— Дозволяю.
Одно единственное слово Главы Темного Пантеона прозвучало словно раскат грома. Мгновение, и уже я стою рядом с Чернобогом и смотрю на свое собственное тело со стороны. И я вижу два лица — свое собственное и словно призрачное, едва заметное, лицо Игоря Никитича Боярского… Я — он понимает одну руку, вторую, совершает несколько гимнастических движений из армейского комплекса разминки и переводит взгляд на демона:
— Ну, что, страхолюдина, готов взглянуть в глаза своему страху?
Усмешка на моем лице повторяет усмешку призрачного лица князя Боярского. Мое тело стояло по другому, держалось по другому, даже привычный голос звучал иначе… Словно пытаясь подстроиться под душу князя…
Со свободной руки Декарабии сорвалось уже привычное черное копье, но разбилось об щит тьмы, моментально возникший перед князем. Ни слова, ни жеста — чистая техника Воли. Мне до такого уровня построения арканов было еще ой как далеко…
Следующие три копья атаковали князя с различных сторон, но и там их встречали новые щиты. Декарабия зарычал словно зверь, и из его сферы вырвался поток фиолетового огня. Ответ князя был сложен, но безумно быстр. Первым шагом он укрыл защитными куполами каждого человека, лежащего на песке, а вторым выпустил огромное серое покрывало и «укутал» странное пламя в него, словно завернул в газету. Покрывало сжалось до толщины струны и просто растаяло в воздухе, не оставив ни единого следа…
— Ладно… Пора заканчивать с фокусами. — Прорычал демон, с уголка рта которого закапала противная желтая слюна.
Декарабия оторвался от земли, начав парить в воздухе. Он сложил ступни к паху, выставив острые колени в разные стороны, такое же положение приняли и руки. При этом голова демонического графа повернулась на сто восемьдесят градусов по вертикали, с таким противным хрустом, что мне стало тошно даже в форме духа…
Нижняя пара рогов, уходящих под подбородок чудовища, теперь смотрела в небо, и перед нам повисла пятиконечная звезда, сложившаяся из демонической твари.
— Мои дети есть продолжение меня самого, и сражаясь с ними, ты сражаешься со мной. — Проскрипел голос демона и издал пронзительный вопль, разнесшийся по всей Куршской Косе.
Лес противно зашумел. В небо стали подниматься десятки и сотни разнообразных крылатых тварей — измененные энергиями хаоса птицы, демоны — гарпии, странные насекомые размером кто с собаку, а кто с кошку, змеи, отрастившие себе крылья… Я заметил даже парочку тварей, похожих на классических чертей с маленькими кожаными крылышками за спиной…
Рой чудищ рос и двигался в нашу сторону.
— И это все? — Откровенно усмехнулся Боярский. — На большее силёнок не хватает? А я-то ожидал настоящего сражения… Что же, граф, я — князь, и по праву старшинства, я покажу тебе, как сражаются те, кто достиг вершин мастерства!
Мое — Боярского тело заковалось в костяные доспехи. Не такие красивые и жуткие одновременно, как было на Байкале полтора года назад, но тоже внушающего вида. Полностью скрывающие фигуру меня — князя, они были покрыты письменами на старославянском языке, на центре грудной пластины словно выплавлен был волчий череп, распахнувший голодную пасть, глухой шлем с одной горизонтальной прорезью для глаз вспыхнул двумя голубоватыми огоньками внутри, в костяные рукавицы легла исполинская коса с жутким огромным лезвием, навершием которой служила волчья голова, пожирающая яблоко, обозначающее, по всей видимости, солнце. Лезвие косы отличалось от древка и доспехов меня-князя — оно словно состояло из плотно сжатого антрацитово-черного тумана…
Я-князь поставил косу навершием а землю, а вторую руку вытянул перед собой. Снова ни единого слова или жеста. Вокруг рыцаря в костяных доспехах ч жуткой косой вспыхнула печать ритуала, сотканная из тьмы и упала в землю, выжигая орнамент на стекле, еще недавно бывшего простым песком…
— Я — продолжение своего меча,
Слит я из тысяч клинков,
Сталь тело моё, а в жилах моих — Тьма.
Род, создавший тысячи мечей,
Не знавший начала, не знающий и конца.
Выдержавший боль множества орудий,
Мои руки никогда не сожмут чужого клинка,
Моё пламя никогда не погаснет.
Чужд пораженьям я, как чужд и победам,
Я проявления ждал, через боль воплощая оружье,
И это единственный путь,
Вечно меня окружал,
И все тело моё — моего рода клинков бесконечный край…
Князь выдал поток черного огня в печать ритуала под ногами. Аркан буквально засветился Тьмой, а князь уже поднял руку с распахнутой кистью в небо:
— Сад родовых теней…
Глава 10
Глава 10. «Сад родовых теней»
РИ, Пустошь Куршская Коса, прибрежная полоса, в двух километрах от поселка Рыбачий
— Сад родовых теней… — Произнес князь Боярский.
Капля Тьмы сорвалась с кончика пальца Игоря Никитича и ударила в песок. И одна единственная капля мгновенно разлилась в целое чернильное озеро Тьмы диаметром около пяти сотен метров. Мы с Чернобогом оказались в его водах…
Концентрация Тьмы резко взлетела, словно я оказался в спортивном зале, заполненном ящиками, забитыми доверху заряженными осколками кварца… Твари Декарабии уже летели над границей, а князь Боярский словно бы замер, точно мраморная статуя. Еще пару секунд ничего не происходило, а потом пришел первый толчок из-под ног. Толчок повторился второй раз… Затем третий… Каждый новый толчок приходил с меньшей паузой, чем предыдущая. Меньше десяти секунд этим толчкам потребовалось, чтобы перейти в звук ритмичного боя по огромным барабанам… Я не мог видеть лица Игоря Никитича, но почему-то был уверен, что прямо сейчас его лицо украшал дикий оскал предвкушения новой схватки с сильным противником…
— Ты не знаешь, потому что тебе никто никогда не мог этого рассказать. — Чернобог неожиданно начал говорить, — Род Боярских всегда воспитывал своих потомков в военных традициях с некоторым уклоном в своеобразное рыцарство. Высокие моральные принципы, идеалы, боевое братство, взаимовыручка и поддержка молодого поколения старшим — все это было частью его жизни… Но также старшие Боярские всегда прививали своему молодому поколению одну простую вводную — проще сражаться в одиночку, чем иметь за спиной товарищей, которые бояться твоей собственной силы… Страх — универсальное оружие, и в тоже время — самый непредсказуемый фактор для действий. Как врага, так и союзника… И эту родовую аксиому князь Боярский воспринял очень остро еще в курсантские годы, когда понял, насколько боятся окружающие его люди силы Смерти, которой он был наделен с самого рождения. И тогда он сам себе дал обещание всегда идти в бой в одиночку, лишь с помощью своего рода. Собственно, это ты сейчас и увидишь…
Из разлившегося у нас под ногами озера тьмы начали выходить они. Мужчины и женщины… Молодые и старые… В простых одеждах и в доспехах, сотканных из тьмы и серого праха… С пустыми руками и сжимая оружие в них… Сначала их были десятки, но всего за несколько секунд их стало несколько сотен… Я говорил, что концентрация энергии Тьмы возросла в разы, когда князь сотворил озеро своим арканом? Так вот — я был не прав, вот сейчас, когда призванные духи — Тени рода Боярских проявились полностью в нашем бренном мире…
Их было двести девяносто девять, считая самого князя. И судя по выражению лиц, Боярские были готовы порвать всех демонов, включая самого Декарабию на чей-то там флаг… И им всем было абсолютно плевать на то, с кем им придётся сражаться… С другой стороны, а чего им париться⁈ Они же и так уже все мертвы…
Боярские выстроились клином, на острие которого и встал последний князь рода. Летающие твари уже летели над песком, из леса вырвались минотавры, гуманоиды с головами богомолов и здоровенные мохнатые пауки размером с пони… Игорь Никитич вскинул свою косу над головой и заорал во все горло. Голос его звучал приглушенно из-под сплошного забрала, но его услышал все присутствующие:
— Без пощады!
— БЕЗ ПОЩАДЫ!!! — Вторили ему все остальные Боярские.
Декарабия, продолжая находится в форме пятиконечной звезды, отлетел назад, ближе к лесу.
В небе прогремел раскат грома, словно сигнал для начала, и князь Боярский взмахнул своей косой. С лезвия сорвался серп черной энергии, мгновенно разросшийся до десяти метров по длине и врубившийся в первую линию бегущих ему на встречу демонов и мутантов. Послышались первые крики боли и стоны. Часть гуманоидов и минотавров развалились пополам, перерубленные ударом огромного серпа. И Тени сорвались с места.
Боярские атаковали коллективно и индивидуально одновременно. Несколько Теней слаженно организовали круг и выпустили огромную тучу Стрел Тьмы в летающих гарпий и насекомых. Вторая группа тоже сложила круг магов и сотворила новый Чёрный Гром, который был раза в четыре больше того, что совсем недавно использовал я… Черные молнии начали выжигать одиночных тварей в небе, и нам на головы начал падать серый пепел, словно пошел снег…
Другие Боярские уже сцепились в свалке с демонами. Вот одна девушка распустила волосы, рассыпавшиеся на песке и тут же ожившие. Словно щупальца медузы, они обвили сразу нескольких демонов, оставляя на них ожоги с помощью Тьмы, пожирая демоническую плоть… Вот бородатый Боярский, вооруженный странными латными перчатками, скрывающими руки до локтей и заканчивающиеся шипами в палец длиной, мощным боковым правой размозжил голову богомола, пируэтом ушел от дубины Минотавра, схватил за осьминожьи щупальца второго гуманоида левой рукой и правой пробил грудь мутанта на вылет. Закрывшись мутантом, словно щитом, он разжал ладонь и выпустил Копье Праха, пробившее сразу двух пауков на вылет и остановившееся только в теле огромной сколопендры…
Третий, молодой парень, явно не доживший даже до двадцати, раскинул руки в стороны, выпуская стаю черных Воронов с серыми клювами, которые совались в полет со скоростью пули, пробивая мутантов на своем пути…