Когда впервые, после возвращения памяти, я посетил могилу матери, то испытал совсем другие чувства. Я же не оплакал ее в детстве, не простился с ней. По сути, я даже не терял ее… Это Селена потеряла меня. Я не винил ее. Никогда. Даже в подвале брошенной фермы я знал, что она оставила меня неосознанно, под влиянием болезни или стресса.
После посещения кладбища, Марк повез меня по магазинам, чтобы я мог купить себе необходимые вещи. Вечером познакомил со своим приятелем. Его зовут Тино. И он итальянец. При мне они старались не проявлять чувств друг к другу, и нам удавалось вести непринужденную беседу. Я даже рассказал кое-что из своей жизни в горах, поразив брата и его парня до глубины души некоторыми моментами. Я абстрагировался от мысли, что мой любимый брат выбрал мужчин, но, замечая их страстные переглядывания, честно признаюсь, чувствовал себя неловко и некомфортно. Я никогда не возьмусь судить и рассуждать, почему так происходит. Является ли однополая любовь нарушением или извращением. Это личное дело каждого. Если они счастливы, значит, так и должно быть. Но мне тяжело было признать, что подобный случай имеет место быть в моей семье. Уже ближе к полуночи, отправив Тино спать, Марк снова вернулся к теме бизнеса. Он настаивал на том, что передача пакета акций нам необходима, чтобы не свалиться в долговую яму, и не потерять все.
– Сначала дед, а потом отец столько сил вложили в «Dominick Group». Как вышло, что банк перестал приносить прибыль? – недоумеваю я. – Ты волен делать, что хочешь. Но я не могу поверить, что Пол просто так позволил все развалить.
– Мир не стоит на месте. Растут новые финансовые гиганты, конкуренция, опять же. Экономические перебои и встряски. Отец неважно себя чувствовал последние годы, но он был консерватором. Я не раз предлагал сменить руководящее звено, чтобы вдохнуть новую жизнь в корпорацию, но Пол не хотел. Не доверял новым людям. А потом началось. То внеплановая налоговая проверка, то стрельба в одном из филиалов, то обвинение в инсайдерской торговле акциями. Все это поправимо, но стоит денег. И доверие вкладчиков подрывает. А новые игроки хитры. Они предлагают более выгодные условия, широкий ассортимент услуг, скидки, льготы, преимущества.
– Что мешает тебе стать таким?
– У меня другой склад характера, Джейс. Я не унаследовал жилку отца.
– А Брайан? Он тоже хочет продать свои акции? – спрашиваю я.
– Да. В эту субботу у нас назначена встреча с «Боско энд Варт». В разное время, правда. Но думаю, что Брайан согласится на цену, которую ему предлагают. Компания крупная и многопрофильная, поглощение «Dominick Group» выведет их на новый уровень. Мне предложили выгодные условия с сохранением места работы. Ничего не изменится. Только название банка, ну, и его политика. Тебе тоже выслали приглашение на рассмотрение вопроса покупки акций. На мою почту, потому что иначе с тобой невозможно связаться.
– Хочешь, чтобы я пошел? – сухо уточняю, глядя в глаза брата. – Ты уверен, что не пожалеешь, что нельзя ничего сделать?
– У них тридцать восемь процентов. Если Брайан согласится, а он согласится, то поглощение будет принудительным, потому как они завладеют контрольным пакетом. Лучше взять то, что дают по хорошей цене, чем потом за бесценок.
– Логично. Хорошо. Я пойду в этот…
– «Боско энд Варт». Офисная громадина в финансовом районе. Шикарный офис. Поедем вместе. У меня назначено на шесть вечера. У тебя чуть позже.
– Почему нельзя провести совместную сделку? – недоумеваю я. Марк снисходительно улыбается.
– Финансовые воротилы тщательно взвешивают риски. Никто не хочет переплачивать. Уверен, что нас разделили по причине отличающихся условий и конечной стоимости. Они анализируют нашу подноготную и высчитывают до цента, кто из нас сколько стоит на текущий момент времени. Кстати, ты с Брайаном собираешься встречаться?
– Нет. Я задержусь до оглашения завещания. Там все равно увидимся. Кому передать долю в родовом доме, если отец разделил его на всех?
– Себе, – удивленно произносит Марк. – Это твой дом, Джейс. Ты не можешь взять и отказаться от всего.
– Могу и хочу, Марк.
– Так торопишься убежать?
– Не представляешь, как! – искренне признаюсь я.
– У тебя там кто-то есть? – Марк делает неправильный вывод, на другой у него просто не хватило фантазии.
– Ничего серьезного, – отвечаю я, поглядывая на часы. Я знаю, как ловко уйти от неловкой темы. – Мне, наверное, пора спать. Увидимся завтра.
– Джейс… – осторожно, даже неуверенно окликает меня Марк, когда я уже на полпути к лестнице. Овладев лицом и эмоциями, я оборачиваюсь, бесстрастно глядя на брата в ожидании вопроса.
– Ты же не натворишь глупостей?
Я хмурюсь, не сразу догадываясь, о чем говорит Марк.
– Ну, я напомню, на всякий случай, что судебный запрет все еще действует. И будет действовать еще четыре месяца. – поясняет брат, изучающее глядя на меня. Он терпеливо ждет моей реакции или ответа.
– Я помню. И с чего ты взял, что я буду искать встречи с.... ней? – недоуменно спрашиваю я, так не сумев выговорить ее имя.
– Я не знаю. Чтобы попросить прощения или просто… – передергивает плечами Марк. – Это ваши дела, я просто предположил. Прошло так мало времени, и вряд ли можно забыть ТАКОЕ за жалкие два с половиной года. Когда ее уносили, ты выл и бросался на всех. Я думал, что ты реально спятил, брат. И было бы абсолютно правильно – попросить прощения после всего, что ты наворотил.
Мне захотелось рассмеяться. Честно. Впервые с момента моего возвращения в Америку. Он не смог бы управлять банком. Хорошо, что он решил продать его. Марк чересчур наивен и сентиментален, в бизнесе таких, как он съедают первыми.
– Забыть нельзя, согласен. Но нужно быть полным идиотом, чтобы пытаться просить прощения или просто заявиться, и сказать «привет», не говоря уже о том, что судебный запрет еще действует. Я похож на придурка, Марк?
– Немного, – с улыбкой кивает он.
– Ты же сам вызвал полицию. Видел, что там творилось. Если она только услышит, что я въехал в страну, то сразу сбежит куда подальше, сломя голову, и я даже упрекнуть ее в этом не могу. К тому же, она, наверное, в Гарварде, ей еще целый год учиться… – я осекся, заметив пристальный немигающий взгляд брата. – Что?
– Ты думал о том, чтобы увидеть ее. Это же понятно и без слов, – уверенно заявляет Марк. Я мог бы разозлиться, но не хочу этого делать. На меня накатывает опустошение и грусть.
– Какая разница, чего я хочу, Марк? Какая теперь разница? – я разворачиваюсь и иду к лестнице. – Спокойной ночи, – бросаю на прощание, подозревая, что сегодня дыхательные практики мне не помогут призвать сон.
Я гнал воспоминания о ней, гнал ее из своих снов, когда она приходила, незваная, красивая, грустная, и смотрела взглядом, полном немого укора. И однажды мне удалось… День, два, неделя… Целые месяцы без мыслей и воспоминаний о ней. И даже черты ее лица потерялись в лабиринтах прошлого.
Глава 17
Лекси
День икс. Скрестив пальцы за спиной, захожу в офис. Признаюсь, что вчера я даже купила эзотерический амулет на удачу, спрятала его под блузку. Простой деревянный шарик с нарисованной на нем руной на тонкой веревочке. Пробегая мимо своей секретарши, инстинктивно нащупываю оберег, мысленно обращаясь через него к помощи магических сил. Мне сегодня понадобится любая помощь. Весь офис гудит, в предвкушении сделки года. Готовят конференц-зал, закуски и напитки, руководители раздают указания и наставления, работа кипит, телефоны звонят, акции продаются, кредиты раскупаются. После обеда Арчи вызывает меня и Мика в свой кабинет для предварительного совещания. Он еще вчера получил все договора, которыми я занималась по поглощению «Dominick Group» и другую необходимую документацию юридического и финансового плана. Но до того, как попасть в руки руководителя, договора тщательно проверили юристы компании, один из которых будет присутствовать на сделке. Арчи выглядит довольным и широко улыбается нам, особенно мне, отчего я нервничаю сильнее.
– Мне нужно, чтобы ты была, Лекс. Я отменяю удаленное присутствие, – произносит Арчи, и я бледнею, переводя потрясенный взгляд на Майкла, для которого прихоть шефа тоже оказалась новостью.
– Арчи, я понимаю, что вы хотите подстраховаться, но Лекси будет наблюдать со стороны, одновременно собирая факты, если появятся какие-либо изменения или потребуется внесение новых пунктов, – встает на мою сторону Мик, и я с удивлением замечаю, как сильно его разозлил приказ Арчибальда.
– Я навел справки, и кое-что узнал. – Арчи снова улыбается, словно Чеширский кот. – Наша дорогая Александра, оказывается, давно и близко знакома с семьей Доминник. Такая занимательная история, я просто прослезился. Какое совпадение, что она оказалась лучшим сотрудником компании, поглощающей бизнес этих ужасных людей. Майкл, это твоя идея, не так ли?
– Это выгодный проект, – сквозь зубы цедит Мик, я кладу руку ему на плечо, успокаивая и удерживая от резких возражений. Арчи, конечно, замечает мой жест, истолковывая его иначе.
– Я вижу, что тут целая мелодрама. Майкл, Лекси – шикарная женщина, и я тебя понимаю. Но, когда в следующий раз решишь свести личные счеты за счет компании, предупреди заранее. Чтоб я дураком себя не чувствовал! – яростно шипит на нас Арчибальд, сняв свою маску благодушия. – О чем ты думал, Майк? Что я не узнаю? Когда Марго, наш доблестный юрист, предупредила меня, что могут возникнуть проблемы из-за того, что между участником сделки и аналитиком, составляющим договор, действует судебный запрет, и предложила мне убрать фамилию Памер из членов комиссии, чьи подписи числятся в соглашении, то я подумал: какого черта мой лучший управляющий не поставил меня в известность? Неужели он не знал?
– Фактически, никакого контакта не произойдет. Лекси будет наблюдать за сделкой через экран монитора, – напоминает Мик стальным тоном. – Не вижу проблемы.
– Я вижу. Если бы я вызвал ее? Мало ли какой вопрос возник у клиента или меня, и мне пришлось бы обратиться к ней лично. Ты об этом подумал? А ты, Лекс? Хочешь посадить парня, так это не здесь. Вычисли его адрес. Столкнись с ним на улице. Вне компании, поняла?