— В общем, да. Я в последнее время очень к ней привязался. И к тому же она такая одинокая… Мне хотелось бы ее как-то поддержать.
— У тебя есть только один способ: признаться ей в любви. Но сначала ты должен признаться в этом самому себе.
Эмили приготовилась к тому, что брат сейчас начнет возмущаться, обвинять ее в сводничестве, как делал это не раз, но Дэниел не ответил ничего. Он задумался.
— Сегодня ночью мне пришло на ум, что я вообще ничего не знаю о любви, — заговорил он после паузы. — Женщин было много, но ни одна из них не оставила в моей душе глубокого следа.
— Ты боишься очередного разочарования, — сочувственно промолвила Эмили, а Дэниел возразил ей:
— Нет, не боюсь. Просто не хочу повторять прежних ошибок. Лишь некоторые мои романы начинались с примитивного сексуального позыва. В большинстве случаев я просто жалел женщину и принимал это чувство за влюбленность.
— Тебя смущает, что то же самое ты испытываешь по отношению к Джудит?
— Как раз наоборот. Джудит не вписывается в этот ряд. Раньше я считал ее излишне самоуверенной и холодноватой, а потом понял, что она просто сильная. Почти такая же, как ты.
Последнюю фразу Дэниел произнес с легким смешком, провоцируя Эмили на возражение, но ответной реплики не последовало, и он продолжил:
— Джудит ведет себя очень достойно, пытается справиться с трудностями сама. Но я-то знаю, каково ей сейчас! Она действительно сильная, но в этом и кроется ее слабость, ее незащищенность! Ей не на кого опереться!
— И потому ты готов подставить ей свое плечо?
— Да, готов, — подтвердил Дэниел. — Но Джудит вызывает у меня не жалость, а уважение… и нежность. Я отношусь к ней почти так же, как к тебе.
— То есть как к сестре? — спросила Эмили вполне серьезно.
Дэниел вновь задумался: что-то мешало ему ответить утвердительно. Вспомнил, как успокаивал Джудит, прикасаясь к ее вискам, и что при этом испытывал. Только ли братские чувства?
— Нет, — ответил наконец он и себе, и Эмили. — Сегодня был момент, когда я чувствовал почти физическое родство с Джудит. Но все-таки это было родство иного свойства, не то, какое существует между братом и сестрой. С тобой у нас не бывает недомолвок, мы всегда можем понять друг друга. А перед Джудит я немного робею. Словно подросток, который не знает, как подступиться к девочке, чтобы нечаянно ее не обидеть. Да, пожалуй, это наиболее точное определение. Весь мой богатый опыт общения с женщинами кажется мне теперь бесполезным и никчемным, его абсолютно невозможно применить к Джудит.
— И слава Богу! — не удержалась от восклицания Эмили. — Хватит уже ходить по кругу и ушибаться об одно и то же.
Они понимающе посмотрели друг на друга: все уже было сказано.
— Спасибо тебе, Птенчик, — произнес Дэниел, ласково целуя сестру на прощание. — Ты мне очень помогла. А дальше я сам во всем разберусь.
Глава тринадцатаяВ ловушке
Майкл не на шутку напугался, увидев заплаканное лицо жены. Он вообще не мог припомнить, чтобы Джудит когда-либо плакала, а тут… Не иначе как Форестер ей все рассказал!
Понимая, что это неизбежно должно было случиться, Майкл специально заготовил оправдательную речь и теперь только ждал, когда Джудит прямо обвинит его в супружеской измене. А чтобы ей легче было начать, сам спросил:
— Ты плакала? Случилось нечто невероятное?
Джудит, не ответив, припала к его груди, и Майкл услышал лишь глухое всхлипывание.
— Да что с тобой? — повторил он вопрос. — Объясни!
— Нет, не могу, — вымолвила она. — Я не знаю, что со мной происходит. Но мне очень плохо, Майкл!
— Что значит плохо? Ты заболела?
— Нет. Я запуталась…
Это было совсем не похоже на то, что Майкл ожидал услышать, и потому он произнес совершенно искренне:
— Думаю, из нас двоих больше запутался я.
— Да, я говорю невнятно, — восприняла это как упрек Джудит. — Но ты прости меня.
Ее слова внушали надежду на то, что тревога, как и вчера, оказалась ложной. Майкл перевел дух, но тут же подумал, что жить в постоянном страхе не сможет.
— Тебе не в чем извиняться, — произнес он как можно мягче. — Это я в последнее время был недостаточно ласков с тобой. Вот ты и загрустила. Но теперь все будет по-другому. Обещаю!
Майкл действительно решил уделять Джудит больше внимания, чем до сих пор. Если Форестер сдержит слово, то, может, все и утрясется. Сузан переберется за город, он будет ездить туда якобы по делам фирмы. А домой станет возвращаться пораньше…
Джудит тем временем вытерла слезы и виновато улыбнулась ему. Он обнял ее, поцеловал в губы: обещания ведь надо выполнять! А Джудит, преисполненная благодарности, ответила на поцелуй горячо и нежно, окончательно развеяв сомнения Майкла.
Он подхватил ее на руки и закружил по комнате, ощущая себя поистине счастливым. Еще бы! У него есть все, о чем может мечтать любой мужчина: доходный бизнес, красивая любовница, добрая и милая жена!..
— Я люблю тебя! — сказал он Джудит, почти не покривив душой.
И, решив, что жену тоже надо иногда баловать, отнес ее в спальню и принялся демонстрировать сексуальный опыт, который приобрел в общении с Сузан.
У Джудит уже не было сил изумляться — она полностью подчинилась воле Майкла, который сам не ожидал, что способен на такую страстность в постели с женой. Ведь еще вчера он пересиливал себя, обнимая и целуя Джудит.
А сегодня все произошло с необычной легкостью, и это вдохновило Майкла: значит, он ничем не хуже других мужчин, которые ухитряются прекрасно ладить и с женой, и с любовницей. Следовательно, связь с Сузан может длиться хоть всю жизнь.
При воспоминании о возлюбленной Майкл едва удержался, чтобы не произнести ее имя вслух. И потом еще несколько раз оно готово было сорваться с его уст. Необходимость все время помнить, что рядом с ним жена, а не Сузан, требовала от Майкла дополнительного напряжения сил, и, отдав их без остатка, он тотчас же уснул.
А Джудит долго не могла оправиться от потрясения. Они были женаты около девяти лет, но никогда Майкл не выражал свои чувства столь пылко. Даже в медовый месяц.
Что с ним случилось? Отчего такая метаморфоза? Вероятно, почувствовал, как она от него отдалилась. Испугался, что может потерять ее навсегда, и потому преодолел свою всегдашнюю стеснительность. Бедный Майкл! Хорошо хоть он не знает, в чем причина этой отчужденности. И никогда не узнает!
Она уйдет из журнала, забудет о Дэниеле. Это было наваждением. Искусом… Волшебный голос, ласковые, магические руки… Что они сегодня сделали с нею, эти руки!..
Джудит поймала себя на том, что вновь думает о Дэниеле. Как это может быть, чтобы чужой, посторонний человек занимал все ее помыслы, а родной, близкий, надежный не значил ничего? Такого не может быть. Не должно быть!
Она осторожно провела рукой по лицу Майкла, и он, блаженно улыбнувшись во сне, вдруг явственно проговорил:
— Сью!..
Джудит сначала не поняла, что он произнес женское имя. Ей вспомнилось, как Эндрю, засыпая, тоже иногда бормотал что-то невнятное, и, снова погладив мужа по щеке, прошептала с материнской нежностью:
— Спи. Спи, мой хороший.
Но Майкл потянулся к ней, сладко причмокнув губами, и абсолютно четко повторил:
— Сью… Сью… любимая…
Джудит в ужасе отпрянула от него. Он говорит «Сью»? И называет ее любимой?! Так вот в чем причина внезапной страстности Майкла! Он влюбился в Сузан, мечтает о ней, видит ее во сне. Но не найдя выхода своему чувству, внезапно обрушил его на Джудит. Наверное, и лаская ее, представлял, что это Сузан…
Сердце Джудит сжалось от боли. Вот до чего они дожили! Она грезит о Дэниеле, а Майкл — о Сузан. Семья разваливается. Надо срочно забирать сына и все налаживать заново. Только можно ли вообще что-либо исправить? Не исключено, что Майкл сегодня как раз и предпринял такую отчаянную попытку. Но результат ее в конечном счете оказался плачевным. Джудит теперь знала, что вовсе не ей была адресована страсть Майкла.
А ведь еще несколько минут назад она верила в то, что муж ее любит, а себя считала предательницей. Ведь с ее стороны это действительно была измена. Пусть не наяву, а только в мыслях, в мечтах.
Джудит убеждала себя, что обижаться на Майкла она не вправе, и все же ей было горько до слез. Сузан, конечно, очень красива, но Дэниел же не влюбился в нее! А Майклу она запала в душу, хотя он видел ее лишь раз, когда встречал в аэропорту. Неужели с тех пор не может забыть?
За этой мыслью, естественно, последовала и другая: а что, если Майкл тайком встречается с Сузан? Что, если она тоже влюблена в него? И оба скрывают это от нее…
В подтверждение своей догадки Джудит припомнила, что Майкл стал допоздна задерживаться на работе примерно с тех пор, как Сузан поселилась в Лондоне. И уставать стал так, что за все это время даже не притрагивался к Джудит в постели — сразу же засыпал.
Только сегодня на него вдруг что-то накатило. И при этом он был смелым, раскованным, как никогда прежде. Словно прошел специальный курс подготовки.
Что ж, у Сузан богатый опыт, она может многому научить, с горечью подумала Джудит. И тут же устыдилась своих мыслей: Сузан — ее подруга, нельзя думать о ней плохо, тем более не имея веских доказательств. Да, Майкл произнес это имя, и даже добавил «любимая», но ему могла сниться какая-то другая Сузан. Мало ли на свете женщин с таким именем! Ясно одно: Майкл влюблен в некую Сузан и, похоже, отнюдь не платонически.
Эту ночь Джудит провела без сна. А утром, во время завтрака, не удержалась и прямо спросила Майкла, стараясь выглядеть веселой и непринужденной:
— Не хочешь рассказать мне свой сон? Тебе ведь снилась моя подруга?
Майкл от неожиданности едва не выронил чашку с кофе, но быстро взял себя в руки:
— Какая подруга? С чего ты взяла?
— Ты говорил во сне!
Он отхлебнул из чашки, стараясь скрыть замешательство, а заодно и потянуть время, чтобы обдумать следующую реплику.