Когда он начал говорить о названии, голос его приобрел более высокую тональность. Сергей сделал вид, будто не заметил этого.
— «Гидрой», — ответил он, не задумываясь.
— Почему так? — спросил Усатый, склонив голову набок и заглядывая в глаза собеседнику.
— Только у гидры голова вновь отрастает, если ее отрубят однажды. Ситуация похожа на нашу.
— Но вырастают у нее две взамен отрубленной, — принял шутку Усатый.
— Наша «Гидра» обойдется одной. Будем придерживаться принципа: одна голова хорошо, две еще хуже, — улыбнулся Сергей.
— Решено, «Гидра», — подытожил разговор Усатый. — Вы ее руководитель и ответственный за деятельность всех структур.
Он так и сказал «структур», которых как таковых уже не существовало.
Припекало солнце. Усатый в пиджаке, из-под которого виднелся толстый шерстяной свитер, начинал испытывать неудобства от избытка тепла. Он расстегнул пиджак. Будучи на голову выше, Сергей заметил выпуклости у него на груди, прежде чем тот успел прикрыться полою. От солнечного тепла лицо Усатого порозовело, тонкие прямые брови разгладились, и перед Ланцовым возникло миловидное женское лицо с большими усами.
«Наваждение какое-то, — пришла мысль, — женщины начали мерещиться. Надо взять себя в руки».
— С чего начнем разговор о деле? — опять забасил Усатый. — У вас, наверное, возникли вопросы?
Как показалось Сергею, собеседник будто в смущении поглядывает на него снизу вверх.
— С подбора кадров, для которых у меня нет денег, — ответил он.
— На первое время дам тысячу рублей и тысячу оккупационных марок. Остальные зарабатывайте сами. На то и создана наша самоокупающаяся «Гидра».
Усатый поднял с земли мешок, попробовал его на вес, передал Ланцову.
— Посчитай.
— В нашей организации не обманывают и верят на слово, — отказался пересчитывать деньги Сергей. — А марки-то зачем? Оккупации вроде бы не предвидится.
— Не всегда же фронт будет топтаться на одном месте, — показал мелкие зубки Усатый. — Скоро двинется.
— Зачем же огород городить, тратиться на восстановление «Г идры», если все это в скором времени окажется ненужным?
— Скоро — понятие растяжимое. Нам предстоит сделать еще многое. Нас освободят не в первую очередь. Время у нас еще есть.
— Что теперь будет делать Сатана? Как ему сказать об этом? Несомненно, он не согласится с таким решением.
— У нас приказы не обсуждают. Распоряжение он получил, когда вы выехали из Белых Журавлей. Никаких вопросов не будет. Если начнет мешать, расстреляйте. Одним словом, он в полном вашем подчинении.
Сергей получил, кроме того, новую таблицу радиосигналов, позывные, указания о порядке радиообмена с Усатым. Аккуратно сложенные документы лежали в серой папке, завязанной зеленой тесемкой. На словах он получил распоряжение о месте дальнейшего проживания. Ему предстояло выселить Егора к Лизке и перейти в его жилье, где в стене была вмонтирована радиостанция.
Все вопросы были оговорены. Оставалось распрощаться. Но неожиданно Усатый сказал, что со Зверем желает познакомиться молодая симпатичная особа.
— Сегодня вечером возле школы будут танцы под патефон. Собираются в основном военные. Приходите.
— Как я ее узнаю?
— Она сама подойдет. Только до этого времени с другими девушками не знакомьтесь.
— Откуда этой даме известно о моей особе? В Чижах я никого не знаю кроме вас.
— Пока мы вели переговоры, мимо нас прошло много людей, мужчин и женщин.
— Это верно, — улыбнулся Сергей, наблюдая за прошедшим совсем рядом Юрием с маузером под пиджаком. — Какая польза для дела от этой встречи будет?
— Посмотрим, посмотрим, — ответил Усатый и протянул руку.
Ланцов пожал теплую узкую ладошку. На том и расстались.
Всякая просьба начальника — тоже распоряжение, обязательное для исполнения. Вместо возвращения в Белые Журавли теперь предстояло позаботиться о ночлеге.
Клавдия Петровна обрадовалась, увидев Сергея:
— Думала, совсем забыли старую.
Она нагрела два ведра воды. Не обращая внимания на протесты гостей, доставивших ей лишние хлопоты, заставила их помыться. Поужинали вместе, потолковали о житье-бытье, пообещали поздно вечером прийти на ночлег.
К школе подошли уже в сумерках. Желающих потанцевать набралось десятка полтора. В основном девушки, молодые женщины. Военных, напротив, оказалось немного: младший лейтенант, двое старшин, сержант. Все тыловики. Несколько больше пришло на увеселительное мероприятие гражданских парней, совсем еще молодых ребят, в большинстве своем в подпитии. Танцующие женские пары дурашливо наскакивали друг на друга, призывно громко смеялись.
Возле Сергея остановилась симпатичная девушка, подала тонкую теплую ладонь.
— Я просила вас прийти, — улыбнулась она ровными белыми зубами и представилась: — Ира.
Девушка стояла близко, смотрела на Ланцова снизу вверх, подняв глаза. Прямые темные брови на нежном лице. Все это показалось Сергею уже знакомым.
— То был мой брат, двойняшка, — пояснила она, опережая вопрос парня.
— Похожи, похожи. Особенно лицо, брови, руки. И вообще… А брат, наверное, любит вас, личные просьбы передает.
— Родная кровь, как же иначе.
Поговорили о погоде, весне. Патефонная пластинка сквозь сетку шорохов и потрескивания выводила «Над волнами». Сергей пригласил девушку на вальс. И тут же на них наскочила танцующая пара довольно рослых молодых людей.
— Ребята, поаккуратнее! — сделал замечание Сергей чересчур развеселившимся парням.
Те сразу же остановились, приблизились вплотную к Сергею с Ириной. Развязно ухмыляясь, один из них начал хватать девушку за руку. Сергей ребром ладони ударил парня по запястью. Тот нарочито громко вскрикнул.
— Наших бьют! — закричал другой.
Еще трое молодых людей приблизились к группе. Но тут же к ней подошли два крепких мужика, молча взяли за шиворот зачинщиков, отволокли упирающихся за танцевальный круг, дали каждому хорошего пинка. Никто из прибывших на зов «наших бьют!» не тронулся с места.
На диск была поставлена другая пластинка, и танцы возобновились.
…Татьяна, помнишь дни золотые…
…Мне не забыть прошедших дней…
— пел Лещенко.
— Ваши, что ли? — спросил Сергей у партнерши, кивнув головой в сторону мужиков, только что успокоивших парней — Брат приставил. А вы смелы! Я знаю пацанов. Местные бузотеры. О таких говорят — без царя в голове.
— Зачем меня позвали? Уж не для того ли, чтобы убедиться в моей смелости?
— В этом я не сомневалась. Хлюпикам руководить «Гидрой» вряд ли доверили бы. К тому же хотелось поговорить со Зверем в спокойной обстановке.
— Спокойной, как видите, не получилось.
Сергей намеренно не стал развивать разговор по поводу не к месту упомянутых его позывного и названия организации. Для девушки это могло обернуться большими неприятностями, да и для ее брата тоже.
— Я хотела сказать, не ребята, а звери какие-то, влезли, куда их не просили, испортили настроение — попыталась Ирина выйти из неловкого положения.
— Погода сегодня хорошая, прямо-таки для знакомства! — отвлек Сергей внимание девушки от ненужного разговора.
Она поняла намек, тут же переключилась на прелести майской ночи. Сергею тоже понравился вечер, тихий и спокойный, с народившейся луной и медленно движущимися небольшими рваными облаками. Однако настроение не возвращалось, разговор не клеился, танцы стали в тягость.
— Я вас провожу?
— Давай на «ты». Мне не хочется говорить «вы», — сказала Ира, — да и музыка настраивает…
— Мне тоже не нравится обращаться так к знакомым девушкам. Не способствует это более близким отношениям.
— А у тебя этих самых девушек было много? Особенно тех, с которыми имелись «более близкие отношения»?
— Нет. Просто так сказал, к слову пришлось. Откуда их много может набраться? Война!
Они вышли из танцевального круга, ниш не спеша, вслушиваясь в доносившуюся тревожащую душу лирическую «Студенточку».
…Стех пор прошли годы,
Много помню поцелуев я,
Но не был я счастлив с другой
Под серебряной луной…
— Брат просил проводить тебя, посмотреть, где останавливаешься на ночлег, когда приезжаешь.
— На всем белом свете принято, чтобы парни провожали девушек, а у нас получается не так, как у всех.
— Сам говоришь — война. Она все перепутала. Мужчины сейчас в дефиците, женщины должны их оберегать.
— Потом обратной дорогой я тебя буду провожать?
— У меня провожатые есть, — сказала она четко и отрывисто голосом брата. — Я под охраной.
— Да и я не одинок, — глянул Сергей на Юрия, стоявшего поблизости с миловидной девушкой.
Тот внимательно посмотрел на командира, но он слабым движением ладони сверху вниз дал понять: нормально!
Когда молча подошли в сопровождении трех здоровых мужчин к дому Клавдии Петровны, Ира неожиданно взяла Сергея за обе ладони, сжала пальцы, приподнялась на цыпочках и поцеловала в бороду, тихо засмеялась.
— Женщины любят ушами, — сказала она. — Мужчины должны много чего рассказывать интересного, расхваливать ее достоинства.
— Мужчине нужно вдохновение, тогда он лучше любого голубя заворкует, — ответил Сергей.
— Значит, не вдохновила? — сделала вывод Ирина.
— Настроение испортили нам не вовремя.
— Брат просил передать, чтобы ты остался в Чижах еще на один день. Завтра давай встретимся с утра возле нашей акации. Я приду одна, без охраны, — сказала Ирина.
— Хорошо, я тоже приду на свидание один. О чем пойдет разговор?
— Ты же знаешь, что бывает с теми, кто много знает, — улыбнулась она на прощание и не спеша направилась к своим охранникам.
Полночи крутился с боку на бок командир оперативной группы войск НКВД, он же руководитель вражеской организации «Гидра», размышляя над вопросом: что еще может сказать сестра Усатого? Но сколько-нибудь внятных предположений не появилось. Непонятной осталась вспышка нежных чувств при расставании, когда она нагнула его голову и поцеловала в губы, можно сказать, на виду у сопровождавших людей.