– А ты? – чуть слышно шепотом спрашивает Лекси. Я сжимаю ее ягодицы, приподнимая и прижимая к возбужденному паху.
– Если обижу, то я же и пожалею, детка. Ты меня знаешь, я не умею долго сердиться. Не на тебя.
– Чего ты хочешь, Джейсон? Зачем ты это сделал? Я бы все равно была с тобой. Я бы не ушла, не смогла бы. Я же всегда возвращалась.
– Я хочу… – произношу я, наклоняясь и захватывая кубами мочку ее уха, потираясь об упругую попку. – Помнишь, я сказал, что не могу без зеркальной комнаты?
Лекси кивнула, сдавленно всхлипнув, когда, подняв руку, я ласково провел кончиками пальцев от линии ее шеи до плеча, всем телом ощущая ее внутреннюю дрожь.
– Так я не лгал. Ничего не изменилось, кроме декораций, детка. Сейчас я максимально откровенен. Ты должна знать, прежде чем мы примем решение.
– Разве ты дашь мне выбор? – задыхаясь, спросила Лекси.
– Между плохо и очень плохо, детка, – усмехнулся я, целуя ее в плечо, мягко прикусывая кожу. Мои пальцы переместились ниже, лаская внутреннюю сторону ее бедер.
– Я не вернусь в зеркальную комнату. Лучше убей меня сразу, – отчаянно шепчет она. Я улыбаюсь в ее волосы, поднимая подол платья до талии. Смотрю вниз, любуясь ее задницей, покрытой синяками. Глажу, утешая…
– Тебе и не нужно, детка. Я хочу, чтобы твоя душа стала зеркальной комнатой, малышка. И в каждом из зеркал мое отражение. Моя воля и мое желание. Понимаешь, о чем я? Ты можешь дать мне это сама… Или я возьму силой. Выбор есть, как видишь. – Желание утвердить сказанное делом срывает меня с тормозов, и я опускаю вниз брюки, вжимаясь между раздвинутых бедер.
– Не надо, – всхлипывает она. – Пожалуйста, остановись.
– Прости, детка, – шепчу я со стоном, глубоко проникая в нее, чувствуя каждой веной ее жар и влажность, бархатистые стенки, сжимающие меня, как всегда слишком плотно. То, что мне нужно… – Моя любимая девочка… – бормочу я, зарываясь лицом в ее волосы, наслаждаясь удовольствием, которое мне дарит ее тело. – Прежде чем принять решение, ты должна знать, что я не спрошу у тебя того, что не смогу дать взамен. И если я хочу, чтобы твоя душа, тело, каждая мысль, сон, мечта и пожелание были для меня и обо мне, значит… я знаю, что это… Значит, я чувствую то же самое, детка. Я не спрошу больше, чем смогу дать тебе сам. Никогда. Обещаю.
Эпилог
Манхэттен. Нью-Йорк.
Дино Орсини наблюдал за траурной процессией из тонированного окна своего бронированного лимузина. Его не интересовали люди в траурных одеждах, рыдающие над закрытым гробом, прощающиеся с той, кого считали своей дочерью, подругой, сестрой.
Похороны Марии-Александры Памер.
Какая скорбь! Красивые пронзительные речи! Трогательные и искренние слова соболезнования родным и близким.
Дино цинично ухмыльнулся, проведя указательным пальцем по губам. Саша была бы тронута, увидев, как много людей пришли поплакать над ней. Возможно, он однажды покажет ей видео с ее похорон. Пусть они посмотрят с Джейсоном вместе. Его похороны не были такими грустными. Скорее, пафосными. Скучными. Немного всплакнула вдова Пола Доминника. Брайан даже не явился. Возможно, были и те, кто вздохнул с облегчением, узнав, что Джейсон покинул этот грешный мир.
Как интересна и удивительна жизнь! Какие неожиданные сюрпризы подкидывает, когда их совсем не ждешь.
Орсини улыбнулся уголками губ, наблюдая за хрупкой фигуркой Андреа Памер. В прямом черном платье-футляре, темных очках и волосами, собранными в строгий пучок на затылке, она выглядела неожиданно взрослой. Скорбь и страдание придали ей более зрелый вид. И в тоже время она казалась такой уязвимой и беззащитной, что сердце трепетало в груди от одного взгляда на это невинное создание.
Красивое и чувственное создание с удивительно синими серьезными глазами, которые смотрели на него с примесью страха и восхищения на протяжении последних недель. Соблазн был велик, но Дино не тронул ее.
Ему не хотелось тушить этот чистый свет влюблённости в васильковых глазах. Она не подозревала ни о чем. Он играл с ней в любовь, а Андреа верила. Она начиталась со сказок и романов о любви. И в нем видела запретный плод, темного, но прекрасного рыцаря, ради которого готова была пойти на все.
Уговорить Андреа пожить в его доме было легче простого. Она слушала его, открыв рот, и верила беспрекословно. Чудное было время. Вечера, наполненные смехом, разговоры ни о чем. Романтические фильмы. Дино позволил себе совсем чуть-чуть. Самые невинные ласки. Господи, смех, да и только. Для такого порочного человека, как он, бояться коснуться невинной девушки – разве не абсурд?
– Дино, я на объекте, – произнес в наушник сотрудник внутренней разведки Изиды. Орсини отвел взгляд от Андреа Памер, включаясь в разговор.
– Слушаю, Кларк, – сухо отвечает он.
– Их нет, Дино. Камеры отключены, местные наблюдатели выведены из строя, никаких следов их пребывания. Команду на поиск я уже дал. Ты подтверждаешь?
– Нет. – Орсини расплывается в задумчивой улыбке и снова обращает свой взгляд на девушку, которая, трогательно прижимая к груди алые цветы, безмолвном плаче, глядя, как в могилу пускают гроб ее сестры. – Я знал, что он уйдет. Это было написано на его лице, когда он смотрел на свою сучку. Дадим им фору, Кларк. Они заслужили немного счастья. Пусть наслаждаются. Я тоже сделаю паузу.
Дино закусил нижнюю губу, испытывая мучительное и неправильное с этической точки зрения желание. Кладбище, могилы, траурные лица…
Андреа Памер, семнадцатилетняя нимфа в черном. Ее горе и скорбь такие искренние, такие сладостные в своей естественности и правдивости. Ему захотелось, чтобы это юное лицо было полно эмоций и чувств по отношению к нему.
Такое новое ощущение. Похожее на то, когда он впервые взял на руки свою крошечную дочь. Откровение, понимание, что ничего уже не станет, как прежде, после этого момента. Мир окрасился в новые цвета.
Но не розовые и кружевные, как в момент рождения его малышки.
А бордово-красные и металлические. У Дино был непревзойденный учитель. Все грани боли…
Она пока не догадывается, что рядом с ней затаился хищник, а не галантный и красивый коллега ее погибшей сестры, который сейчас выйдет из машины, чтобы выразить свои соболезнования.
P.S.
Некоторое время назад.
Отель Baur au Lac
Джейсон
Я смотрел на этого парня в полном недоумении. Как можно быть таким идиотом? Таким слабаком? Жалкое подобие мужчины.
И мне реально было жаль его, когда, увидев меня, идущего через зал, он нервно убрал в карман коробочку с кольцом, которое демонстрировал администратору с рессепшена. Наверно, по моей самодовольной улыбке было понятно без слов, откуда я иду и почему выгляжу таким удовлетворенным. На самом деле, мое довольство показное и только исключительно для Мика Купера. Внутри пустота и руины. Этот парень получил мое, и мало того, он пришел, чтобы закрепить результат. Прилетел на крыльях любви, мать его. Сукин сын.
– Ты к Лекси? – поравнявшись с Купером, с ублюдочнй усмешкой спрашиваю я. – Она немножко устала. Измотал я ее, Микки. Может, покурим, а молодой человек с рессепшена твои цветочки постережёт.
Я вижу, как бледнеет Купер, глядя на меня, как кролик на удава.
– Пошли, – киваю я ему, жестом приказывая идти за собой. – Дай ей время хотя бы душ принять, – очередная жалящая реплика. Меня не красит то, что я делаю. Но мне все равно. Я полон яда. Мои телохранители следуют по пятам. Взглядом приказываю им остаться в фойе.
Мы с Миком выходим в парковую зону. Я вытаскиваю сигарету, снисходительно оглядывая своего соперника.
– Ты серьезно думаешь, что она за тебя выйдет? – начинаю с главного.
Купер уже успевает взять себя в руки. В его взгляде, обращенном на меня, холодная уверенность. А парень с зубами. Совсем забыл, как он играл в мстителя, когда я вернулся из Тибета.
– Да. Уверен, – кивает Мик, заставляя меня мысленно поаплодировать его самообладанию.
– С чего бы это, Мик? Разве женщина, готовая выйти замуж, станет отдаваться другому?
– Судя по тому, как ты выглядишь, Доминник, ты сделал все, чтобы облегчить мне задачу. Каждый раз после твоего появления в жизни Лекси, она остается в полубезумном состоянии. Мне кажется, что твое время подошло к концу. Я больше не намерен стоять в стороне и наблюдать, как ты разрушаешь ее. Скажу больше, она тоже готова попробовать. Так что считай то, что случилось или не случилось сегодня между вами, прощанием. Потому что она выйдет за меня. Теперь я в этом уверен. И ты тоже, иначе не говорил бы со мной.
– И тебя не волнует, что без пяти минут невеста весело проводила время со мной?
– Это не измена, Доминник. – Купер насмешливо посмотрел на мои исцарапанные запястья. – Как бы тебе не хотелось сделать меня рогатым, эта привилегия достанется мне. Мы с Лекси еще не перешли к серьезным отношениям. Но она дала мне понять, что у нас есть шанс.
Я нервно смеюсь.
– Серьёзно? И ты думаешь, что получишь женщину, столько лет выхаживая кругами? – Мне это действительно кажется абсурдным и нелепым. Нелогичным. Я так не умею. И даже не пытался никогда.
– А ты считаешь, что, избивая и насилуя женщину, ты добьешься чего-то, кроме страха и ненависти? Ты серьезно думаешь, что она тебя любит? Очнись, ненормальный. Лекси – ходячая психологическая травма. Благодаря тебе. Она устала и хочет покоя. Хочет нормальной жизни, семьи. Я могу ей дать и то, и другое, а что ей дашь ты?
– Себя, Купер, – холодно отвечаю я. – И ей будет достаточно.
Глупая морда этого придурка начинает меня раздражать. Бросаю окурок в урну и разворачиваюсь, чтобы вернуться в отель.
– Она согласится, Доминник. Смирись, засранец! – кричит он мне в спину. Жесткая ухмылка кривит мои губы. В этот момент с неожиданной ясностью я понимаю, что у этой дуры хватит ума принять его предложение. Особенно после того, что я ей сегодня устроил. Еще эта долбанная монета. Это был перегиб.