Он представил, как Кэти мечется по кафе, разговаривает с клиентами и берет заказы. Он представил, что они вместе владеют кафе, у них много дочерей (с медовой кожей и карими глазами), которые любят своих маму и папу. Он подумал, что Джеральдина заслуживает большего, чем он, бросающий ее. Он останется ровно столько, сколько понадобится. Он достаточно портил ей жизнь, он сможет провести с ней еще один вечер. Он может остаться даже до утра, поспит на диване. Кэти поймет. Он позвонит ей и все объяснит.
Когда Джеральдина вернулась, она была одета в свой деловой костюм, чулки и туфли. Она даже накрасилась. Она возвышалась над ним, скрестив на груди руки.
– Ну, – начала она, – давай поговорим, как двое взрослых людей. Выпьешь?
Она налила два бокала виски и села в кресло напротив него. Дэн почувствовал себя на интервью. В общем-то, так и было.
– Расскажи мне все, Дэниел, – сказала Джеральдина.
Кэти сидела, уставившись на духовку, а голос матери все еще раздавался у нее в ушах.
– Дорогая, – говорила Диана, – она умерла во сне. Это хорошая смерть. И у нее была прекрасная долгая жизнь.
– Я… Я т-только начала узнавать ее, – прошептала Кэти.
– Я знаю, – сказала Диана, – но ты, по крайней мере, узнала. Это останется с тобой навсегда.
Услышав слова матери, Кэти сказала, что пыталась дозвониться до тетушки, чтобы сообщить, что она решила не покупать Старый чайный магазин. К ее удивлению, мать не расстроилась, хотя это означало, что Кэти собирается остаться в Лондоне. Кэти принялась объяснять, что она хочет вложить деньги в кафе, в котором работает.
– Думаю, это как раз то, чего хотела бы тетушка Эдна, – закончила она, – я уверена.
Повисла долгая пауза.
– Моя дорогая девочка, – нежно сказала Диана, – думаю, ты не все поняла.
– Что?
– Эдна должна была встретиться с нотариусом на следующей неделе. Чтобы изменить завещание.
Кэти почувствовала, как ее кровь застыла в жилах. Она не слышала, что еще говорила Диана. Она поняла, что из-за того, что на ее решение, что делать со своей жизнью, ушло так много времени, «Кричтон-Браун» закроется и все они останутся без работы. Она и Дэн никогда не станут партнерами. Она никогда не станет своим собственным начальником в своем собственном ресторане. Она снова сделала это – оркестр завершил выступление, а она так и не сыграла на своем треугольнике.
– Ну, – повторила Джеральдина, глядя Дэну прямо в глаза, – я жду.
– Я влюблен в другую.
Из глаз Джеральдины покатились слезы, оставляя на щеках грязные потеки, и Дэн понял, что, возможно, единственная из всех людей на планете Джеральдина не пользуется водостойкой тушью.
– Кто? – выдохнула она. – Кто?
– Прости мне, Джерри, я…
– Просто скажи мне! – пугая его, закричала она.
– Кэти.
Джеральдина перестала плакать. Воцарилась тишина. А потом Джеральдина удобнее откинулась в кресле.
– Ты в порядке? – нервно спросил Дэн.
– Знаешь, – с полуулыбкой сказала она, – это почти что облегчение.
– Что ты имеешь в виду? – нахмурился он.
– Господи, ты должен считать меня идиоткой, – сказала она, отхлебнув виски и посмотрев на него.
– Ничего подобного.
– Не снисходи до меня!
– Я не снисхожу. Уж что-что, а ты точно не идиотка.
– Уф, – она снова сделала глоток виски, – я знаю, что ты встречался с ней, когда мы были не вместе.
– Да, только это закончилось плачевно.
– Ну, с тех пор у нее выросли крылья.
Она так терпеливо ждала.
– Прекрати, Джерри. Я не встречался с ней, пока мы не купили это кафе.
– Маленькая случайность, не так ли? – криво усмехнулась Джеральдина.
– Да, – сказал Дэн, – что-то вроде того, что мы собирались пожениться.
– Что? – ледяным голосом переспросила Джеральдина, впадая в ярость.
– Ну, – пожал плечами Дэн. – Я же не предлагал, правда?
– Какого черта ты имеешь в виду?
– Ну, мы обсуждали меню, и вдруг ты объявила моим родителям, что мы обручены.
– Мы были обручены! Я искала кольца! Для чего я их искала, для носа своего, что ли?
– Ну, ты же не подождала, пока я попрошу твоей руки, правда?
– В каком веке ты живешь?
– Я не говорю о том, что я обязательно должен был становиться на одно колено…
– Да уж, этого точно бы не случилось, да?
– Но было бы неплохо, – продолжал он, – если бы мы оба поговорили об этом.
– Как это могло случиться, если ты… ты… Он приподнял бровь, ожидая, что она скажет.
– Тебе и так было хорошо, – осторожно сказала она, – ты и не подумал о том, чтобы обременить себя обязательствами.
Дэн расхохотался:
– Мне никогда не было с тобой спокойно. Ты сама понимаешь, что значит жить на пороховой бочке?
– Это неправда! Да, у меня бывают перепады настроения, как и у каждого нормального человека, ну и что? Ты пытаешься меня в этом обвинить?
– Нет, – покачал головой Дэн, – я просто говорю, что мне никогда не было с тобой спокойно.
– Прекрасно.
Они сделали по глотку виски и уставились друг на друга. На просьбу Джеральдины не врать ей, если она задаст вопрос, Дэн утвердительно кивнул.
– Ты когда-нибудь целовался с Кэти, в то время как мы были вместе?
Он помолчал, и Джеральдина расплакалась.
– Один раз, – нарушил тишину он, – и оба мы чувствовали себя ужасно. После этого мы не разговаривали.
– Когда?
– На свадьбе Сэнди, – вздохнул Дэн.
Стакан выскользнул из рук Джеральдины и упал на пол. Она разрыдалась. Дэн кинулся к ней, и она сначала прильнула к нему, а потом оттолкнула. Он остался стоять возле ее кресла, пока всхлипы не затихли.
– Это был тот день, – неожиданно заговорила она, – когда мы с твоей матерью ходили выбирать мне свадебное платье.
Дэн понимал, что не может сейчас просто уйти и оставить ее в таком состоянии. Он пропустит начало вечеринки, что поделать. Он налил еще один бокал виски, протянул ей и ждал, пока она не выпьет все до дна.
Сьюки нашла Кэти сидящей на кухонном полу как раз перед тем, как вечеринка должна была начаться. Сьюки кинулась к ней и обнимала до тех пор, пока Кэти не нашла в себе силы заговорить.
Она рассказала подруге все. О том, как хотела уйти с работы и вложить деньги в другое кафе, там, где жила ее мать. О том, что Пол бросил «Кричтон-Браун» и Дэн собирался продавать кафе. И о своем решении вложить деньги в кафе, чтобы спасти его. И о том, что она рассказала Дэну, что знает – он целовал ее на свадьбе, уже будучи обрученным с Джеральдиной. И что Дэн не извинился и не опроверг этого. И что он просил ее вступить в дело вместе с ним, потому что они – прекрасная команда, и почти плакал. И что она пригрозила, что расскажет Джеральдине, как они целовались. И что Дэн поехал к Джеральдине сказать, что будет с Кэти. И что она пыталась дозвониться до тетушки Эдны, чтобы посоветоваться, но не смогла. А потом позвонила мама и сказала, что тетушка Эдна умерла, и теперь у нее нет достаточно денег, чтобы вложить в дело или чтобы самой купить кафе…
– Но я могу купить красивые часы, – прошептала Кэти, снова начиная плакать. – Моя жизнь – это какой-то сплошной хреновый фарс.
– Дорогая, – сказала Сьюки, – у фарсов всегда счастливый конец. Даже у хреновых.
– Как может хорошо закончиться этот? – горестно спросила Кэти.
– Не знаю, – промурлыкала Сьюки, – но ты не узнаешь конец раньше, чем он наступит. А до тех пор у тебя есть надежда.
Расстроенная Джеральдина выпрямилась в кресле, а Дэн уставился в пол.
– Ты не один такой, – сказала она, и Дэн удивленно поднял брови. – Брайан. Мой босс.
– Ты…
– Ничего серьезного, – покачала она головой, – просто флирт. Странные подарки. Он говорил мне, что ты недостаточно хорош для меня.
– Но он меня никогда не видел.
– Я ему рассказывала.
– А, спасибо.
Они посидели в тишине. А потом новая волна дрожи прошла по телу Джеральдины.
– Знаешь, чего я не понимаю? Как может женщина хотеть замуж и в то же время делать вид, что это не так, а на самом деле – просто ждать, ждать и ждать той поры, когда это чудесным образом «произойдет». Это не должно быть таким трудным, – прошептала она и снова заплакала.
– Я знаю, – ответил Дэн.
Когда Джон, держа в руках бутылку вина и три стакана, вошел на кухню, Кэти и Сьюки поняли, что вечеринка началась. Джон сел рядом с ними на пол, сказал, что у него есть кое-какие новости, а Сьюки добавила, что и у нее тоже. Кэти сказала, что на эти 24 часа ей вполне достаточно новостей, и Сьюки заставила ее рассказать все Джону, прежде чем они расскажут ей свои. Когда Кэти закончила рассказывать, Джон лишился дара речи.
– Мда, – сказал он, – мои новости с этими не сравнятся.
– Да, – согласилась Сьюки, – мои тоже.
Она протянула Кэти бокал вина, но та твердо отказалась. Алкоголь затуманивал ей мозг, а ей больше не хотелось смотреть на мир мутными глазами.
Джеральдина подождала, пока ее слезы высохнут, выпила последний глоток виски и потом на глазах у Дэна позвонила своему боссу Брайану. Дэн поднялся и пошел к выходу.
– Какой он из себя этот Брайан? – спросил он уже в дверях.
– Богатый, безнадежно влюбленный и обожающий детей, – улыбнувшись, сказала Джеральдина.
– Ты собираешься выйти за него замуж? – поинтересовался Дэн.
– Ну, у меня теперь есть для этого все, что требуется, – рассмеялась Джеральдина, – и это так романтично! Он столько лет меня ждал.
Дэн послал ей воздушный поцелуй, и она помахала ему рукой. Он попрощался, пожелал ей удачи и наконец покинул ее дом. Две минуты спустя, когда он добрался до машины, он дрожал. Он не помнил, чтобы когда-либо чувствовал себя таким юным. Он будет с Кэти. Осталось всего несколько минут.
А на кухне Сьюки и Кэти пищали от восторга: издателю понравился роман Джона и его идеи насчет последующих книг. Они поговорили с Ричардом Миллером о возможной сделке.
А потом, когда смех затих, Кэти посмотрела поверх голов Джона и Сьюки на холодильник, где висела фотография с вечеринки по случаю обручения Сэнди. Фотографий, вообще-то, было четыре – она и Дэн, глядящие друг на друга, вторая – где один из друзей Дэна в зеленой рубашке тискает лучшую подругу своей девушки, третья – они и Хью разговаривают, и последняя, где пьяный Джон обнимает Кэти, а Сьюки смотрит на них. И ее осенило, словно она полностью, наконец, собрала сложный паззл. Все другие части этой мозаики сложились уже годы назад – вот Сьюки неожиданно приходит к ним в гости, а вот она просит Джона составить ей резюме, готовность, с которой она согласилась помочь ему с интервью, веселье вместо ревности, когда Ник стал встречаться с Пэтси. И вот перед ней было последнее доказательство. Сьюки любила Джона.