Генерал-губернатор замер, так и не донеся чашку до губ.
— Тогда ставлю в известность, Михаил Васильевич. — Продолжил Владимир Алексеевич, видя реакцию младшего брата почившего императора, — Граф Волков Аристарх Прохорович скончался две недели назад в императорском лазарете. Теперь Матвей Александрович и Софья Александровна Волковы — единственные представители графского рода Волковых. И так как Матвей еще не закончил учебу в университете, род Волковых должен находиться под опекой императора до момента окончания им учебы, и признания императором Константином наследования Матвеем титула графа и места главы рода.
— Верно все говоришь, Владимир Алексеевич, нужно выделить время в расписании Константина и пригласить Матвея на аудиенцию к императору. Все-таки, нас не только товарищеские отношения связывают, но и дело общее… Да их компания нас сейчас ой-как выручает своими машинами…
— А вот это не получиться. — Перебил генерал-губернатора князь.
— Это почему? Не уже ли что-то с Матвеем случилось? Я, конечно, с ним не встречался — времени все не было, но я точно знаю, что он первым пришел в себя и вернулся домой…
— Его мобилизовали. Он сейчас в армии. Уже несколько месяцев. Их опекун, Конев Василий Иванович, все пороги Военного Приказа оббил, в императорский суд иск подал, сейчас ждет заседания, оно на двадцать первое апреля назначено, кстати.
— Как мобилизовали⁈ Кто приказ подписал⁈ — Поднялся на ноги Великий Князь Сибирский, сжимая могучие кулаки.
— Так император и подписал. — Усмехнулся Кобылин, — Да ты не ярись, Михаил Васильевич, тут такая неразбериха с этими Пустошами творилась, что сам черт ногу сломит… Я уже пробил по своим канал, где он и что с ним. Доклад у меня с собой. Ознакомишься?
— Давай. — Михаил Васильевич протянул руку, опускаясь обратно в кресло.
Князь зажал сигару в зубах, взял в руки портфель, который поставил у кресла, достал пачку бумаг, объёмом на два десятка листов, и передал генерал-губернатору. Тот начал быстро просматривать все бумаги, читая по диагонали каждый лист. Спустя несколько минут Михаил Васильевич отложил бумаги на журнальный столик, взял снова в руку сигару и крепко затянулся.
— Дела… Не досмотрели. Еще и в разведке… И повоевать успел… Наш пострел везде поспел… А теперь в госпитале валяется с Полным Истощением… Хорошо еще, что не «перегорел»… Вытаскивать будем. А начальника военного учетного стола университета лично с должности сниму. Погоны сожрать заставлю и в ссылку отправлю. Будет у меня мифрил намывать на Байкале. — Прорычал Михаил Васильевич, — Нужно с опекуном их встретиться. Хочу все от него услышать, перед тем как в университет ехать.
— Во-первых, Михаил Васильевич, не горячись. По закону этот полковник Ростов все делал верно. Списки подготовил, предоставил. Матвей юридически на тот момент не единственный мужчина в роду был… Но вот то, что он не указал, что он — единственный наследник титула, и глава рода в коме, да и сам Матвей учится на врача — все это минус…
— Только поэтому и не придушу его лично, а сошлю в Сибирь. Если бы он еще и указ государственный нарушил, так вообще бы пристрелил как собаку бешенную. — Рыкнул генерал-губернатор.
— А, во-вторых, Михаил Васильевич, с Коневым Василием Ивановичем, побеседовать можешь прямо сейчас, я его к тебе с собой взял, он в приемной дожидается… Собственно, он ко мне примчался сразу же, как узнал, что я в себя пришел. — Князь Кобылин указал на двери кабинета у себя за спиной.
— Дмитрий!!! — Крик Великого Князя Сибирского заставил стекла в кабинете задрожать.
Личный секретарь генерал-губернатора показался в дверях спустя секунду.
— Пригласи Конева Василия Ивановича и чашку еще одну подай! — Скомандовал Рюриков.
Огнев тут же пропал, и в кабинет князя вошел Василий Иванович.
Сделав пять шагов, Конев остановился и низко поклонился стоявшему напротив Михаилу Васильевичу.
— Ваше Императорское Высочество, Конев Василий Иванович по вашему указанию прибыл! — По-военному приветствовал Великого Князя опекун Волковых.
— Здравствуй, Василий Иванович. Присаживайся. — Михаил Васильевич указал на одно из двух свободных кресел, — Можешь закурить, если хочешь, сейчас чаю нальем, а ты пока рассказывай…
Конев кивнул, занимая указанное кресло и начал рассказывать. Рассказ Василия Ивановича затянулся на добрые два часа. Солнце за окном уже скрылось за домами, когда он закончил. Им уже дважды успели поменять чайник…
— Понял я тебя, Василий Иванович. Матвея вытащим. По закону вытащим, это я тебе обещаю. Сам лично завтра в суд явлюсь и распоряжения все отдам, и начальника военного учетного стола императорского университета лично накажу за наглость. — Подводя итог, сказал Великий Князь.
— Благодарю, Ваше Императорское Высочество. — Кивнул Конев, — Позвольте вопрос задать?
— Задавай. — Кивнул Михаил Васильевич.
— Когда Матвея домой ждать?
— Скоро. Обещаю. Но за такое его не просто домой вернуть надо. Тут и награда требуется. — Ответил Великий Князь.
— Простите, Ваше Императорское Высочество, я не совсем понимаю, о чем вы говорите… — Конев непонимающе уставился на генерал-губернатора.
— Я не передавал ему отчет для ознакомления. — Внес ясность Владимир Алексеевич, — Сам получил его только утром.
Великий князь, кивнув, снова взял в руки пачку бумаг, достал последние пять листов и передал Коневу. Василий Иванович тут же принялся читать. Закончив ознакамливаться с бумагами, Конев с хлопком опустил их обратно на стол:
— Вот же засранец, а писал, что никуда не лезет! Вот только вернется, три шкуры, семь потов с него сгонять каждый день буду!!!
Глава 11
ГЛАВА 11 «Дом, милый дом…»
РИ, Королевец, госпиталь Балтийского флота, 22 апреля, 13.40
— Да, кстати, Красавчик с Королем наконец-то перестали каждый день в штаб объединенной группировки войск носиться, так что, думаю, скоро жди дорогого гостя или гостей. — Виталик, жизнерадостно улыбаясь, сорвал в два движения всю оранжевую кожуру с очередного мандарина, пять килограмм которых он мне и притащил сегодня.
— Он хоть злиться на меня перестал? — Усмехнулся я.
— Да все путем, тебе париться особо не о чем, он же уже перекипеть успел. Вот если бы ему дали время к тебе заявиться в первую неделю, как тебя в госпиталь приволокли, тут бы и до смертоубийства дело могло дойти! — Виталик открутил крышку у которого термоса и разлил новую порцию кофе по алюминиевым кружкам.
Вообще-то Виталик умудрился протащить с собой и кубинский ром (где только он его достать умудрился⁈), и Моряк с недвусмысленным намеком предложил бутылочку уговорить, но мне пришлось отказаться, хотя внутренне я был готов согласиться на предложение Березина. А все из-за терапии по восстановлению источника — при ней алкоголь был противопоказан в строжайшей форме…
Собственно, Чернобог, как и всегда, оказался прав. После их с князем Боярским ухода мой обморок был только «цветочками». «Ягодки» начались позже. Первую неделю я провалялся в жарком бреду, меня лихорадило так, что другие пациенты из моей палаты, рассчитанной на троих офицеров, просто сбежали, выпросив переселение у заведующего отделения. Вторая неделя принесла облегчение и истощение, но уже физическое. Ядра Источников перестали беситься, наконец начав принимать энергию из кварца и янтаря, и потихоньку начали вырабатывать ее сами, что позволило врачам (и мне тоже, если честно!) выдохнуть. Основной проблемой уже стало не мое истощение источников, а истощение физического тела на фоне всего произошедшего. Перед госпиталем я весил около девяносто пяти килограмм. У меня была хорошая форма и крепкий, развитый мышечный корсет… При росте сто восемьдесят восемь сантиметров, этот вес можно было считать в пределах нормы. А вот сейчас мой вес и физическая форма, которая видна обычному глазу, приводят врачей в тихий ужас, по крайней мере, каждого диетолога и терапевта, которые меня наблюдали…
При своем росте почти под два метра, я вешу сейчас шестьдесят килограмм. И есть нормально просто не могу до сих пор. Так, пару ложек съем, и все, дальше только если вырвет…
Сейчас уже шел последний день третьей недели моего прозябания в главном морском госпитале Балтийского флота в Королевце. Собственно, пока я валялся без сознания после схватки Боярского и Декарабии, меня сначала эвакуировали в полевой госпиталь медсанбата при командном пункте управления, а после практически сразу увезли в Королевец…
За время, пока я тут обитаю, ко мне по очереди в гости наведывались все бойцы группы, за исключением Дятлова и Королёва. Их каждый день то и дело дергали в штаб на «разбор полётов». Но Виталик приезжал чаще остальных. Вот уже в четвертый раз приехал, не смотря на службу…
— Сколько тебя тут еще держать-то будут? Или белые халаты по классике отмалчиваются? — Усмехнулся Виталик.
— Не знаю, они тоже ничего не говорят конкретного… Все время отделываются фразочками про наблюдение и анализы. — Пожал я плечами.
— А, может, оно и правильно? Лучше перебдеть, как говориться… Опять же, я тут таких медсестричек видел, м-м-м… На корму так взгляд и опускается… Молоденькие, веселые, задорные… Курорт самый настоящий! — Усмехнулся Виталик.
Улыбка Виталика растянулась до ушей, но Березин тут же поднял руки, увидев мой взгляд.
— Ладно-ладно, я молчу! У тебя же невеста есть! Ты же у нас теперь принц на белом коне из сказки! Прискакал, от чудищ принцессу спас и жениться обещал! Куда тебе теперь за медсестрами из простолюдинок бегать⁈… — Виталик продолжал улыбаться, пока говорил.
Да, с Яной как-то не так получилось, как мне хотелось бы… Ее тоже эвакуировали с Косы, но, так как она была гражданским лицом, ее отправили в городскую больницу, а через неделю приняли решение переправить в Санкт-Петербург. Решение это, по всей видимости, спустилось от кого-то сверху, так что перевозку единственной выжившей на Куршской Косе организовали очень быстро, буквально через день, как спустили приказ, Яну отправили в столицу. А я валялся все это время валялся в бреду… Так что поговорить нормально мы так и не смогли…