был в крепости. На помощь прибыли из поселка наемники и старатели. У них, за сезон, уже поднакопился опыт борьбы с этими тварями. Именно это нашествие позволило мне в полной мере ощутить какой серьезный прогресс у меня случился в освоении меча. Сочетание посоха и меча, получалось очень эффективным. Насекомые из разлома при движении очень шумят, скрежещут лапами по камням, шуршат надкрылками, клацают жвалами, так что мимо их не пропустишь. Лучше всего получалось уничтожать именно шелкопрядов и сколопендр, неповоротливые трехметровые червяки с диаметром туловища под полметра, получив удар посохом отворачивались, подставляя бок, защищенный хитином, но тонкое острие моего меча легко проникало под панцирь и чаще всего перерубало или повреждало центральный нерв, расположение которого мне было хорошо известно. Когда это происходило, тварь начинала хаотично и судорожно извиваться, а через некоторое время погибала или становилась очень вялой и малоподвижной. Тут обязательно следовало нанести контрольный удар.
К вечеру натиск монстров ослаб, это был самый опасный момент, потому что становилось темно и у оставшихся тварей появлялось преимущество. Вот тут и пригодились те самые прожектора, которые я изготовил. Благодаря им можно было держаться в широком кругу света, отбивая нападения оставшихся и подоспевших тварей.
Ближе к полуночи становилось настолько холодно, что монстры просто замерзали и сами начинали сваливаться со стен прямо на тропу, ведущую в разлом, превращаясь в легкую добычу. Там внизу их уже поджидал отряд наемников, который спускался по внутренней лестнице крепости до нижней башни и выходил прямо возле упавших монстров.
С полуночи до раннего утра нападений больше не было. За ночь вымотанные, уставшие солдаты и наемники кое как приводили себя в порядок, ели и ложились спать. Наступало наше время, мое и еще заготовителей из гильдии. Мы организовали целый конвейер, по разделке туш, я вскрываю панцирь и расчищаю доступ к внутренним органам, перехожу к следующему трупу, а Ная и заготовители начинают сбор ингредиентов. Больше всего возни было с крупными сколопендрами, эти твари ядовитые и довольно живучие, так что приходилось сбавлять темп разделки, тем самым перестраховываться. Ближе к утру, независимо от того сколько успели обработать, мы с сестренкой умывались, завтракали и ложились спать.
С первыми лучами солнца все повторялось. Из разлома вновь поднимались крупные монстры, которые начинали подъедать падаль на тропе, а мелкие пауки и черви вновь лезли на стены. Поэтапно занимая оборонительные башни одну за другой пока не поднимались до той где их ждали уже мы.
Отбивая уже далеко не первую атаку, солдаты и наемники смекнули, что первых убитых монстров надо спешно вскрывать и бросать во двор нижней башни. Это сильно отвлекает всю толпу монстров, и тогда можно неспешно добивать тех, кто проигнорировал приманку.
Я просыпался примерно к обеду и быстро перекусив сразу поднимался наверх. Мой меч был очень эффективен против мелких гадов, так что я резал их десятками. Еще когда только началось это нашествие, Орфорд, заметил, что впервые в жизни видит так много молодняка. Обычно это зависит от того сколько яиц успели отложить, а количество вылупившихся личинок зависит от наличия пищи. Так вот секретарь гильдии предполагал, что пищей для этого молодняка стали как раз те самые тела наемников, которых сбрасывали в разлом осенью. Когда тварям удавалось сожрать одного наемника или старателя, это сильно на численность монстров не влияло, но, когда им досталось сразу больше четырех десятков тел, появилась пища и возможность прокормить больше личинок. Может увеличившуюся популяцию монстров и не заметили бы до наступления летнего сезона, но тут случилось землетрясение и обвал.
Вот все они толпой и поперли прочь из разлома.
Все в крепости уже еле стояли на ногах. Опыта в борьбе с тварями конечно прибавилось, но сил резать их дальше уже не было. Мы начали нести потери. Погибли семеро наемников, пять старателей, трое солдат, заместитель коменданта, молодой капитан и любимчик Наи маг Лард. Майор Саон Дервей приказал вытащить из арсенала бочки с ламповым маслом. Он посчитал, что пришло время просто уничтожать тварей и уже не заботиться о заготовках их внутренностей. Иначе просто не останется никого кто сможет это делать.
Огня, эти насекомые-переростки, очень боятся. Единственное, что реально на них действует, это огонь, но этот же огонь полностью уничтожает все ценные компоненты кроме хитина.
На рассвете пятнадцатого дня этого безумного противостояния, все кто остался на крепостных стенах, стали разливать масло по керамическим кувшинам все из того же арсенала, затыкать паклей, поджигать, и бросать вниз в надвигающуюся волну монстров. Зарядов не жалели, жгли гадов, сотнями. Всем уже было наплевать на добычу, в сознании людей осталось только одно желание — выжить.
Что-то часто я стал балансировать на грани жизни и смерти, на оборонительных стенах этого мира. Я же не воин и никогда им не был. Мое желание овладеть мечом, кинжалом, какими-то простыми приемами, не больше, чем стремление просто уметь постоять за себя. А тут приходится сдерживать натиск оголодавших за зиму чудовищ, которыми движут только инстинкты.
Что интересно, не будь в этом месте крепости и этого поселка, сами твари из разлома бы не вылезали. Местный климат им совсем не подходит. Это люди решили, что все эти существа имеют ценность, вот и платят свою кровавую цену за их добычу.
Еще через сутки натиск чудовищ ослаб, они уже копошились у стен нижней башни, ковыряясь в трупах погибших сородичей. А еще через два дня начался ураган, который вновь покрыл плоскогорье ровным слоем снега. Стало холодно как в разгар зимы. У нас уже не осталось сил разгребать завалы, что образовались на площадках оборонительных башен. Нужно было отдохнуть, перевести дух.
Ная сидела в нашей комнате вся зареванная, размазывая слезы по щекам. У нее на коленях лежал альбом с гравюрами, которые рисовал Лард. Майор сам рассказал сестре о смерти ее друга и первого учителя. Я только сел рядом с ней и крепко прижал к себе. Ничего не нужно было говорить, все и так было понятно. Она уже пережила, что-то подобное, больше трех лет назад, тогда она потеряла маму. Теперь, вроде бы постороннего, но все равно хорошего человека.
Следующие две декады я только и делал, что переплавлял хитины монстров. Майор решил, что если твари стали причиной потерь в его подразделении, то они же станут компенсацией. Мне в помощь были даны трое солдат, двое целыми днями таскали из ущелья уголь, а один помогал в мастерской качать меха горна. В моем распоряжении было три тигля, так что и тут пришлось устраивать конвейер. Саон Дервей, хотел до того момента как прибудет смена, выплавить и продать гильдии как можно больше магического металла, чтобы потом, хоть чем-то, помочь семьям погибших.
Орфорд выписал всем оставшимся в живых огромную премию, в тысячу золотых, с формулировкой, «за активное участие в боевых действиях, не предусмотренных контрактом». Лично мне подкинул еще пятьсот за разделку монстров и сохранение ценного ресурса. Так что денег на первые пару лет обучения для Наи уже были, да еще и на нормальную жизнь останется. Пора было собираться в столицу империи город Хадарис.
Первый караван пришел с очень большим опозданьем. И дело тут было не в погоде, перевал давно уже открылся и очистился от снега. Проблема была в том, что в крепости не осталось мага способного нейтрализовать все ловушки на маршруте. Боевой маг погиб. А тот, что прибыл с новым гарнизоном, был в третьем по счету караване. Представляю какой творится бардак, там внизу на перевалочной базе где меняют лошадей перед восхождением.
В один из дней до того, как прибыл караван, майор Саон Дервей вызвал меня к себе в кабинет.
— Проходи, садись, Ардум. Крепко всем досталось. Не обошлось без потерь, — грустно заметил комендант, стоя у открытого окна.
— Такого нашествия никто не ожидал, господин майор.
— Да, уж, действительно нашествие. Хочу лично тебя поблагодарить, Ард. Ты мог вовсе не высовываться из мастерской, и сидеть там до той поры пока все не утрясется. Я бы даже приказал тебе это сделать, учитывая твою, так скажем, особенность. Но ты поднялся на стены и буквально делал все возможное, чтобы мы смогли устоять. Наши с тобой занятия были не напрасной тратой времени.
— Большое вам спасибо, господин майор, благодаря вам я получил бесценный опыт и смог значительно улучшить свои навыки.
— Чтобы у тебя и дальше была такая возможность, вот тебе три письма. Вот это письмо, это благодарность от имени гарнизона, второе письмо написал Лард, оно для Наи. Лард хотел вручить его ей, когда придет смена. А вот третье письмо, это рекомендация, адресованная моему отцу, Ярису Дервею. Как им воспользоваться решай сам. Отец очень непростой человек. Но если возникнут какие-то серьезные проблемы, советую обратиться к нему и показать это письмо. Уверен, он не оставит его без внимания. Ты же понимаешь, что для вас с сестрой я сделал исключение позволив жить в крепости. Фактически это нарушение устава, хоть и допустимое, учитывая обстоятельства. Боюсь, что новый комендант не потерпит вашего присутствия в крепости.
— Да, господин майор, я все прекрасно понимаю и ценю все то, что вы для нас сделали!
Времени оказалось достаточно, чтобы успеть подготовиться к отъезду. В связи с неожиданным нападением монстров, и полной неразберихой в деле учета полученных трофеев, я смог много чего умыкнуть в свою пользу. По большей части это касалось магического металла. У меня набиралось почти три килограмма неучтенного материала. Чтобы его было непросто на мне заметить, я изготовил два кинжала, по образцу того, что был со мной еще из Саяра. Также сделал для Наи наручи, которые украсил чеканкой в стиле кельтских узоров. Изготовил набор заколок для волос, два браслета, диадему. Делая что-то подобное для офицеров из их доли металла, поднабрался опыта, обзавелся приспособлениями и инструментом для чеканки. В диадему, кстати, вставил камни, что мне когда-то достались от менялы и его родственника. Из золота, в которое я переплавил ювелирные изделия, сделал витой обруч на шею, традиционное украшение в империи, разные вариации которого можно было увидеть у многих женщин и девушек. Себе отлил тяжелые и довольно крупные бляхи покрыв их орнаментом с кельтскими мотивами, которые затем вставил в кожаный пояс. Это как раз, только для того, чтобы не заподозрили в контрабанде. Позже найду им применение. С этой же целью — скрыть металл, из остатков изготовил оковку на свой посох, также украсил накладки примитивным, довольно простым орнаментом. В бою посох становился для меня серьезным подспорьем, так что усилить его не помешает.