Мы встречаемся в Старбаксе на Лексингтон Авеню. Мик прячет улыбку, заметив на мне мешковатые джинсы и рубашку, которую пришлось подвязать ремнем. Не писк моды, но выбора-то особого не было. Джос не полная, но ее размер больше моего на два пункта. И она немного выше ростом. Странно сидеть в ее одежде с ее парнем, после того, как спала с ним в одной постели, и пить кофе и есть картошку фри, болтая о всякой ерунде, словно и не было последних сумасшедших событий.
– Как она могла так поступить, Мик? – внезапно спрашиваю я, заметив его отстраненный взгляд, блуждающий по моей рубашке. Возможно, он вспоминает их общие моменты, когда Джос одевала ее. Замечаю, что посетители поглядывают в нашу сторону, как это бывало раньше. Считая мой внешний вид неподходящим такому стильному и дорогому молодому человеку. Ничего не меняется. Только мужчина другой. Так же пялились на меня приятели Джейса, как на пустое место или тело, в которое было бы не плохо пару раз спустить. Это было мерзко и обидно, и Джейсон ни разу не сделал и не сказал ничего, чтобы исправить их отношение ко мне. Черт, я просто была для него таким же телом, без головы и мыслей. Замыкаюсь в себе, как делала это раньше.
– Джоселин получила по заслугам, Лекс, – произносит Мик, накрывая мои пальцы своей ладонью. – Сначала потеряла работу, потом выгнали из университета. Она сейчас в Бруклине у родителей, зализывает раны.
– Что случилось? – озадаченно хмурюсь. – Она нормально училась, работала в свободное время. Ей всего год оставался!
– В деканат университета попали фотографии, на которых запечатлено, как Джоселин занимается сексом с разными мужчинами. – Мик смущенно отводит глаза, пока я пытаюсь переварить услышанное. Насколько я знаю, Мик был первым любовником Джоселин и единственным.
– С тобой? – шепотом спросила я. Майкл натянуто улыбается, отрицательно качая головой. Очевидно, что ему неприятно говорить об этом.
– Она немного подрабатывала в своем агентстве. – Майкл откашлялся, схватившись за стаканчик с капучино. – Фирменные шмотки стоят денег, а ее зарплата уходила на оплату обучения. Родители Джос не настолько богаты, чтобы покрывать все расходы. Ко мне она обратиться или стеснялась, или не хотела. Или ей просто это нравилось.
– Она говорила, что руководство агентства не приемлет такого рода подработок, – растерянно вспоминаю я, все еще не веря в услышанное.
– Как выяснилось, Джос редко говорила правду, – горько ухмыляется Мик. Черт, какая некрасивая ситуация. Я ненавижу Джос за то, что она сделала, но бумеранг ненароком задел и Мика.
– Она объяснила тебе?
– Нет, – отрицательно качает головой Майкл. – Просто попросила прощения. Сказала, что ее напоили, использовали, и так далее.
– Да, так бывает. Но как же… – заставляю себя заткнуться, чтобы не наговорить лишнего. Запустив руку в волосы, ощупываю шишку на затылке. – Мне так жаль, – выдавливаю из себя.
– Серьезно? Тебе жаль? После всего, что она сделала? – Мик недоуменно смотрит на меня.
– Почему ее отчислили? – спрашиваю я. – Разве не ее личное дело, с кем спать?
– Я не знаю всех тонкостей. Мне рассказал знакомый, который учился с ней на одном потоке. В стенах университета ее имя стало легендой. Фотографии попали в руки студентов, а потом уже дошли до высшего педагогического состава. Дело в том, что на снимках с Джос оказалось одновременно много парней, а это комиссия посчитала распутством.
– Жесть, – потрясенно выдыхаю я. – Но я же жила с Джос. Я бы заметила. Она ни о ком, кроме тебя, не думала.
– Возможно, все началось, когда мы расстались.
– Вероятно. Ты не должен думать, что она изменяла тебе, Мик. Джос любила тебя, иначе, зачем ей избавляться от меня?
– Потому что она идиотка. Озабоченная, одержимая идиотка, – презрительно бросает Майкл. Его все еще задевает история с Джоселин. Как ни крути, но они долго были вместе. Конечно, неприятно. Но у меня в голове не укладывается, как разумная, трезвомыслящая Джоселин Романо могла попасть в такую мерзкую историю. Групповуха и Джос? Немыслимо просто.
– Может, это монтаж? Ну, мало ли, кому она насолила? Если бы я умела, то могла бы придумать такого рода месть.
– Ты – нет, – уверенно тряхнул головой Мик, его взгляд смягчился. Он достал свой телефон, немного порылся в нем и протянул мне. – Одна из самых удачных.
– Ты хранишь их в своем телефоне? Для чего? – изумленно спрашиваю я.
– Чтобы каждый раз, когда она звонит мне в слезах по ночам, напоминать себе, с кем я имею дело, – ожесточенно отвечает Мик.
– Она это делает? – бледнею и краснею одновременно.
Он кивает, отводя взгляд и стискивая кулаки.
– Каждую ночь почти.
Мне жаль ее. После всего, что я пережила… Из-за Джос. Мне ее жаль. Она много лет была моей подругой. Мы многим делились, а вот Мика поделить не смогли. От любви люди иногда сходят с ума. Теперь я это понимаю. Как и то, что ее случай клинический, иначе она не натворила бы столько бед.
– Я не могу у тебя остаться, Майкл, – быстро говорю я, опуская взгляд на картинку на дисплее. Это не монтаж, сложно смонтировать подобное. Три соединенных тела. У мужчин лица отвернуты от камеры, но Джос смотрит прямо в объектив. Только слепой не заметит, что она невменяемая в этот момент.
– Она не врет, Мик. Ее чем-то накачали, – произношу я задумчиво. Я продолжаю смотреть, ощущая нарастающую тревогу… Что-то не так. Всматриваюсь в глаза бывшей подруги, понимая, что опьянение носит наркотический характер. Я точно знаю —Джос никогда не употребляла наркотики. Вариант, что она приняла их по собственной воле – исключен.
– Какая разница, как это случилось? Она допустила ситуацию, в которой подобное могло произойти, – возмущенный моими попытками оправдать Джос, раздраженно говорит Мик. – Давай сюда.
– Держи. Не понимаю, как она до этого докатилась, – с отвращением произношу я. – Меня сейчас стошнит. Прости.
Я убегаю в уборную, где меня действительно долго выворачивает наизнанку. К головной боли прибавляются резкие спазмы в желудке и тянущие внизу живота.
– Эй, ты плохо выглядишь, Лекс, – когда я возвращаюсь в зал, замечает Мик, обеспокоенно прижимая ладонь к моему лбу. – Не стоит так переживать из-за нее. Мне плевать. Она заслужила, что бы там ни произошло. Просто забей. У тебя жар.
– Не говори так, Мик. Ты не знаешь, что такое, когда тебя принуждают не просто физически, но и морально. И со временем ты начинаешь думать, что сама этого хочешь. Хочешь, правду? – наклоняюсь к нему через стол. – И после можешь вызвать мне психушку. – Беру Мика за руку, глядя ему в глаза. Мое горло и внутренности горят огнем. – Я люблю его. И это нельзя объяснить. Я ненавижу себя и за это тоже. И ничего не могу сделать. Никакие его поступки не изменят моих больных чувств к нему. Черт, ты даже представить не можешь, чего мне стоит держаться, сидеть здесь, а не нестись в аэропорт, чтобы сесть в следующий самолет до Гамбурга.
Майкл ошарашенно изучает мое лицо, покрытое испариной. Могу представить, какой одержимой сейчас кажусь ему. Мик всматривается в меня целую вечность, потом его черты расслабляются, и он мягко сжимает мои руки.
– Ты не любишь его. И тебе действительно нужна помощь хорошего специалиста, – произносит Мик своим покровительственным тоном. – Я помогу найти нужного доктора.
– Не нужно. У меня есть визитка некой Джейн Кларк. Она специализируется на подобных ситуациях.
– Ты позвонишь ей?
– Если пойму, что не справляюсь сама.
– Сейчас я отвезу тебя к доктору.
– Я же сказала…
– Лекси, к другому. К терапевту. У тебя высокая температура. Пусть тебя посмотрят. Хорошо?
– Да. – рассеянно кивнула я. – Спасибо, что заботишься обо мне. Знаешь, мне нужно купить новую сим-карту. Джейсон не собирается так просто сдаваться. Я заблокировала его номер, но он будет звонить с других.
– Хорошо. Я займусь этим. Поехали. – Протягивает мне руку. И когда я встаю на ноги, то чувствую, что действительно нуждаюсь во врачебной помощи. У меня темнеет в глазах, голова кружится так, что я с трудом доползаю до такси.
– Боже, детка, да ты вся горишь, – привлекая меня к себе, нервно произносит Мик. Кричит водителю, чтобы тот ехал быстрее.
– Никогда так меня не называй, Майкл, – резко говорю я, и закрываю глаза, мышцы внизу живота болезненно сжимаются, вызывая резкую боль.
Мы приезжаем в ближайшую клинику, и пока ожидаем моей очереди, Мик звонит на работу и отпрашивается до завтрашнего дня. Я возражаю, мне не нужно подобных жертв. Я и сама тут справлюсь, но Майкл Купер непреклонен. Я с грустью думаю, что Джос и я не попали бы в такую переделку, относись он к ней с такой же заботой, как ко мне. Люби он ее так же сильно, как меня. Почему так происходит? Почему мы выбираем не тех, кто выбирает нас?
Я размышляю о превратностях судьбы, еще не догадываясь, что меня ждет новый удар.
После тщательного осмотра и быстрых тест-анализов, меня перенаправляют в гинекологическое отделение, где тоже осматривают и делают ультразвуковое исследование. Доктор, женщина средних лет в очках, смотрит на меня усталым взглядом. Я сижу в кресле, ожидая своей участи, предполагая самые ужасные варианты.
– Вы были беременны, мисс Памер, – произносит доктор. Я отрицательно качаю головой, воспринимая ее реплику, как вопрос.
– Нет, я регулярно пью таблетки. И у меня месячные были… – хмурю лоб, пытаясь вспомнить, когда…
– Если вы употребляете гормональные препараты, то критические дни могут начинаться вовремя даже во время беременности. Сожалею, но вы попали в один процент, который допускает подобное. – Она бесстрастно смотрит на меня. – И раз вы не планировали беременность, то для вас не будет трагедией, что плод прекратил развиваться где-то две недели назад, замерев на сроке три-четыре недели. Причины могут быть самые разные. Самая распространенная – генетические нарушения у зародыша. Сейчас у вас начался воспалительный процесс, который, в итоге, привел бы к выкидышу. Я предлагаю незамедлительно провести операцию.