Этими мерами моя главная забота отходила, и я считал, что могу работу по инвалидным делам передать более молодым силам, т. к. моя нервная система расшаталась от долговременной напряженной работы по добыче средств.
Моим заместителям, коим работа была сильно облегчена, а дорогостоящее содержание инвалидов в бывшем доме отпадало, унаследованное оборудованное и меблированное помещение при умелом использовании могло приносить доход от сдачи в наем комнат. Расположение дома близ нашего собора, в центре жительства русских, было удобным для собраний русской колонии.
К сожалению, постоянная смена руководителей Ниццкого инвалидного отдела не выявила лица, кто бы жертвенно взялся за работу, и особенно по сбору денег. Возглавители собирались раз в месяц – поговорить и закусить. Вся работа лежала на секретаре, он же заведующий домом, фактически единственном бессменном работнике, заваленном перепиской, починками и сбором денег за сдачу комнат.
Административные расходы, в том числе широкая трата на такси и прочее, возросли, а сбор средств был незначительный (производился исключительно секретарем, председатель, на которого, согласно Уставу, ложилась обязанность по сбору средств, к этому делу не прикасался), стало не хватать на лекарства и на помощь особо нуждающимся инвалидам, и для пополнения кассы приступили к разбазариванию библиотеки. Последняя достигала до 4 тысяч томов, была любовно собираема, еще когда приходилось полностью содержать 25 инвалидов, теперь, когда этот расход отпал, под предлогом продажи двойников, не стесняясь постановления Общего собрания, широко были пущены в продажу лучшие и ценные экземпляры. Видимо, книги и вообще печатное дело и редкие издания были не в фаворе. К тому же последовало распоряжение председателя – в спешном порядке вынести из приспособленной для этого комнаты наше книгохранилище и разместить всю библиотеку в 4—5 местах. Эта необдуманная мера потребовала расход на покупку шкафов и значительно усложнила работу по выдаче книг для чтения. Стоящий наблюдающим за библиотекой культурный полковник Булгаков, больше года работавший по составлению каталога, заявил протест в письменной форме, подписанный и другими, но брошенный председателем в сорный ящик. В. Булгаков сложил свои библиотечные обязанности, что послужило к полной безудержной распродаже книг, отсылаемых в Америку, где на русские книги был спрос.
Все это было грустно, но стало слышно о вынужденном уходе председателя; будем надеяться, что новый председатель приложит больше труда, внимания и сердца в дело помощи Ниццкому отделу инвалидов.
Работая много лет с центром инвалидного дела в Париже – как Центральным, так и Главным правлением, – считаю долгом отметить в моих записках ту тяжелую работу, которую несут работники центра на инвалидной ниве, прилагая сердце, необходимое в этом благотворительном деле.
Неумолимое время перемалывает все на своем пути, а нужда заставляет приспосабливаться; не получая помощи, сама эмиграция начала создавать самопомощь. Появились профессиональные и ряд благотворительных организаций, в том числе и мною упомянутая.
Наконец на наше исключительно бесподданное положение обратила внимание царствовавшая в то время Лига Наций в Женеве и создала пост высокого комиссара по беженским делам, выдвинув на него норвежского исследователя заполярных областей Нансена. Усилиями последнего были установлены для нас особые паспорта, получившие название нансеновских.
Но вот грянула Вторая мировая война, в результате которой огромная волна беженства, но уже не только россиян, а многих стран, наводнила западную часть Европы, к тому же миллионные массы бывших пленных далеко не сразу могли найти путь к возвращению, а многие из них стремились избежать возвращения.
Тут уже трудно было отмахнуться, как сделал Ллойд-Джорж в отношении к нам, россиянам. Европа, как муравейник, была переполнена так называемыми перемещенными, образовавшимися к тому же и от новой перекройки карты, а также бегущими из своих стран, ставших коммунистическими, вследствие попустительства западных победителей, не осмелившихся возражать на требования своего восточного победного партнера.
На этот раз многим странам пришлось прийти на помощь волне беженцев и перемещенных, для принятия этой волны с выдачей виз и права на работу.
Королевские дома, иногда связанные политикой своих правительств или по другим причинам, не выявили желания войти в положение и помочь своим близким по крови членам русской Императорской Семьи.
Императрице Марии Федоровне, родной сестре вдовствующей английской Королевы, правительство Ллойд-Джоржа сообщило, что скромную помощь оно может оказать при желании Ее Величества поселиться в указанном месте в самой Англии. Странное предложение сестре их Королевы! Императрица отказалась от «великодушного гостеприимства» и предпочла Копенгагену родных Датского королевского дома. Здесь имелся дворец, построенный еще Императором Александром III, на время посещения его супруги своих родственников. Содержание дворца обходилось дорого, пришлось передать его датскому правительству, а Императрице поселиться в обмен на скромное помещение. В 1928 году на 82-м году жизни Ее Величество в бозе почила в Копенгагене и временно погребена в королевской усыпальнице.
Великая Княгиня Ольга Александровна со своим супругом, моим однополчанином Н.А. Куликовским, также поселилась в Дании; последний работал на арендованном участке. У Великой Княгини родились два сына – Тихон и Гурий Николаевичи, которые окончили свое образование и отбыли воинскую повинность в Дании. После Второй мировой войны Великая Княгиня со своей семьей переехала в Канаду, где 11 августа 1958 года потеряла скончавшимся своего супруга; любвеобильному сердцу Великой Княгини Ольги Александровны пришлось переживать эту тяжелую для нее утрату после многих совместных супружеских лет жизни. В 1961 году в бозе почила редкой доброты и скромности Великая Княгиня Ольга Александровна.
Супруга Великого Князя Михаила Александровича, зверски убитого в Перми, Наталья Сергеевна, княгиня Брасова, с сыном Георгием Михайловичем, пробравшись в Париж, начала хлопоты о наследовании некоторых земельных угодий в областях, отошедших к Польше, принадлежавших убитому Великому Князю Михаилу Александровичу. Но многолетние хлопоты оказались тщетными. Польское правительство отказало вдове и сыну даже частично вернуть законным наследникам личное имущество Великого Князя. Судьба оказалась весьма жестокой к морганатической супруге Великого Князя: вскорости ее сын погиб от несчастного случая; продав последние драгоценности, бывшие при ней, пришлось вести весьма скромную жизнь и умереть в Париже в полной нищете.
С одной стороны, изобретения по всем отраслям науки широко прогрессировали, что повышало жизненный уровень, а с другой – все эти достижения омрачались агрессивностью коммунистических владык, и угроза страшной атомной войны стояла перед всеми руководителями народов. Вспышка последней, казалось, могла бы возникнуть даже помимо обеих сторон, от непредвиденной случайности. Для выхода из этого нервного состояния неоднократно собирались «на верхах» и менее высоких собраниях бесконечные конференции по разного вида делам, в том числе и по разоружению, употреблению атомного оружия и т. д. Но все заседания государственных вельмож после долгих переговоров и нескончаемых споров встречали полное несогласие коммунистических владык. Отчего напряженность мирового, политического положения лишь повышалась.
Все это ненормальное, тревожное положение (сидим как на пороховой бочке) не могло бы существовать и не было бы той нервности, которую теперь переживает весь мир, если бы решители мировых вопросов, особенно после первой войны, подумали бы не только о своих личных в ту минуту выгодах, а помогли бы национальным силам России справиться с коммунистической властью, что тогда было нетрудно.
Увы, судьба России не интересовала западных государственных деятелей, а ее кровавая помощь – забыта.
Близорукость их политики упустила исторический факт – превращение маленького славянского княжества в могущественную империю, что было достигнуто нелегкой борьбой, в течение веков, отразив поползновения на него как с запада – шведов, тевтонов и поляков, так с юга – турок и с востока – монголов и татар. Все это оградило Европу, а России стоило три века тяжкого ига, но «сковало» величайшее государство.
Надо было не пренебречь мощью, которая таилась в России, а вырвать от захвативших ее чуждых по духу коммунистических властей, чтобы последние, пользуясь мощью страны, не могли бы потрясти существование человечества.
Об этом государственные деятели не думали, они замкнулись в личных интересах своих стран.
Американский президент Вильсон жертвенно и кровью помог Европе, но, умыв руки, отъезжал, не желая вмешиваться в здешние дела. Англия добилась уничтожения Германии, конкурента в мировой торговле, догонявшей «владычицу морей»! Русская революция давала успокоение, и отпадала угроза, бывшая в воображении англичан, о захвате Индии. Недаром вместо помощи они устремились в наши среднеазиатские владения.
Возрожденная Польша в войне с Советами получила помощь от генерала Врангеля, выдвинувшегося в Таврию с тяжелыми боями. А Пилсудский бросил помогавшего Врангеля, заключил с Советами мирный договор, радуясь, что Россию будут терзать большевики. Время быстро показало узость его политического мышления. Франция Клемансо ошибочно решила, что новая Польша заменит ей старую союзницу Россию, так жертвенно помогавшую в войне 1914—1917 годов.
Но результаты всех недальновидностей вскоре сказались. Это мы не только видим, но и пережили в ужасах Второй мировой войны, которой не было бы при существовании национальной России. Не было бы и того напряженного положения, которое в настоящее время переживает весь мир.
К чему все это приведет? Загадывать трудно!
Но будем верить в силу и разум русского народа, что Россия переживет и этот тяжелый исторический этап своего существования. А наше обновленное Отечество вновь станет великим, национальным государством, а с этим весь мир приобретет покой, для спокойной жизни человечества.