до справочной, потому что телефонная связь была настолько перегружена, что звонки просто не проходили…
Яна успела заметить, как один из медицинских работников вышел из мобильного комплекса лаборатории на колесах, подошел к старшему пункта досмотра и тихо сказал: «Все Одарённые, не инфицированы, нужно брать.»
Яна не поняла этой фразы, но повернулась. В этот момент она увидела, как местный командир ударил прикладом автомата отца в голову, а с руки медицинского работника срывается моментально сформировавшийся аркан Водяного кулака и несется ей прямо в лицо… И все, пришла тьма…
Но сейчас Яна почувствовала холод. Не ту сонную прохладу, от которой медленно просыпаешься ранним утром поздним летом, перед самым началом осени, когда скинутое ночью одеяло из-за жара тела любимого мужчины, обнимающего тебя с того момента, как вы уснули, вдруг неожиданно тебе понадобилось, потому что начали мерзнуть стопы… Нет, сейчас Яна почувствовала обжигающий холод всей спиной и задней поверхностью бёдер. Она открыла глаза и попыталась сесть, но чужая широкая мощная рука сжала шею и прижала тело бывшей фигуристки к чему-то холодному.
Взгляд медленно фокусировался. Вокруг царили сумерки, которые уже начали уступать место багряному рассвету, поднимающемуся где-то за головой. Яна начала различать силуэт огромного мужчины в красных одеждах, стоящего над ней, чуть склонившись, одной рукой удерживая ее за шею… Зрение возвращалось постепенно, словно она несколько месяцев провела с закрытыми глазами…
Силуэт становился все чётче, а Яну начинала бить с каждым ударом сердца все более сильная дрожь по всему телу. Над ней стоял не мужчина. Огромная тварь, словно вышедшая со страниц древних греческих мифов. Темная багровая шерсть островками закрывала, словно элементы брони мощное мускулистое тело с кожей багрового цвета. Могучий торс вырастал из той же шерсти, на нем были видны все изгибы мускулатуры, которым могли позавидовать любые чемпионы конкурсов бодибилдинга, а на могучей шее, диаметром не уступающей крепкой сосне, сидела бычья голова, клыками хищника во рту вместо жвальных зубов травоядных, черные глаза, каждый размером с бильярдный шар для американского пула были лишены ярко выраженных зрачков, но Яна точно знала — монстр смотрит именно на неё. На ее полностью обнаженное тело, которое лежало привязанное к каменному ложу. Между двух пар черных рогов чудовища клубился клубок густого черного дыма, который постоянно перетекал из одной формы в другую, ни на секунду не замирающий…
— Это сон…кошмар…я все еще сплю…это…кошма-а-а-а-а-а-а-ар-р-р-р!!! — Сбивчивая речь быстро перешла в крик, но тут же голос Яны треснул от сухости в горле, и девушка задохнулась в сухом кашле.
— Это не сон, дитя… Это Явь… Мы здесь… В Яви… Рядом с тобой… С твоей семьёй… — В поле зрения Яны попало новое чудовище.
Непропорционально высокое и узкое в плечах создание, без носа и губ, с одним огромным глазом в центре лба с золотой радужкой, с двумя парами рук, вторая пара которых выглядела уродливой, словно конечности насекомых, и росла прямо из груди…
— Кто… вы⁈. И… Где… Мои мама и папа?!?! — Прохрипела девушка, собирая все остатки воли в кулак.
— Сильная… Смелая… Глупая… — Щель на остром подбородке растянулась в жуткую улыбку, оголяя кривые мелкие желтые клыки, — Ты у нас… И твоя…родня… Они тоже у нас. Посмотри сама.
Правая рука златоглазого указала в сторону, и Яна повернула голову.
На соседнем каменном столе лежал её отец. Полностью обнаженный, истекающий кровью, покрытый десятками порезов. На нем сверху сидели четверо серокожих чудищ, похожих на детей пяти — шести лет от роду. Твари, почуяв чужой взгляд, посмотрели в сторону Яны, мерзко хихикнули, и продолжили слизывать кровь с тела отца. В маленькой ручке одного из них мелькнуло тусклое лезвие, и ее отец коротко вскрикнул от боли, а тварь снова мерзко захихикала и припала губами к новой ране. Они пили его кровь, словно воду! Они мучили ее отца! Яна попыталась призвать свой источник, самого верного друга и товарища, которого она только знала. Источник полыхнул внутри… и тут же затух. Впервые Яна не смогла призвать свои силы, что были даны ей от рождения. Впервые, то, что она считала такой же частью себя, как руки и ноги, как собственное тело, не ответило на ее зов… Новая волна страха захлестнула девушку, заставляя тело биться мелкой дрожью.
— Правильно, дитя, правильно. Бойся нас, ненавидь нас… Мы будем рады твоим эмоциям… А сейчас ты будешь смотреть… На своего отца… На свою мать… — Рука циклопа повернулась в другую сторону, и Яна тут же повернула голову, понимая, кого увидит там…
Ее мать лежала с левой стороны. Пока чистая и нетронутая. Но только пока…
Неожиданно тонкие руки с невиданной силой схватили девушку за голову, и жрец развернул лицо Хмельницкой к себе, приближаясь практически вплотную, так что она почувствовала противное дыхание с ароматом плесени.
— А потом я приду к тебе, дитя… Твоя сила…послужит нашей пастве… Твоя душа…послужит нашим вратам… А твое тело…станет нашей пищей сегодня… Сегодня, дитя, мы празднуем. Мы празднуем приход нашего отца в ваш мир! Наш отец снова с нами! И он поведет нас! Дети Отрекшихся не имеют права быть здесь. У вас нет права быть! Вы все вернетесь в Хаос! И я подарю тебе эту милость…но только после того, как ты признаешь меня своим Пастырем!
Златоглазый отпустил ее и шагнул к истерзанному телу отца. Мужчина тихо взвыл, стоило ему увидеть, что его мучитель снова вернулся к нему. Серокожие мелкие твари тут же спрыгнули с постамента, обступив его по кругу.
Одноглазый повернул голову, ловя единственным глазом взгляд Яны и снова улыбнулся:
— Смотри…смотри, дитя, как твой родитель, снова станет частью Хаоса!
И мужчина взвыл, стоило длинной руке Жреца с острыми когтями пробить грудную клетку и сжать трепыхающееся сердце…
ВТОРАЯ ВЫКЛАДКА:
РИ, Эпицентр Пустоши «Куршская Коса», Танцующий Лес, круг жертвенных алтарей
Я прорвался на «Теневом Шаге», создавая аркан «Ветер клинков» перед собой. Деревья просто валились в стороны, перерубленные на уровне колена…
Я выскочил на открытую поляну, диаметром около двух сотен метров, полностью очищенную от деревьев. Пока я несся сюда на крик Яны, мое тело приняло форму рыкаря.
Затормозив, я замер, осматриваясь вокруг и выпуская энергию темного источника. Оба кинжала в руках, получив родные стихии, изменились. Каждый превратился в слегка изогнутую саблю, одна с серым лезвием, другая — с черным. И в таком виде меня увидела толпа демонов…
Беловолосый, с серой кожей и черными глазами, сжимающий две сабли в руках, окутанный плотными потоками ветра… И безумно жуткой мордой.
На мгновение зависла пауза, и со стороны, наверняка, вся эта сцена напоминала сцену «Не ждали⁈»…
Первым «отмерли», как ни странно, самые мелкие. У крайнего стола один серокожий демоненок провалился в свою тень и тут же выпрыгнул из моей собственной, сжимая в руке какой-то первобытный угловатый нож из черного обсидиана. Серая сабля, словно змея, зажатая в левой руке, рубанула снизу вверх. С её лезвия сорвался серый серп и впился в грудь демоненка. Горе-нападающего отбросило назад, но на землю его тело в прежнем виде так и не упало. За пару метров полета тело демоненка успело полностью обратиться в прах, и на землю упал серый песок…
— МАТ…ВЕЙ…- Пока демоненок превращался в прах, чуткий слух рыкаря уловил едва слышимый шепот, который для меня звучал словно пушечный выстрел.
Я повернул голову на звук такого родного и знакомого голоса, который я не мог слышать последние полгода…
Яна лежала на одном из множества каменных алтарей, которые располагались по кругу по всей поляне. На каждом из них, насколько я мог видеть, лежали тела. Все обнаженные, окровавленные, разорванные, измученные… Над кем-то еще нависали различные демоны, какие-то трупы они уже банально жрали. А некоторые еще дергались в судорогах… Как Яна…
Она была так же полностью обнажена, тело покрыто свежими порезами, и два серокожих демоненка стояли на алтаре прямо над ней, вытирая окровавленные рты…
У разных столов стояли восемь одноглазых циклопов с золотой радужкой, телосложением напоминающих выходцев из Бухенвальда, с отвратительными корявыми крохотными ручками на груди. В голове сразу прозвучала отсылка к ксеноморфам…
Ближайшая ко мне златоглазка резко зашипела:
— Ш-ш-ш-мах-х-хар-р-рат!!! Ос-с-с-сколок с-с-с-силы Отрекш-ш-ших-х-хс-с-с-ся!!!
— И тебе приветик, златоглазка! — Оскалился я и взмахнул обеими саблями параллельно земле, выпуская две волны.
Первой совался черный серп Тьмы, следом тут же понёсся серый серп Смерти.
Вокруг циклопа — дистрофика вспыхнула золотистая сфера защитного купола. Волны ударились в нее и разошлись в стороны, разрубая пополам двух минотавров, стоявших по разным сторонам от него. Их щиты просто не выдержали Тьмы, а Смерть завершила атаку…
— Кья-я-я!!! — Раздался крик с неба.
Я интуитивно ушел в сторону, ударив кулаком по земле, сжимая темную саблю. Вокруг меня во все стороны вылетели каменные пики длиной под три метра, пропитанные тьмой.
— Р-р-р-р-р-рья-я-я-я-я-а-а!!! — Крик, полный боли раздался слева.
Поднимаясь, я бросил в его направлении один короткий взгляд.
На каменных кольях повисла гарпия с распахнутыми крыльями… Тело пробито в трех местах, левое крыло — в двух, правое — в трех, обе лапы насажаны на колья, словно шашлык… Один жест, и новый кол пробивает подбородок твари и выходит из черепа, как Хан поступил с минотавром…
Снова чуйка замигала красным, и я поставил перед собой щит тьмы… Золотистая молния ударила в щит, заставляя меня буквально вспороть землю ногами и спиной сломать несколько каменных кольев. Я уже собирался ответить первой златоглазке, как тетушка интуиция снова набрала номер моего внутреннего телефона. Теперь пришлось укрываться справа, и тут же слева. Молнии посыпались одна за другой, а следом прилетела пара огненных шаров и такая же стрела… Я оказался под шквальным огнем…