ось наличием в их рядах отряда красных курсантов. Когда кирасиры доскакали до окопов, красноармейцы, швыряя ручные гранаты, бросились из окопов в село, с запутанными узкими улицами, где, прячась за хатами и заборами, отстреливались и поспешно бежали, преследуемые кирасирами. Село было очищено от красных, и дивизион вышел на южную и восточную окраины, где был встречен огнем большевистских резервов, построивших нечто вроде каре. Это каре было расстреляно почти в упор подскакавшей карьером полковой пулеметной командой. В течение получаса продолжался бой, во время которого доблестно погиб, сраженный пулей в сердце, штабс-ротмистр Деконский, под штабс-ротмистром Энгельгардтом и корнетом Буйновым убиты лошади, а под прапорщиком Литвиновым 2-м были последовательно убиты три и ранены две лошади. В числе убитых в 4-м дивизионе оказался один из первых добровольцев Мелитопольского уезда взводный унтер-офицер Аксенов, ранеными около 20. Дивизион захватил 2 пулемета, не считая другой добычи. Большевистская пехотная бригада была разбита. Спаслись лишь отдельные люди. Село и прилегающая к нему поляна были покрыты людскими и конскими трупами, брошенным оружием и снаряжением. Бой этот решил успех нашего оружия и дал возможность дальнейшего продвижения наших войск за линию реки Десны.
Боевые действия кирасир в районе села Британы в период 10—15 сентября получили следующее выражение в официальном сообщении штаба Главнокомандующего Вооруженными силами на Юге России от 15 сентября 1919 года: «Черниговское направление. К северу от Нежина бои продолжаются. Нашими частями занято село Зеньки. Кирасиры, выйдя в тыл противнику, занимавшему Веркиевку, разогнали три полка червонных казаков и захватили 7 пулеметов и другие трофеи».
В течение двух дней после боя полк отдыхает в селе Евлашевка, а затем двинулся к Бахмачу, куда пришло для дивизиона английское обмундирование. Из Евлашевки уехал переведенный на должность начальника конной разведки гвардейской пехотной бригады штабс-ротмистр Энгельгардт. Вместе с ним убыли многие осетины, добровольцы 1-го эскадрона, присутствие которых в эскадроне, несмотря на их храбрость, ввиду своеобразного представления о дисциплине и склонности к грабежам, для регулярной части не всегда являлось желательным. Задержавшись вследствие получки обмундирования на один день в Бахмаче, дивизион, под командой вернувшегося из Нежина полковника барона Таубе, вместе с полковой пулеметной командой неожиданно получил приказание штаба корпуса идти в Ромны. Из кирасир Ее Величества остаются в полку лишь команды связи и комендантская, во главе с штабс-ротмистром Погоржанским, которые принимают участие во всех дальнейших походах и делах полка под Конотопом и Глуховом.
В то время, когда Добровольческая армия продвигалась вперед, в тылу у нее, в глухих местах, стали постепенно накапливаться большевики, дезертиры, грабившие и убивавшие зажиточных крестьян и представителей местной администрации и портившие пути сообщения. Отсутствие линии сплошного фронта дало возможность в середине сентября пройти сквозь наш фронт банде атамана Шубы, направлявшейся в Екатеринославскую губернию на присоединение к известному разбойничьему атаману Махно.
Дивизион вошел в состав отряда полковника Матвеева для уничтожения названной банды Шубы, численностью до 1500 человек пехоты при пулеметах и кавалерии. 23 сентября дивизион погрузился в эшелон, прибыл в Ромны, выгрузился и двинулся походным порядком на город Недригайлов, а оттуда дальше по следам банды. Переходы с каждым днем увеличивались. 30 сентября отряд настиг, наконец, банду у хутора Воликова возле деревни Прасколовки, в 25 верстах от местечка Сорочинцы; к этому времени лошади были сильно вымотаны походом. Начальник отряда решил атаковать банду и послал оба эскадрона в обход левого фланга противника, поведя одновременно наступление в лоб Роменской офицерской ротой (силой около 100 штыков) при поддержке двух орудий 8-й конной батареи и Кирасирской пулеметной команды. Противник, заметив приближение отряда, сам перешел в наступление, послав свою кавалерию в обход правого фланга отряда. Цепи противника, во много раз превосходящие нашу, отбросили офицерскую роту и вышли на батарею. Кавалерия противника, стремившаяся охватить наш правый фланг и совершенно окружить отряд, наткнулась на дивизион кирасир, который сомкнутым строем с дистанции 150 шагов пошел в атаку на конницу противника, превосходившую его численностью более чем в 2 раза, и отбросил ее. (Подошедшая во время боя к нам на помощь сотня местной земской стражи приняла нас за большевиков и обстреляла с тыла, после чего бесследно скрылась.) Во время кавалерийского боя пехота наша, сражаясь с вдесятеро сильнейшим противником и, несмотря на блестящую работу кирасирских пулеметов, понеся потери более чем на 50 процентов, начала отступление. Артиллерийские лошади были измучены от перехода совершенно и вывезти орудия были не в состоянии. Стреляя картечью до последнего момента, офицеры-артиллеристы все погибли на своем посту, а пушки остались бандитам. Корнет Викгорст, командовавший пулеметами, отбивал атаку противника до крайней возможности и затем под сильнейшим огнем вывез пулеметы, имея много раненых людей и лошадей. Вследствие такого исхода боя, эскадроны стали также отходить, увозя своих раненых. Во время отхода погибла лишь пушка Гочкиса, отосланная в начале боя в обоз вследствие порчи, попавшая под преследование неприятельского разъезда и застрявшая в болоте. После боя дивизион двинулся к станции Гоголево, а оттуда, согласно приказанию, на станцию Яреська для следования в город Полтаву. В этот день прибыло новое пополнение из запасного эскадрона под командой штабс-ротмистра Поливанова, в составе корнета Литвинова 1-го и свыше 30 конных кирасир. На следующее утро прибыл из командировки для отвоза тела штабс-ротмистра Деконского в город Таганрог корнет Литвинов 2-й и прикомандирован корнет Собинов. Дивизион погрузился в эшелон 4-го и прибыл в Полтаву к вечеру 5 октября, уже после отбития нападения бандитов, завладевших было половиной города.
Дивизион вошел в состав Полтавского отряда полковника Пальшау[403] (Ингерманландского гусарского полка), находящегося в непосредственном подчинении у Главнокомандующего Полтавской губернии генерал-майора Генерального штаба Кальницкого. Располагается дивизион первоначально в красных казармах и несет ежедневную разведывательную службу в окрестностях города, а 11-го участвует в отбитии нового нападения бандитов на город. Непосредственное участие в бою принимает только пулеметная команда и взвод 2-го эскадрона, под командой корнета Собинова. В этот же день, по просьбе местных властей, был послан сильный разъезд 1-го эскадрона, под командой корнета Корженевского, в Лазаревский конский завод, в 8 верстах от города, для вывода 18 маток и 17 двухлеток лучших кровей. В то время как лошади выводились из конюшен, обратная дорога в Полтаву была уже занята бандитами, и разъезду пришлось возвращаться полями, без дорог, под обстрелом противника. Тем не менее все лошади были приведены в целости. (Впоследствии всех этих лошадей дивизиону было приказано вернуть обратно на завод, где они и были оставлены при эвакуации Полтавы.) В середине октября повстанцы отходят на юг, дивизион же, оставаясь в Полтаве, несет разведывательную и охранную службу.
Время, проведенное кирасирами в Полтаве, было широко использовано для приведения в полный порядок эскадронов, сильно утомленных предыдущими походами и боями. Хотя возложенный на дивизион боевой наряд – ежедневные разъезды и целые экспедиции в уездах – и нельзя было считать легким, однако продолжительное расквартирование на одном месте всего дивизиона вместе и ведение регулярных занятий дали возможность наряду с чисто боевым воспитанием усилить внутреннюю спайку. Внутренняя жизнь дивизиона, расположенного казарменным порядком, представляла собой точный сколок со старой гатчинской жизни. Благодаря дружной и регулярной работе офицеров удалось достичь не только хорошей боевой подготовки, не только внешней дисциплины и выправки, но и сделать из мобилизованных солдат и добровольцев настоящих кирасир, проникнутых старыми традициями и искренно любящих свой полк. Среди кирасир развивается особая любовь к своему мундиру и полковой патриотизм. Оставшиеся еще в 1-м эскадроне немногочисленные осетины откомандировываются, и, таким образом, состав эскадронов делается более однородным, легче поддающимся дисциплине. Большое воспитательное значение имеет величие старых кирасир Ее Величества, добровольно прибывших для исполнения своего долга перед Родиной в ряды родного возрождающегося полка. Старый кирасир подпрапорщик Курятенко, проживавший в 1919 году в Гатчине, услыхав про восстановление полка, нашел силу и средства, чтобы пробраться и найти полк.
При таких условиях дивизион был доведен без труда свыше чем до 200 шашек. Командование 1-м эскадроном принимает штабс-ротмистр Одинцов, сдавший должность адъютанта штабс-ротмистру Безобразову. Штабс-ротмистр Полянский назначается адъютантом дивизиона. Эскадроны располагаются в разных частях города: 1-й и полковая пулеметная команда – на Келленском проезде, в помещении пожарной команды и в нескольких частных домах, 2-й – в казарме на Монастырской улице. Офицерское собрание устраивается при 1-м эскадроне. К дивизиону прикомандирован в боевом отношении полуэскадрон украинских гусар[404] Сводно-уланского полка, под командой ротмистра Крыжановского.
Сильно изменился к лучшему и конский состав дивизиона благодаря произведенным в городе и уездах реквизициям.
Реквизиции в уездах сопровождались целыми экспедициями. Расчет производился по выданным квитанциям в полтавском казначействе.
Офицеры дивизиона были радушно и сердечно приняты полтавским обществом, в особенности семействами Ильинских, Кулябко-Корецких, Хрещетицкого и Шевченко, и часто проводили свободное время в обстановке семейного уюта, заставлявшей их забывать трудности походной жизни.