Глава 9
Глава 9. «Взгляни в глаза своему страху…»
Неизвестно, неизвестно, неизвестно…
Просыпаться было…неприятно. Я открыл глаза, видя перед собой ткань оливкового цвета. Я что, в санчасти успел оказаться?
Я повернул голову на бок. Впереди стоял ряд из четырех кушеток. На каждой лежали бойцы батальона ДШБ. Моего батальона. Я служил в этом батальоне в прошлой жизни почти десять лет…
Я повернул голову в другую сторону, сел, посмотрел вперед и за спину, пересчитал бойцов. Вокруг меня было больше тридцати раненых солдат и офицеров. Я лишь усмехнулся на эту картину — в кошмарах я уже бывал… Такой номер не прокатит дважды. Да и выбрал этот демонический граф не то воспоминание… Этот кошмар я переживал не первый, и не десятый, и даже не сотый раз в прошлой жизни. И я его помню до последней детали…
Я посмотрел на себя. Мои старые руки, старые ноги. Сломанный с детства ноготь на левом большом пальце, татуировка на левом предплечье в виде посоха Асклепия, которую я сделал на спор в день выпуска из медицинской академии в Петербурге, и шрам на правом, который я сам себе оставил, испугавшись на первом вскрытии и неудачно дернув левой, в которой и держал скальпель…
— Товарищ майор, вы уже очнулись⁈ — Я услышал приятный женский голос из-за спины.
Я повернулся и обомлел. На меня шла та самая девушка, которая была в видениях, насылаемых на меня стражем моста у дворца Эрлик-Хана… Только моложе лет на десять… И это было первое отличие от, так сказать, оригинальной версии, которую я помню…
— Доброе утро… — Буркнул я.
Девушка подошла ко мне, присела на край кушетки и обвила правую руку.
— Вообще-то уже день, Андрей, ты проспал все утро, или ты уже успел забыть, что ушел от меня в пять часов утра? — Тихо прошептала она со смеющимися глазами.
— Да, что-то я совсем запамятовал, прости. — Кивнул я, — А что у нас сегодня по плану?
Ее глаза изобразили удивление:
— Ты что? Забыл⁈ Сегодня же после обеда к нам приезжает министр обороны! Он же ваших награждать приезжает, в том числе, и тебя! У тебя все нормально⁈ Может, температура поднялась⁈
Девушка приложила прохладную крохотную ладошку к моему лбу.
— Вроде бы нет… Ладно, я вообще-то пришла проинформировать вас, товарищ майор, что вам скоро принесут отпаренную парадную форму, и через два часа вас и бойцов вашего батальона ждут на плацу перед главным корпусом госпиталя. К трем часам прибудет министр, награждение начнется сразу же.
— Да? Хорошо… А напомни, пожалуйста, чем меня награждают? — Удивлялся теперь я.
Девушка теперь смотрела на меня с легким прищуром и тихо прошептала:
— Ты точно не заболел? Или контузия так сказывается?.. Тебе же присвоили досрочно звание подполковника и вручат золотую звезду!
— Какую звезду? — Не понял я.
— Золотую! Золотую звезду Героя!
Вот тут я немного прифигел. В моем кошмаре такого не было. Я просыпался в госпитальной палатке, то без рук, то без одной ноги, то без другой, иногда — лишенный обеих, изредка — потеряв все конечности разом… А тут у меня руки-ноги на месте, ко мне пришла не безликая медсестра, а вполне конкретная девушка, которую я действительно видел (пусть лишь обманчивых грёзах), и которая откровенно намекает мне, что, как минимум, прошлая ночь нас объединяла отношениями пикантного характера… Вроде бы это мой кошмар, и в то же время не мой…
Морок можно разрушить тогда, когда его творец начинает активную фазу всего представления… Только никаких чувств окружающая меня обстановка у меня не вызывала, значит, «активная фаза» еще не началась. Видимо, демонюга пока только готовится к кульминации всего это представления…
— Андрей, если тебе не понравилось вчера быть со мной, просто скажи об этом прямо, и я не буду за тобой бегать! — Девушка картинно надула губки и сцепила руки в замок под пышной грудью.
Господи, ну что это за показушная театральность, господин граф⁈ Постановщик пьес и режиссер из вас явно никудышный… И мне придется в этом участвовать в качестве главного героя? Фу, как это неприятно… И самое поганое — отказаться от всего этого спектакля прямо сейчас я не могу… Что ж, придется подыграть…
— Не волнуйся, я просто задумался. Можешь принести мне форму, пожалуйста? Я начну уже собираться… — Я коснулся плеча девушки.
Та моментально расцвела, распустила замок и снова повернулась ко мне:
— Конечно, я мигом! А ты пока сходи умойся и побрейся! Перед министром обороны с такой щетиной появляться нельзя!
— Конечно — конечно, прямо сейчас и займусь. — Кивнул я, соглашаясь.
— Тогда я побежала, через полчаса прибегу к тебе! — Девушка чмокнула меня в щеку, вскочила с кровати и умчалась к выходу.
Я покачал головой и полез рукой под шконку. Как я и думал, там оказался мой баул, в котором валялись вещи и мыльные принадлежности.
Взяв скрутку с мыльными и рыльными атрибутами, я встал с койки и отправился к выходу. Помниться с боку от поляны для нас был установлен летний душ…
В те же мгновения…
Аристарх Прохорович Волков ощущал себя лежащим на поверхности спокойной темной воды посреди моря в безлунной ночи при полном штиле. Так ему было комфортно — ни холодно, ни жарко, ни ветрено, ни душно.
В этой темноте он провел очень много времени. С того самого злополучного взрыва во дворце императора. Он помнил последнее: взрывная волна сносит щиты князя Волконского, отбрасывая могучее тело на барьеры Волковых, сначала в щит бьется тело князя, а после уже ударная волна с отставанием на какие-то доли секунды бьет в покров, снося его словно цунами — первую линию причалов… И все, открыл глаза «молодой» граф Волков уже в этой тьме…
Вначале он просто ходил. Потом пробовал идти строго в одном направлении… Потом старался найти хоть что-то под ногами… Потом пытался считать… Счет тогда дошел до полутора миллионов волчат, и после Аристарх Прохорович сдался, потому что решил, что начинает терять рассудок… Тогда он впервые лег на землю, по которой все предыдущее время ходил по кругу. И тут он почувствовал себя лежащим на водной глади…
Сколько часов или даже дней Аристарх Прохорович здесь находится? Как дела у Матвея? Он в такой же ситуации? Что с Софьей? Смог ли Конев взять опеку над внучкой?… Вопросы — вопросы — вопросы… Огромное количество вопросов крутились в голове Волкова — старшего, и ни на один он не мог найти ответ… Но главным вопросом для него оставался один — что с его родными?..
Неожиданно граф Волков распахнул глаза, впервые услышав новый звук в своем заточении, такой хорошо знакомый и привычный во всей его жизни, и от того сейчас настолько чужеродно прозвучавший в этом тихом месте… Скрип открывающейся двери, словно дверные петли давно уже не смазывались маслом…
Граф Волков открыл глаза, сел и повернул голову на звук.
В бесконечной черноте окружающего пространства действительно появился дверной проем с приоткрытой дверью. И если бы не звезды, прорезавшие безоблачное ночное с другой стороны двери, он бы никогда не смог его найти…
Аристарх Прохорович долгое время просто сидел и наслаждался открывшейся новой картиной…
— Ты долго там сидеть собираешься⁈ — Прозвучавший из нового проема заставил Волкова — старшего вздрогнуть всем телом против собственной воли.
Он не слышал этот голос почти двадцать лет. Но он помнил, как этот голос уничтожал сотни, а после призывал эти сотни, и умирали уже тысячи… Этот голос принадлежал самому страшному человеку империи, а, возможно, и всего мира… Этот голос принадлежал Живому Воплощению Смерти… Князю Игорю Никитичу Боярскому, Одаренному Ранга Стихия, герою империи и личному позору Аристарха Прохоровича, как оперативника Тайного Приказа.
В дверном проеме показался, словно дразня Волкова — старшего, лысая голова князя.
— Я повторяю, ты там долго сидеть собираешься, Аристарх⁈ Или ты в этой черноте оглох уже на старости лет? — Улыбка князя была, как говориться, до ушей.
— Я, честно говоря, до последнего не верил, что у рода Боярских НАСТОЛЬКО особенные отношения со смертью… Но теперь верю, раз уж, вы лично пришел за моей душой, князь. — Ответил Волков — старший.
— Ой, да мне твоя душа и даром не сдалась, Волков! Ты и так уже об*срался! Я из-за тебя, между прочим, с сыном императора схлестнулся и помер! Внука воспитать не смог, и тут ты снова, кстати, об*срался! А теперь приходится его из задницы вытаскивать… — Махнул рукой Игорь Никитич.
— Что⁈ Что с Матвеем⁈ Что случилось⁈ — Аристарх Прохорович моментально подскочил со своего насиженного места и приблизился к дверному проему, но не пересекая черту порога, — И откуда ты узнал о том, что Матвей — твой кровный родственник⁈
— Ты думаешь, только Долгоруковы способны на подобные фокусы? — Усмехнулся Боярский, — Смерть — всего лишь часть Жизни, Волков, закономерный итог… А вообще, можешь обратиться со своими вопросами к нему.
Рядом с князем Боярским стоял Чернобог. Аристарх Прохорович сразу же узнал Главу Темного Пантеона, потому что именно к нему он обращался, часто прося о достойном посметрии для рода Боярских, которые были уничтожены ошибочно…
— Владыка… — Волков опустился на колени, впечатывая лоб в пол перед одним из Небесных Покровителей Российской Империи.
— Поднимайся, граф. — Голос Чернобога буквально силой поднял Волкова на ноги, — Нам стоит поспешить к твоему внуку…
— Владыка, вы обещали. — Сделал шаг вперед Боярский, перебивая Чернобога, отчего по спине Волкова побежали мурашки.
— Ах да, верно… Только быстро. И отправляемся. — Чернобог кивнул, и по одному его жесту открылась новая арка, в которой выглядывал песок, морские волны и серое свинцовое небо…
Боярский повернулся к Волкову. Пару секунд граф и князь смотрели друг на друга, не произнося ни слова. После Боярский с коротким взмахом врезал по челюсти Волкову, сажая того на пятую точку.
— Это за то, что ты так хреново сделал свою работу в тот раз, — Усмехнулся Боярский, отступая на два шага назад, — я вообще-то из-за тебя почти двадцать лет в гробу запечатанный в собственном мертвом теле провел…