То что говорил Валидубов, было мне близко. Ведь к этому я и привык в пожарке. К гонке со временем.
Не знаю, была ли это заученная речь, которую слышало не одно поколение Огнеборцев, но тем не менее эпичность её от этого не страдала.
— Среди нас нет места склокам из-за крови. Происхождения. Пола. Одаренности. И социального статуса. Вы станете единым целым, — будто желая продемонстрировать это, Валидубов выставил перед собой сжатый кулак, — Вы станете друг другу родными. Вы будете вместе спать. Вместе есть. Вместе сражаться и вместе побеждать. Вместе жить, и вместе умирать.
Валидубов сделал паузу. Хоть я и не видел его глаз, но готов был поклясться, что в данный момент, он был не здесь.
Взгляд его был обращен вдаль.
Я обернулся и увидел за своей спиной, вдали, горную гряду, неприступной каменной стеной тянущуюся вдоль горизонта. Казавшиеся игрушечными скалы белели сверкающими на солнце снежными шапками.
Валидубов продолжил. Говорил он теперь тихо. Так, что всем собравшимся пришлось прислушаться.
— Если вы, конечно, пройдете все отборочные испытания и пройдете всё обучение до конца. И я вам клянусь… —
В разносящемся по площадке голосе, зазвучали стальные нотки.
— Ни один недостойный звания Огнеборца не покинет стены этого учебного центра в багровой форме, — голос его доносился до каждого перед воротами, — Так что, если пришли за славой и должностями. Можете об этом забыть. Развернитесь. И ступайте прочь.
Валидубов шумно выдохнул, расправив могучие плечи. А затем до всех присутствующих донеслась его команда:
— За мной. Шагом — марш!
Практически бесшумно за спиной Валидубова распахнулись огромные ворота, открывая вид на просторный внутренний двор учебного центра. Валидубов развернулся и, чеканя шаг, направился внутрь.
— Думаешь курсы пафосности входят в обязательную программу обучения? — спросил я Ленского. Тот, прыснув, пожал плечами и мы двинулись внутрь.
Ещё не кадеты, но уже кандидаты в огнеборцы, маршировали в распахнувшиеся чугунные ворота. Мы шли колонна за колонной, пока не оказались внутри целого тренировочного комплекса, спрятанного за высоким забором.
Обширный бетонный плац располагался перед выстроенными буквой «П» административными и жилыми зданиями в несколько этажей. Архитектура здесь была сугубо функциональна и не блистала столичной вычурностью.
Разве что глядя на красный облицовочный кирпич, можно было сказать о том, что здания эти были открыты всем ветрам уже на протяжении нескольких лет. Но, тем не менее, поддерживались в хорошем состоянии.
Инструкторы учебного центра построили нас на плацу и по одному принялись вызывать к писцам, сидящим за столами перед нами.
Наконец-то пришла моя очередь.
— Имя, фамилия, — раздражённо спросил меня худосочный писарь в квадратных очках в роговой оправе. Толстые линзы блеснули.
— Владимир Пожарский.
Я протянул ему грамоту от Графа Бельского. Писарь заморгал, повертел бумагу в руках. Развернулся и подал знак ближайшему инструктору с седыми волосами зализанными назад.
— Мы такое принимаем, сержант Кожедуб? — спросил писарь.
Подошедший всмотрелся в печать. Его смуглое пересеченное длинным шрамом лицо даже не изменило своего выражения.
— Год рождения? — спросил Кожедуб, обратившись ко мне.
Я, недолго думая, назвал цифру, которую запомнил из своего безвременно сгоревшего паспорта. А сам подумал, что возможно наличие деревьев в фамилии дают бонусы при поступлении.
— Особые способности?
Тут у меня была простая легенда, которой я планировал придерживаться.
— Маг огня.
Вокруг меня повисла напряженная тишина. Кожедуб молча смотрел на меня. Писарь же не на шутку перепугался и заозирался. Но инструктор был спокоен. Только его холодные серые глаза сощурились.
— Пиромант… Знаменитый повеса из рода Пожарских… — медленно протянул Кожедуб, — И в Огнеборцы? Я думал вы знамениты своим даром к карточным играм... Или думали мы тут от радости завизжим, увидев очередного знатного сыночка?
А ещё я уже успел забыть, какая у наследника Пожарских репутация…
— Разве Полковник Валидубов не сказал, что прошлое не важно, для того, кто желает стать огнеборцем?
Седой инструктор выпрямился и, сделав шаг навстречу мне, молча посмотрел на меня. Его лицо было прямо напротив меня.
— Это не значит, что среди Огнеборцев есть место для кого попало, — процедил он тихо, — И лучше тебе бы развернуться и идти жить свою лучшую жизнь богатенького столичного аристократа.
Я молча выдержал эту тираду. Повернул к нему голову и встретил его полный холодного презрения взгляд. Писарь же предпочел найти, что-то неимоверно интересное на оправе своих очков.
— Я не кто попало, — ответил я.
Брови Кожедуба взлетели вверх.
— Да-а-а? Что-то верится мне в это с трудом. Знаю я таких как вы — чуть что пойдет не по вашему — сразу бежите к папочке или устраиваете истерики.
— При всем моем к вам уважении — мне плевать во что вы верите. Я пришел стать огнеборцем — и я им стану.
Несколько секунд мы прожигали друг друга взглядом.
Мы уже начали привлекать любопытные взгляды, потому что напряжение перед нашим столом уже казалось можно измерить вольтметром.
Инструктор хмыкнул.
— Посмотрим, — он повернулся к писарю и кивнул.
Развернувшись, он ушел.
Писарь пожал плечами и черканул в своём журнале несколько строк. А затем перевернул страницу, достал откуда-то жетон с номером и белый лист, исписанный мелким шрифтом. Шлёпнул на него одну печать и протянул жетон и обходной лист мне.
— Тут список необходимых экзаменов, которые вы должны будете сдать сегодня. На обратной стороне — карта, где вы можете найти места их проведения. Порядок не важен, но рукопашный бой последний. Как закончите, отнесёте в штаб…
Писарь быстро-быстро тараторил и половина его слов превращалась в мешанину звуков.
— … свои вещи на время экзамена можете сдать интенданту, он выдаст вам форму, если вы в ней нуждаетесь.
Он махнул рукой в сторону зданий.
— И последнее, — писарь протянул мне бумагу, — Подпишите, что вы полностью берете ответственность на себя, за все что произойдет с вами на экзамене и ваша семья отказывается от претензий в сторону Службы Нейтрализации Бездны в случае ваших увечий и возможного летального исхода.
— Возможного летального исхода?
Писарь протер очки.
— Простая формальность. Ну или можете отказаться от экзамена. Ворота вон там.
Что же, видимо единственное бездново создание, которое ни один огнеборец не в силах забороть — это бюрократия.
Я наклонился и пробежался глазами по листу. Всё как и сказал писарь. Служба Нейтрализации Бездны в которую входит Корпус Огнеборцев видимо решила обезопасить себя от всевозможных последствий. Хитрые сукины дети...
Я черканул ручкой там, куда указал палец писаря.
— Ну все, — он сложил бумагу в стопку, — Следующий!
Пройдя регистрацию, я несколько минут подождал в стороне, пока Ленский не догонит меня. Мы вместе стали смотреть список экзаменов.
Забег на десять километров, силовые, навыки оказания первой медицинской помощи, теоретическая подготовка. Рукопашный бой.
— Что думаешь? — спросил меня Ленский.
Я оглядел приемную комиссию и поймал на себе взгляд старшего инструктора Кожедуба, который о чем-то переговаривался с Валидубовым.
— Думаю, что просто не будет…
***
Распрощавшись с приемной комиссией, мы направились на место проведения забега. Обойдя административные здания, мы прошли по аллее из высоких тополей, чья зелень дала приятное укрытие от палящего солнца.
Я глубоко вдохнул и выкинул из головы все мысли, который напрашивались после этой неприятной встречи на входе.
Наконец мы достигли начала беговой трассы. На стартовой отметке уже собиралась первая группа бегунов.
Старт находился прямо за основным комплексом зданий учебного центра. Белые флаги отмечали старт, а красные флажки, размечали края уходящей в лес беговой трассы.
Утоптанная грунтовая дорога, петлявшая среди соснового леса, намекала на то, что бег будет по пересеченной местности. Легкой прогулки ждать не стоило.
— Ну, хотя бы на солнце не испечемся, — выдохнул Ленский.
Ему, как ледяному магу, судя по всему терпеть жару было тяжко.
В толпе перед стартом, я заметил знакомое квадратное лицо Баранова и уже знакомую компанию его подпевал. В напоминание о нашей встрече в поезде ему остался сломанный нос.
И судя по его взгляду, он об этом тоже не забыл.
А поскольку сейчас ему не угрожало быть зажаренным дышашим в спину игнитом, он видимо решил, что поквитаться будет отличной идеей
— Держи ухо востро, — кивнул я Ленскому на наших общих знакомых, — Бег будет с препятствиями.
Он как раз заканчивал разминку и, потянувшись, хрустнул костяшками пальцев.
— Очень на это надеюсь, — сказал он с ледяным спокойствием.
***
Мы с Ленским закрепили на груди номера: у меня — сорок седьмой, у него — сорок восьмой.
— Первая группа, приготовиться! — скомандовал высокий молодой инструктор в такой же форменной футболке, как у Валидубова.
Инструктор дождался, когда участники забега выстроятся на стартовой отметке. Затем вскинул вверх черный стартовый револьвер. Раздался громкий хлопок выстрела.
Я пропустил вперёд особо рвущихся к славе кандидатов, зная, что нужно беречь силы, особенно на старте.
И не было ничего удивительного, что вперёд всех убежала группа Баранова. Громилы в белоснежных футболках, буквально расталкивали всех, норовя выйти вперед.
Трасса была сложная: ныряла то вниз, то вверх, петляла между высокими соснами. В лесу было душно и влажно как в тропиках, стояла жара. Высокая влажность не позволяла глубоко вдохнуть. Пот заливал, а футболка прилипла к телу.
— Вова… Сбрось темп… Дымишься уже… — выдохнул Ленский, догоняя меня. — Смотри не загорись.
— Кто бы говорил… — ответил я, усмехнувшись. — Сам-то не лучше. Смотри не растай.