще одно покушение, - сказал Ючон, когда брат уже взялся за ручку двери. Знал, что это его остановит: на удивленном лице повернувшегося Ханыля прямо-таки читалось: «Уж это-то точно не я!»
- Ты просто составь список всех моих преступлений и вышли на почту! - Тем не менее, с места он не сдвинулся, глядел в раздраженном ожидании.
- Напомнить? – спросил Ючон. – Показать тебе мою спину?
Пальцы Ханыля разжались.
- А это-то здесь при чем? Мы же были тогда детьми! Мы просто играли!
- Ты сам-то в это веришь? – устало спросил он. – Ты был уже подростком, я младше, но все помню.
- И что такого ты помнишь?
- Помню, как я стоял на балконе, а ты подошел и толкнул меня в спину. Столкнул вниз.
Брат помолчал.
- Это всего лишь твои выдумки! Как и забавные сегодняшние обвинения. Кто тебе поверит? Где свидетели?
- Свидетель имеется.
- Кто? Какая-то прислуга? А кто поверит ей?
- Не прислуга. Наша хальмони.
На лице старшего брата – изумление. Неверие. Шок.
- Бабушка?! И когда ты это выдумал?
- Ты не видел. Убежал. Она стояла на соседнем балконе и спустилась ко мне первая. Думаешь, почему меня быстренько услали из страны? Хальмони не хотела, чтобы я болтал о случившемся.
- Не поэтому.
Они обернулись на раздавшийся голос: глава клана Ким стояла у входа, опираясь на свою вечную тросточку. Взгляд, обычно пронзительный, неизменно подчиняющий семью, директорат, акционеров, сейчас был усталым и печальным. Хальмони прошла в комнату, старший внук двинулся навстречу, привычно помогая ей устроиться в кресле.
- Закрой-ка дверь, Ючон.
У него дернулись губы: ну конечно, не дай бог кто услышит! Все должно остаться в семье!
- Не поэтому, - повторила хальмони, когда он вернулся к ней. – Услала я тебя не оттого, что ты мог рассказать о случившемся - кто поверит маленькому мальчику? Как не поверит и сейчас! – подчеркнула она, и Ючон усмехнулся уже открыто: его предупреждают! – Я спасала. Спасала вас обоих.
- А хёна-то зачем и от кого спасать?
Лицо Ханыля было каменным, лишь стиснутые на животе руки выдавали его волнение. Ким Юри подняла глаза на старшего внука.
- От него самого.
Тот еле разжал губы:
- Так хальмони… всегда знала?
- Конечно. Я все видела. – Председатель качнула головой. – Ты ни в чем не виноват, Ханыль. (Младший внук отчетливо фыркнул) Ты всегда был такой серьезный, послушный, умный и милый мальчик. Это мы, взрослые, натворили дел. Твой отец мало того что прижил ребенка на стороне, так еще и нагло привел его в семью. Тебе трудно было смириться с незваным младшим братом, еще и мы ясно показывалисвое отношение. Вот так всё и… - Ким Юри вздохнула, - случилось.
- Прекрасное объяснение! – язвительно заметил Ючон и рухнул в кресло напротив. – И вот этот ваш невинный малыш рос, рос и… дорос уже до взрослого убийцы!
- Ючон, я не должна была вызывать тебя сюда. Останься ты в Европе, ничего бы этого не случилось.
- Опять! – Он ударил кулаком о подлокотник: жаль, мягкий, ни звука, ни боли. – Опять, опять вы его оправдываете! Хальмони, вы что, не знаете: безнаказанность рождает преступления? Новые преступления!
Старая женщина глядела на него просительно.
- Я надеялась, что вы оба переросли ту старую историю! Ючон, а ты не мог бы просто забыть обо всем? Как тогда, в детстве?
Почувствовав боль, он с трудом разжал кулаки – на ладони остались отпечатки впившихся в кожу ногтей, кое-где даже с выступившей кровью. Произнес, тщательно контролируя голос – иначе сейчас бы орал во всю глотку:
- Нет. Я мог плюнуть и опять оставить как есть, все равно собирался уехать… Но Ханыль навредил не только мне, но и моей… Ким Минхве. Он не должен уйти безнаказанным. Не в этот раз.
- Да откуда я мог знать, что она останется в твоей машине?! – наконец взорвался Ханыль. – Какого… ты таскаешь свою девку с собой повсюду? Только ты и виноват, что она пострадала! Понял? Всё это из-за тебя!
- Заткнись!
Сцепив пальцы в замок Ханыль склонился к закрывшей лицо рукою старейшине, заговорил горячо, убедительно:
- Хальмони, ну зачем он вам нужен?! У вас ведь есть я, есть Ханён, зачем вам этот бесполезный придурок? От него сплошные неприятности, и в детстве, и в юности, и сейчас. Если бы он не приехал сюда, ничего бы этого не случилось!
- Добавь еще, - ядовито посоветовал Ючон, - что это бабуля виновата в твоих попытках убийства!
- Да, - неожиданно произнесла Ким Юри, опустив руку. Они оба ошибались – бабушка и не думала плакать: глаза ее были сухими и ясными, голос – твердым. – Это все моя вина!
- Хальмони! – взвыл Ючон.
Не обращая на него внимания, председатель продолжила:
- Виновата, что не воспитала своего сына как до́лжно. Виновата, что плохо воспитала и его сыновей. Не уберегла, не предостерегла. Упустила. Даже королю неподвластны его дети. Что ж, придется за это отвечать. Ким Ханыль!
- Да, хальмони?
- Иди за мной.
***
Глава 45
- И что, она реально сдаст директора в полицию? Не верю!
Ючон выразительно хмыкает и в своей вечной манере обрушивается на край больничной кровати – я невольно охаю, хватаясь за плечо.
- Ой, прости, очень больно?