– Ишь ты, принцесса! Капризничает еще. Может, ты и от «чамбура» откажешься? – поинтересовался Марат, вытаскивая из кармана шинели бутылку с самогоном.
– Буду! – решительно заявила принцесса. – Грехопадение – так по полной программе!
Глотнула, зажмурилась. Долго не могла отдышаться.
– Ну и гадость! – сказала, наконец. – Рыцарь называется! Такое пойло с собой таскает.
– Так это специальное, рыцарское пойло, – объяснил Марат, – такого выпьешь, охренеешь и пойдешь месить, кого ни попадя: хоть роту мельниц, хоть эскадрилью драконов.
– Ладно. Я пойду в ванную, а ты тут не скучай.
Сбросила одежду на стул, прошлепала босиком. Прикрыла за собой дверь, щелкнула выключателем. Радостно сообщила:
– Ой, а тут халатики такие симпатичные!
– Ждут кого-то, – прокомментировал Марат. – Неделю назад тут ни цветов, ни халатов не было. Может, для самого Гуррагчи и приготовлен номер.
Долго шумела вода. Тагиров мучился, хотел закурить, но боялся оставлять лишние следы. Решился, пошел в коридор, торопливо высмолил сигарету у кованой плевательницы. Вернулся как раз вовремя: Ольга вышла из ванной в белом халатике.
– Как я вам в этом наряде, рыцарь? – покрутилась, халатик распахнулся.
– Ах, хороша! Надеюсь, без халата будет не хуже?
– Наглец! – Ольга рассмеялась, ускользнула от объятий. – Еще сомневается!
Подошла к огромной генеральской кровати. Восхитилась:
– Вот это поле для деятельности! Вас ждут великие дела, лейтенант.
– Я быстро. – Марат проскочил в ванную, наполненную влажным туманом, – Ольга воду не экономила. Туман лег непроглядной кисеей на огромное зеркало и пропитался знакомым ароматом духов.
Когда, обмотанный полотенцем, вернулся в спальню, удивился: лежавшая поперек кровати голая Ольга, свесив голову у прикроватной тумбочки, шарила руками по полу.
– Что случилось, маленькая?
– Сережку уронила. Изумрудную. Помоги найти.
– Ты и без сережек хороша, – отмахнулся Марат. – Потом найдем.
– Ну помоги, – упрямо сказала Ольга, – любимая сережка. Сердце теперь не на месте.
Тагиров, ворча про себя, опустился на колени. Пощупал пальцами. Нет, так не отыскать. Сказал:
– Придется настольную лампу включать. Надеюсь, с улицы не увидят и тревогу не поднимут.
Щелкнул выключателем, заглянул под генеральское ложе. И замер.
Под кроватью была подвешена конструкция: брикеты пластита, перемотанные изолентой. Сбоку к ним прикреплена черная коробка, помаргивающая красным огоньком.
Стараясь не выдать волнения, сипло сказал:
– Маленькая, очень осторожно и тихо поднимись с кровати. Ты лежишь на бомбе.
Ольга не впала в истерику, не запаниковала – беспрекословно выполняла все команды Марата. На цыпочках вышли в коридор, оделись. Спустились по лестнице. Тагиров, собравшись с мыслями, разъяснил:
– Сейчас идешь к себе в кабинет. Ключи кладешь в сумочку к Галине, отправляешься домой. И сидишь тихо, как мышка. Будут спрашивать – ты ничего не знаешь, никого не видела. Была дома. Все.
– А как же ты, милый? – испуганно спросила Ольга. – И про это… Про взрывчатку? Никому не скажем?
– Надо сообщить, – Тагиров старался говорить спокойно и уверенно. – Это очень серьезно, это диверсия. Я все сделаю, не волнуйся. И теракт предупредим, и про нас никто не узнает. Поняла, маленькая?
– Я все равно очень волнуюсь. За тебя.
– Не переживай, – Марат через силу улыбнулся, – нас, пиратов, поймать не так-то легко. Пошли.
Поцеловал, легонько подтолкнул к выходу. Прошмыгнули на улицу, огляделись. Вроде никого. Лейтенант закрыл наружную дверь ключом, отдал его Ольге. Прошептал одними губами: «Люблю. Беги».
Дождался, когда стройная фигурка скроется за углом. Включил фонарь над входом. Не торопясь, закурил. Теперь, наоборот, было бы хорошо, если его увидят.
Достал бутылку самогона из кармана, посмотрел на свет: еще две трети. Давясь и отдыхая между глотками, допил. Остатки вылил на себя – чем больше будет вонять, тем лучше. Подошел к пожарному щиту. Найденным обломком кирпича сбил замок, взял топор.
Вернулся к наружной двери люкса, начал грубо отжимать топором. Замок поддался на удивление быстро. Оставил дверь распахнутой, вошел. Включил свет везде, где можно. Поднялся по лестнице, громко топая сапогами. Пару раз рубанул по двери генеральского номера.
Входить было страшно. Черт его знает, от чего срабатывает эта бомба. Хотя, скорее всего, черная коробка – это радиовзрыватель. И цель неизвестных злоумышленников – явно не заурядный лейтенант.
Стараясь двигаться осторожно, пробрался внутрь. Присел, нащупал под прикроватной тумбочкой злосчастную сережку, спрятал в карман. Покосился на кровать.
Смятое покрывало будто помнило тело Ольги. Стараясь не дышать и не делать резких движений, осторожно расправил складки. Поднял с пола и отнес в ванную халатик. Внимательно огляделся. Теперь никаких следов ее пребывания в номере не было.
Поставил на пол у кровати пустую бутылку. В несколько глубоких затяжек выкурил сигарету до половины, грубо смял в хрустальной пепельнице дымящийся окурок.
Пошел вниз, к столу дежурной по люксу. Набрал номер комендатуры.
Язык уже начал заплетаться после бутылки самогона, так что голос Марата звучал вполне натурально.
– Ну что, по делу с младенцем есть новости? – поинтересовался особист.
– Ничего, – майор Пименов покачал головой. – Зло берет, когда представляю, что эта сволочь безнаказанно по гарнизону ходит. Чаю хочешь?
– Давай. С утра этот бардак, не успел позавтракать, а сейчас ужинать время.
Прокурор поднялся с кресла, выглянул в коридор. Негромко дал указания солдату, вернулся. Продолжил:
– Последний номер журнала «Наука и жизнь» читал – о техническом прогрессе в двадцать первом веке? Там про генетический код человека. У каждого он индивидуальный, при этом можно легко родственников определить. Вот взяли бы у всех жителей гарнизона анализ, да и узнали, чей ребенок. Еще пишут, что любого злоумышленника можно будет вычислить по такой мелочи, как оставленный на месте преступления волос, или по частицам кожи под ногтями жертвы. Представляешь? Тогда и уголовников не станет вообще, если их можно будет так легко поймать.
– Ну-ну. Братья Вайнеры, «Эра милосердия», – скептически хмыкнул контрразведчик. – Читал я эту ненаучную фантастику, в «Науке и жизни». Это же надо – персональная электронно-вычислительная машина размером всего с чемодан, ага. С этим, как его, монитором типа телевизора. Пусть они сначала телевизор в чемодан засунут, а я погляжу, как у них получится. Или переносные телефоны. Я прямо себе представил, как человек идет по городу и по телефонной трубке разговаривает. А на спине у него килограммов на двадцать катушка с проводом висит, разматывается, ха-ха-ха!
– Так это радиотелефон имеется в виду! – возразил прокурор.
– Брехня, – махнул рукой Мулин. – Невозможно. Может, лет через сто.
Научный спор прекратил солдат, принесший чай и тарелку с бутербродами.
Какое-то время собеседники молча жевали. Наконец особист насытился и продолжил:
– Ладно, давай к нашим баранам. Покруче любой фантастики. Дело Тагирова я забираю.
– Естественно, – согласился Пименов, – чистой воды подготовка к теракту, ваша епархия. Думаю, взлом помещения в пьяном состоянии мы ему простим, учитывая, от какой беды он нас всех спас.
– Не знаю, – задумчиво проговорил капитан. – Тут еще разбираться надо. Странный парень этот Тагиров. Что ни происшествие в последнее время, то он каким-то боком участвует. Прямо мистика! Да и объяснительная его… Тоже ненаучной фантастикой попахивает. Нажрался, в невменяемом состоянии решил поглядеть, как живут генералы. Топором взломал двери, в номере допил бутылку, спьяну упал, увидел под кроватью бомбу… На первый взгляд – бред сивой кобылы.
– Не скажи, – возразил Пименов, – помнишь, как мы в пустыне свихнувшегося начфина ловили? Офицеры пьют, как из пулемета. Все может быть. Его приведут с гауптвахты через пятнадцать минут, сам допросишь.
– Допрошу, – кивнул головой Мулин, – я после саперов номер осмотрел. Есть кое-что непонятное.
– А что саперы сказали?
– Пластит высококачественный, мощный. Была информация, что китайцы такой пробуют делать. Если бы рвануло – не только генеральский люкс, полгостиницы бы снесло к чертям собачьим. Радиовзрыватель дальностью действия в километр. Я прикинул – это даже к забору не надо подходить. В степи за бугорок спрятался, инициировал, когда надо.
– Жуть, – вздрогнул Пименов. – Это не только гостиница, и жилым домам бы досталось. Детский сад недалеко. То есть теракт готовился против населения гарнизона?
– Нет. Объект – гость генеральского люкса. Завтра вечером должен приехать. Первый монгольский космонавт Жугдэрдэмидийн Гуррагча. Он для них – главный народный герой, можно сказать, символ нации. Если бы он погиб на территории советского гарнизона, последствия были бы фатальными. Вплоть до разрыва всех отношений и требования немедленно вывести войска. А если Советский Союз заартачится – китайцы тут как тут, помогут монголам избавиться от агрессивной оккупации.
– Ни хрена себе! – озадаченно пробормотал прокурор. – Это же мировые последствия, можно сказать.
– Вот именно. Исторические потрясения так и начинаются – со сравнительно незначительных событий. Сербский студент «браунингом» побаловался, неизвестной национальности боевики на немецкую радиостанцию напали – и пожалуйста, мировая война, десятки миллионов жертв. Поэтому из Читы уже вылетел спецборт с высшими офицерами особого управления округа.
В дверь постучались. Солдат просунул голову, сообщил:
– Тагирова привели.
Голова трещала нещадно. Марат попросил воды, выхлебал. Отдуваясь, поставил стакан на стол.
Особист смотрел на него, прищурившись. Попросил:
– Расскажите о событиях прошедшей ночи, лейтенант.