— Клянешься ли ты, Константин, сын Александра, охранять и защищать империю от всех напастей и бед, как внешних, так и внутренних? — Спросил жрец.
— Клянусь. — Ответил цесаревич.
— Клянешься ли ты, Константин, сын Александра…
— А это кто такой? — Снова я обратился к Саше.
— Федул, глава храма. — Прошептал Кобылин.
Три клятвы взял глава храма с цесаревича. Трижды упала его кровь на урну с прахом отца. После чего глава храма повернулся лицом ко всем присутствующим.
— Как и подобает древним обычаям, сын дал клятву пред прахом своего отца и под взором всех богов наших предков. Этот обет непреложен, и нарушить его он не в силах. Цесаревич Константин будет коронован на седьмой день от сего дня, как и предписывают наши традиции.
— Во имя империи! — Воскликнул Михаил Васильевич.
— ВО ИМЯ ИМПЕРИИ! — Раскатился рев по залу.
— ВО ИМЯ ИМПЕРИИ!
— ВО ИМЯ ИМПЕРИИ!!!
РИ, Санкт-Петербург, Сенатская площадь, Здание Заседаний Государственного Совета Российской Империи, 25 января, 15.00
Молодой император Константин, коронованный всего три дня назад, вместе с Великим Князем выбрался из машины.
Коронация прошла тихо, можно сказать, по-семейному. Присутствовали только представители императорской семьи и временные главы родов старшей аристократии да несколько высокопоставленных чиновников, что имели реальный вес в обществе. В общей сложности, человек под двести, не больше. По сравнению с коронацией его отца, которая проходила открыто на главной площади столицы, и на которой присутствовало около десяти тысяч зрителей, его действительно можно было назвать скромной…
Первый указ молодого императора потребовал прибыть всех участников Государственного Совета на заседание всего два дня назад. Собственно, это был его первый указ, как императора Российской империи. И сейчас он собирался отдать второй, который, скорее всего, постараются воспринять «в штыки», но Константин этого не боялся. За прошедшие два дня он встретился со всеми представителями родов старшей аристократии, в том числе и опальных Юсуповых и Долгоруковых, заручился поддержкой большинства, и был готов действовать.
— Ваше Императорское Величество, Государственный Совет в текущем составе собран по вашему указанию. Могу ли я узнать… — К молодому императору подскочил чиновник Имперской Канцелярии в черном кителе с погонами полного титулярного советника.
— Не можете. — Отрезал Константин, шагая вперед в сопровождении Михаила Васильевича и личной охраны, — Узнаете все вместе с остальными, у меня не так много времени, впрочем, как и у вас всех.
Чиновник засеменил следом за всеми, а к Константину обратился его дядя:
— Молодец. Теперь никто из них не посмеет тебе перечить.
Молодой император только кивнул, борясь с внутренним мандражем, который сковывал его с каждым шагом к залу заседаний. Лишь перед самыми дверьми молодой император выдохнул, окончательно подавив непонятно откуда возникший внутри страх, и, расправив плечи, вошел первым в распахнувшиеся двери.
— Император и самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский, царь Казанский, царь Астраханский, царь Польский, царь Сибирский, царь Херсонеса Таврического, царь Грузинский; государь Псковский и великий князь Смоленский, Литовский, Волынский, Подольский и Финляндский; князь Эстляндский, Лифляндский, Курляндский и Семигальский, Самогитский, Белостокский, Корельский, Тверский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных; государь и великий князь Новагорода низовския земли, Черниговский, Рязанский, Полотский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский и всея северныя страны повелитель; и государь Иверския, Карталинския и Кабардинския земли и области Арменския; Черкасских и Горских князей и иных наследный государь и обладатель, государь Туркестанский; наследник Норвежский, герцог Шлезвиг-Голштейнский, Стормарнский, Дитмарсенский и Ольденбургский, Хозяин земли русской, Его Императорское Величество Константин, именуемый Восьмым.
Все присутствующие в зале люди поднялись со своих мест и низко поклонились.
— Прошу всех занять свои места, судари и сударыни. — Ответил Константин и прошел на положенное императору место.
Все заняли свои места, рядом с императором по правую руку сел Михаил Васильевич, как генерал-губернатор Санкт-Петербурга, и все замерло. Молодой император не спешил начать говорить, обводя всех присутствующих тяжелым взглядом молодых глаз. И каждый чиновник старался спрятать свой после недолгого зрительного контакта. Все знали про Аспект императорской семьи — «Светоч Проклятого Пламени» — возможность заглядывать в будущее, как одного отдельно взятого человека, так и целого государства, и каждый боялся этого взгляда багровых глаз…
— Я собрал всех вас сегодня не для совещаний. — Император начал говорить, — И не займу у вас всех много времени, тем более, что совсем скоро у вас свободного практически не останется… Всем нам нужно будет потрудиться на благо империи. После коронации я использовал родовой Аспект, чтобы узнать, к чему нам стоит подготовиться. И ужаснулся тому, что нас ждет, если мы не начнем действовать немедленно. Поэтому я, согласно своему личному праву, как император и самодержец Всероссийский, призываю к службе Первый и Второй Стрелецкие Полки Императорской Гвардии. Указ свой я требую исполнить в следующие десять дней. Согласно ему, каждый Стрелецкий Полк будет разбит по ротам, каждая рота должна будет отбыть к месту своего командирования. Срок мобилизации — шесть месяцев. За это время Государственный Совет должен разработать и провести вербовку молодых Одаренных в войска, с их подготовкой согласно армейским стандартам полковых магов.
Сказанные Константином слова имели эффект взорвавшейся бомбы. Люди вскакивали со своих мест, начинали орать прямо из кресла, не дожидаясь окончания слов соседей. Каждый стремился высказать свою точку зрения. Кроме нескольких. На своем месте оставались князья Трубецкой и Задунайский, не поднимался и молчал временный Глава Тайного Приказа Богомолов и временный глава Имперской Канцелярии Островский, молчал молодой Юсупов, которого Константин вернул в Государственный Совет.
— Молчать. — Тихо сказал молодой император, выпуская свою ауру на волю.
Шагнувший на Ранг Архимага всего два дня назад, однако уже научившийся контролировать свои силы, вышедшие на качественно новый уровень, молодой император не стал сдерживаться, как и советовал ему Великий Князь прошлым вечером, и просто выпустил свои силы на волю.
Все вскочившие на ноги члены Государственного Совета попадали на свои места и замолчали, с ужасом глядя, как столешница стола перед молодым императором рассыпается пеплом.
— Мне кажется, вы не совсем понимаете, что произошло за последнюю декаду, дамы и господа. — Молодой император поднялся на ноги, скрестив руки на груди, — Мой отец нас покинул, отныне император — я, и вы все будете исполнять мою волю, как того требует закон. Никто из вас не способен увидеть и осознать то, что вижу и знаю я. Я не буду требовать от вас веры в мои решения и приказы, однако, требовать от вас подчинения и исполнения — мое право. Если вы откажетесь от исполнения моих приказов — я найду тех, кто займет место каждого из вас. Надеюсь, я понятно выразился?..
Первыми поднялись на ноги именно те, кто все это время молчал и ждал окончания слов молодого императора. Трубецкой, Задунайский, Юсупов, Богомолов и Островский поднялись со своих мест и низко поклонились императору. То же самое сделал и Михаил Васильевич. Следом в тишине начали подниматься и остальные и склоняться в поклоне молодому государю.
— Прекрасно. А теперь, когда мы решили такой вопрос, давайте перейдем к обсуждению деталей. — Император Константин уселся обратно в кресло, нисколько не смущаясь сгоревшей в призрачном пламени столешницы.
Первым руку поднял глава рода Юсуповых. Великий Князь улыбнулся в бороду. Все прошло именно так, как они и спланировали два дня назад.
ВТОРАЯ ВЫКЛАДКА:
РИ, Санкт-Петербург, Университетская набережная, Санкт-ПетербургскийУниверситет его Императорского Величества КонстантинаV«Багрянородного»,1 февраля,14.00
Занятия начались всего неделю назад, а нас уже сегодня собрали в одном из актовых залов университета. Никто ничего подобного не ждал. Просто в обеденный перерыв по громкой связи прошло объявление, что все студенты, находящиеся сейчас в университете, обязаны прибыть в указанный актовый зал для срочного объявления. Далее перечислились актовые залы для каждого из факультетов, после чего объявление закончилось. Мы, конечно, удивились, но распоряжение добросовестно выполнили.
Нас объединили как раз с юридическим факультетом, так что мы с Сашей Кобылиным вместе разместились на краю одного из центральных рядов, ожидая того самого «срочного объявления». Саша тоже не присутствовал на коронации молодого императора Константина, как и я не получил приглашения для рода Волковых. Мы весело над этим посмеялись, порадовавшись, что нам обоим не пришлось тащиться во дворец.
— Как думаешь, из-за чего нас так срочно собрали? — Спросил Саша, глядя как рассаживается четвертый курс его факультета, который только зашел в актовый зал.
— Не знаю. — Пожал я плечами, — Возможно, вышел какой-то новый указ императора, который потребовали срочно довести и до нас. Может быть, что-то, касающееся сферы образования…
В этот момент на сцену к трибуне вышел ректор Императорского Университета, Петр Александрович Задунайский. Вместе с ним к трибуне вышел, встав вровень с ректором, мужчина в черном кителе Императорской Канцелярии и золотым погоном коллежского советника, который можно было бы приравнять примерно к званию полковника в армии или капитана первого ранга на флоте.
— Дамы и господа, рад приветствовать вас в новом учебном семестре. Все мы пережили новые трагические и радостные события с началом нового календарного года. Но сегодня к нам прибыл коллежский советник Канцелярии Его Императорского Величества Константина Восьмого, Антон Пахомович Довлатов. Господину коллежскому советнику поручено довести новый указ императора до всех студентов и преподавателей нашего славного университе