С каждым днем нахождения тут Эдвард все больше думал о том, что совершил неправильный выбор почти что пятнадцать лет назад, когда принял приглашение Магистра… Возможно, лучше тогда бы он выбрал смерть… Смерть теперь не казалась ему такой уж страшной участью…
— Эдвард, смотри, к нам идет Жрец! Жрец!! — Вильгельм вскочил со своего походного стульчика у костра и замахал рукой, словно пятилетний мальчишка.
«Какое убожество…» — Рифт внутренне поморщился, глядя на идиотское выражение лица своего фанатика — напарника.
— Здравствуйте, дети мои. — Рот приблизившегося к ним Жреца растянулся в мерзкой улыбке.
— Здравствуйте, Владыка! — Вильгельм склонился в пояс Жрецу.
Рифт молча кивнул, не давая никаких словесных реакций.
— Эдвард, я пришел к тебе. — Огромный желтоватый глаз Жреца опустился на Рифта, и тому моментально стало не по себе.
— А? Зачем? — Впервые раздался голос Рифта, у которого уже покатился пот по спине.
— Я хотел спросить тебя, Эдвард, ты веришь? — Глаз Жреца смотрел прямо в глаза Рифту.
— Во… — Начал отвечать Рифт, но тут же покатился со стула на землю с разбитой головой, теряя сознание.
Вильгельм уже не стоял в раболепном поклоне. Лайонхарт выпрямился, держа в руку короткий туристический топорик, тыльной стороной которого он и зарядил по затылку Рифта.
— Прекрасно, Вильгельм. Пойдем, пора твоему другу обрести веру! — Кивнул Жрец.
Вильгельм подхватил бесчувственного Рифта, закинул его на плечо и потащил вслед за Жрецом. Вместе они подошли к одному из новых, недавно обработанных, алтарей. К ним тут же подошли пара кровавых минотавров. Рифта уложили на алтарь, минотавры сковали конечности Одаренного, следом приблизился серокожий ребенок — демон и ловко перерезал сухожилия Рифта на ногах и руках, да так, что не вскрыл опасных сосудов.
Жрец поднял руки и начал речитатив на противном грубом рычаще-шипящем наречии, которого Лайонхарт не знал. Но Вильгельм стоял рядом, прыгая с ноги на ногу, словно мелкий мальчишка, которому впервые покупали сладкую вату в цирке…
В какой-то момент Рифт задергался и открыл глаза. Понимание, что с ним происходит, пришло к Одаренному быстро. Мужчина рванулся всем телом вперед, стараясь хотя бы дотянуться зубами до Вильгельма, который навис над ним…
— Не дергайся, Эдди! Ты совсем скоро обретешь Веру! Настоящую веру, Эдди! Внутри тебя будет танцевать Бог!!! — Глаза Лайонхрата безумно задергались, словно у наркомана, который наконец-то получил свежую дозу психотропной отравы после трех дней наркотической ломки. Эдвард видел, как в глазах Лайонхарта лопаются капилляры, заполняя белки кровавыми пятнами. Рифт начал задыхаться, просто пытаясь сообразить, что ему сделать. А Жрец все читал и читал свой речитатив на гортанном гавкающем, рычащем, шипящем наречии.
Решение пришло в одну секунду — откусить язык. Да, больно, да, страшно, но это лучше, чем умирать на алтаре демонов!
Рифт, зажмурился, открыл рот, вытягивая язык наружу и поднимая голову от плиты жертвенника. Он собирался ударить затылком об стол со всей возможной силой, чтобы откусить хотя бы кончик и просто быстро истечь кровью…
Противная рука с худыми тонкими пальцами схватила Рифта за открытый рот и подбородок, прижимая, голову опального эмиссара Ордена к жертвеннику.
— Не стоит, Эдвард. Ты обретешь иное существование. Это благо для тебя, ты обретешь Веру! — Рифт открыл глаза, чувствуя как одна из мелких рук Жреца залезла ему в рот тремя пальцами, а сам Жрец навис на ним всем телом.
Первым желанием было проблеваться, настолько Рифту стало мерзко! Все содержимое желудка поднялось к горлу, но Рифт справился с позывом и с силой постарался прикусить пальцы Жреца.
— Это бесполезно, Эдвард. Да и уже слишком поздно. — Лицо Жреца снова растянулось в отвратительной улыбке, и Рифт почувствовал, как его грудную клетку, медленно ломая ребра, пробивает рука Жреца.
Рифт затрясся всем телом, скованный судорогой, не в силах кричать, он лишь мычал, чувствуя как рука Жреца сжала его бьющееся сердце узловатыми пальцами. Она начала наполнять его этой чудовищной постоянно меняющейся силой. Эдвард потерял счет времени, он выгибался всем телом вновь и вновь, надеясь сломать себе спину и умереть от болевого шока, он старался отгрызть пальцы Жреца, который продолжал держать таким образом голову Рифта…
В один момент Рифт понял, что он устал. Просто очень сильно устал сражаться, бороться с этим чудовищем… Ему просто хотелось спать… И этот далекий голос, который предлагал уйти в сон… Предлагал поспать… Так заманчиво…
Вильгельм видел, как Рифт перестал биться в конвульсиях, как черная змея, словно сотканная из черного дыма, выскользнула из ладони Жреца, прогрызла дыру в бьющемся сердце Эдварда, и заползла внутрь. После чего Жрец аккуратно вытащил руку из раны, почти что заботливо укрыл тело Рифта какой-то шкурой, отошел на два шага и возвел вокруг жертвенника хитрую защиту в виде купола.
— И что будет дальше, Владыка? Эдди обрел веру⁈ — Лайонхарт повернулся к Жрецу.
— Да, Вильгельм, Эдди обрел веру. Всего через семь дней он проснется, и будет совершенно другим. Теперь в нем будет жить наш господин. — Улыбнулся Жрец, глядя, как кожа Рифта начинает темнеть…
РИ, границаОсобой Зоны «Пустошь 'Куршская Коса», недалеко от города Кранц, 1 апреля, 05.00
Три недели пролетели как один день. Дятлов превратился в натурального зверя, выжимая нас до последней капли пота. Больше не было «легкой утренней тренировки», и утром и вечером Сергей Евгеньевич вытягивал из нас все жилы, при этом работал наравне с остальными. Даже Король и Остров, самые старые бойцы группы говорили, что Дятлов будто бы с цепи сорвался…
Но плоды от такой нагрузки были. Во-первых, лишних сил на раздумья и собственную моральную накрутку перед боем у нас просто не оставалось. Во-вторых, наша физическая форма, особенно моя и Витали, явно шагнула на новый уровень, а при условии, что физические нагрузки Одаренные переносят гораздо лучше простых людей, это было серьезным достижением. В-третьих, Красавчик задолбал лично меня настолько, что теперь и форма белого рыкаря для меня была полностью доступна. Стоило один раз ляпнуть, что я могу принимать и вторую форму, но пока она мне дается с большим трудом, Сергей Евгеньевич взялся за меня персонально, заставляя переходить несколько десятков, а потом и сотен раз в день. Вначале просто на нашей тренировочной площадке, потом при активных действиях: при беге, в спаррингах, при отработке арканов… Удобно или нет — без разницы, принимай. Итогом стало то, что теперь я свободно тасовал белую и черную формы…
Грузовик остановился, стоило нам пересечь шлагбаум, Дятлов, выпрыгнув первым из кунга, тут же скомандовал:
— Выгружаемся! Король за старшего, я к командиру.
Мы выпрыгнули на землю, оказавшись в кипящем котле армейского полевого лагеря вспомогательного пункта управления. Вокруг бегали бойцы различных подразделений. Батальон материального обеспечения продолжал разворачивать палатки, оперативное сопровождение выставляло посты, инженеры разворачивали временные укрепления, даже полевые кухни уже чадили серым дымом от работающих котлов, а повара готовились кашеварить на всех присутствующих… В дальней левой части лагеря я увидел знакомую палатку темно-зеленого цвета с характерным красным крестом над входом. Пока в палатке было пусто, и бойцы санитарного батальона просто разворачивали раскладушки для оперативной встречи раненных. Жизнь в лагере кипела уже с полуночи, постепенно принимая привычный внешний вид полевого армейского быта…
По всей видимости, командование готовилось к затяжному характеру действий прямо на границе текущей зоны Пустоши…
— Группа, двигаемся к командной палатке! Не разбредаться! До выхода двадцать минут! — Скомандовал Король, и мы все дружно двинулись за ним.
Пройдя метров пятьсот, мы замерли на свободном пятаке перед штабной палаткой. Тут же уже были еще шесть групп разведки, прибывшие немногим раньше нашего, и уже проверявшие снаряжение.
— Проверить и подогнать снарягу, готовность выхода — семь минут! — Скомандовал Король и первым скинул с себя рейдовый рюкзак, начиная очередной осмотр снаряжения.
Мы все повторили за ним. Я скинул свой рюкзак, в котором большую часть объёма занимали медикаменты, проверил разгрузку, повторно затянул гамаши на ногах, поболтал флягу на наличие воды, проверил врученный на прошлой неделе личный автомат и короткий меч с мифриловым напылением, загнал один из двенадцати магазинов с новым спецпатроном с частицами мифрила в автомат, перешнуровал ботинки, проверил первый эшелон аптечки на разгрузке, прошелся по аптечкам остальных бойцов группы, так как это была моя обязанность как штатного парамедика, хлопнул уже привычным жестом по костяным клинкам Кобылиных, чьи ножны висели под разгрузкой на поясе, и только после этого уселся на землю к остальным. Ждать нам пришлось меньше двух минут, как из штабной палатки начали выходить командиры групп. Дятлов вышел вместе с коренастым седоусым командиром соседней с нами группы, и они вместе приблизились к нам.
— Братцы, давайте в круг, есть, что обсудить! — Скомандовал седоусый, и наш Красавчик подтверждающее кивнул.
Бойцы двух групп окружили командиров, которые прямо на земле развернули масштабированную карту Куршской Косы.
— И так, представлю наших товарищей по несчастью. — Усмехнулся Дятлов, обводя взглядом нас, — Это семнадцатая группа нашего батальона. Командир — майор Скворцов Сергей Вениаминович, позывной «Черномор», он с парнями будут осуществлять нашего боевое прикрытие при отходе. Им же мы, перед входом в красную зону, оставим огнестрел на хранение. Наша задача следующая. — Сергей Евгеньевич опустился на корточки перед картой, включив налобный фонарик и достав из черных ножен свой нож.
— Мы здесь. Вот это наша точка входа в красную зону. К ней мы двигаемся двумя группами с разницей в старте в две минуты. Черномор со своими бойцами расчищают фронт и следят за флангами. Всех встреченных людей без опознавательных знаков, если мы, конечно, их там встретим, приказано считать угрозой и ликвидировать на месте без разговоров. Простых людей здесь быть уже просто не может. Моя группа будет контролировать тыл и фланги, и, если Черномора прижмут, придет на выручку. Шаман и Остров, вы самые чувствительные у нас, контроль в первую очередь ваша постоянная задача. При переходе в красную зону, оставляем весь огнестрел и патроны Черномору и его группе. Дальше идем с холодняком, и ушки на макушке. Напоминаю, уже в желтой зоне мы окажемся без связи и возможности эвакуации техникой, так что ушки на макушке с того момента как пересечем вторую полосу инженерных заграждений. Четкой цели нам не дают, но приказано как можно ближе подобраться к центру Пустоши. Там осматриваемся, собираем максимум возможных данных и валим обратно к Черномору и компании, потом выходим к точке связи и докладываем, потом ждем новых вводных. Вопросы? Вопросов нет! Две минуты на подготовку и проверку и выходим! — Дятлов поднялся, убирая нож обратно в ножны.