Земля загудела и тут же из-под глыб, воспользовавшись своим даром, вынырнул Баранов. Похоже он обошелся только синяками, несмотря на свое безрассудство.
— Ты сжульничала! — брызжа слюной крикнул он и развернулся к Соколовой, ткнув в нее пальцем.
— Докажи! — высунула язык Соколова.
— Ах ты!..
Баранов было решил продолжить соревнование.
— Довольно! — разнесся над ареной голос Кожедуба.
Баранов всё-таки остановился.
— Зачёт, — усмехнулся Кожедуб взглянув на Соколову.
Он развернулся и кивнул медикам, которые спустились по посыпавшимся стенам арены к Баранову, он грубо отмахнулся от их помощи.
Медики пожав плечами попытались осмотреть Соколову, но та качнула взлохмаченной головой и подняла ладонь, давая понять, что в порядке.
Затем Кожедуб опустил взгляд на меня, наполовину уже скатившегося на дно арены:
— Что, Пожарский, так не терпится пройти на экзамен?
— Засиделся уже! — крикнул я ему.
— Ну уговорил, — крикнул в ответ Кожедуб. — Ты следующий! Владимир Пожарский! А твой противник…
Все на арене вновь затихли.
— Евгений Ленский!
Глава 15
— Готов? — спросил я.
— А ты? — ответил Ленский.
— Ждал этого момента с нашей самой первой встречи.
— Я тоже.
Он прожег меня ледяным взглядом, от которого повеяло арктическим холодом. Я хищно оскалился. У меня по спине забегали мурашки от предвкушения нашей схватки. Нет ничего более будоражащего кровь, чем настоящее соревнование между равными соперниками.
Ну почти равными. Все таки я не хотел проверять, насколько равен Ленскому тот, кто просыпается внутри меня, стоит мне переступить черту перегрева.
Но всё равно…
Кожедуб, старый пройдоха, выбрал для меня, наверное, самого неудобного соперника из всех, которые были на экзамене, — подумал я. Я бросил взгляд на седого инструктора.
Тот лишь лукаво усмехнулся.
— Изобретательный сукин сын…
Но честно признать, мне было интересно. Это не будет схваткой насмерть, но всё равно даст мне представление о том, как соотносятся наши способности с Ленским. И выложиться я собирался на все сто.
— Обещаю, что не буду слишком груб, — усмехнулся я.
— Да? — задрал подбородок Ленский, — Как по мне это настоящая грубость сдерживаться в этой ситуации.
— Ха! Ну ты сам попросил!
Ради нашей схватки нам даже пришлось переместиться на соседнюю арену того отряда, который уже закончил экзамен.
Видимо, только у нас Кожедуб обладал достаточным терпением среди всех инструкторов, чтобы подводить нас к той черте, которую мы считали своим пределом даже на этом, казалось бы, простом экзамене, который был всего лишь вступительным.
Но видимо, Кожедуб ничего не делал наполовину и всегда сам привык выкладываться на полную, этого же требовал от своих подчинённых.
Поэтому абсолютно каждый поединок в нашей группе был не просто учебным, а настоящим боем. И Полозов, и Архипов, и Лена, и Баранов — все продемонстрировали это.
И теперь, судя по всему, была наша очередь.
— Постарайся меня не разочаровать! — крикнул я Ленскому.
— Кто бы говорил!
Не знаю, задавался ли он таким вопросом, но я с момента нашей встречи думал: насколько же он силён?
Потому что все внешние проявления его дара буквально поражали меня с самого начала. И я думаю, возможно, если бы мы дрались по-настоящему, мне бы даже не удалось его побороть.
Или же нет?
Я не привык проигрывать и начинать это делать не собираюсь, даже в учебной схватке со своим другом, единственным в этом мире, за что я в целом был ему благодарен.
Ленский уже доказал, что ему можно доверить свою спину в схватке с огнём. А уж можно ли доверить ему свои секреты — покажет только время.
— Готов! — ответил я и хищно оскалился.
— Готов! — ответил Ленский и глаза его сверкнули.
— Начали! — крикнул Кожедуб сверху арены и махнул рукой.
Это было не просто противостояние двух друзей. Это было противостояние двух противоположных стихий — адского пламени и вечного холода.
— Смотри не перегрейся, — съязвил Ленский.
— Не могу обещать.
В целом я понял, что мне легче контролировать свою силу, когда я не испытываю сильных эмоций и поэтому сейчас отличная возможность попрактиковаться в самообладании.
Смогу ли я победить сохранив полный контроль над своими чувствами? Или же этот проклятый дар, сам толкает меня на грань?
Головой я понимал, что сейчас меня толкала вперёд не злость, а желание проверить себя. Соперничество — которое заставляет тебя двигаться вперёд, чтобы узнать твой новый предел, чтобы узнать твоё настоящее место среди одарённых. Кто лучше — я или он?
И я намеревался сейчас получить ответы на все свои вопросы.
Моё сердце забилось чаще. Адский мотор заработал вновь — не со зла, не с жажды убийства, но с жаждой проверить себя.
Ленский же сохранял ледяное спокойствие. Я чувствовал, как вокруг него клубится Бездна. Глаза его светились ярким голубым светом, словно глубины векового ледника.
Воздух вокруг него искрился. Каждый его выдох, сопровождался клубком пара. Сейчас на том конце арены был настоящий филиал студеной зимы, а на моём жаркого ада
Ленский тоже был готов. Интересно думает ли он также? Почему-то, я был уверен, что да.
Каждый из нас знал, что первые движения в партии — самые важные. Тут либо я захвачу инициативу, либо он.
— А к чёрту… — вырвалось у меня.
Сколько можно играть в эти гляделки?
Я сконцентрировался на своей силе. Вспомнил то чувство из поезда, когда пытался подчинить себе её словно горную реку.
Тогда она отзывалась неохотно, но сейчас её поток был слабее, его не питала моя ярость. Не питала близость к Очагу Бездны и даже игнита поблизости не было.
Поэтому я глубоко вдохнул и взял поток силы рвущийся из моей груди под свой контроль. Пропустил его через себя, направил туда куда нужно. Придал ему форму которую нужно.
Которую Ленский ещё не видел. Которую я ещё сам не пробовал.
Но которая должна была помочь мне победить.
Ревущее пламя устремилось мне в ноги. Собралось в плотный шар. И резко вырвалось наружу из моих ступней, во взрыве энергии отправив меня вперёд, словно метеор.
— Какого… — вырвалось у Ленского.
Уши заложило от ревущего ветра. Мир вокруг превратился в размытое пятно. Сейчас целью экзамена было не уничтожить своего оппонента, а всего лишь победить в игре.
И в чём-чём, а в скорости я сейчас превосходил Ленского. Он это тоже понял. Отставив ногу, он раскинул руки в стороны. На земле перед ним вспыхнула голубая полоса света и тут же из нее, в фонтане ледяных осколков, вверх устремилась стена из темно голубого льда.
Думал меня это остановит? Превратившись в огненный снаряд, я прорвался прямо сквозь неё и вынырнул из облака пара прямо перед Ленским.
Ленский если и был удивлен, что меня ледяная стена не остановила, то быстро собрался. Там где он стоял выросла ледяная платформа, толкнув его вверх, Ленский воспользовался её импульсом, усилив свой прыжок и буквально в последний момент увернулся от моей руки, потянувшейся к его поясу с флажком.
Я пролетел мимо него. Пришлось резко тормозить ногами о грунт, чтобы не оказаться впечатанным в стену. Сконцентрировался и направленным взрывом пламени, взрывшим землю передом ной, я смог погасить энерцию движения.
— Ах ты лис! — рыкнул я потусторонним голосом.
— Думал, я так просто сдамся?
— Тебе ещё надо выиграть.
— Думаешь будет трудно?
Ухмыльнувшись он поднял руку, и я увидел, что в его руке был мой платок.
— О, ещё как! — оскалился я.
— До встречи! — ухмыльнулся Ленский.
Он подпрыгнул, и под его ногами расстелилась ледяная дорожка. Он заскользил по ней, словно сноубордист, спускающийся по склону. Я даже не подозревал, что он может двигаться так быстро. Он устремился к своему флагштоку.
Но он забыл одну вещь — я всё ещё был здесь.
Я вновь превратился в пылающий метеор, понёсшийся наперерез Ленскому, стремящемуся добраться до своей финальной точки. Или по крайней сделал всё чтобы он так подумал и изменил свою траекторию, в попытке уклонится.
Ну не тут то было.
— Ты куда собрался? — крикнул мне Ленский, когда понял, что нападать на него я не собираюсь.
Он ожидал, что я буду перехватывать его, но я добрался до его синего флагштока раньше, чем он, и схватил его, вырвав из земли. Вместе с ним я вновь оседлал ревущее пламя и к тому моменту, когда Ленский понял, что случилось, мы были в разных концах арены.
Он с двумя флагами, я с двумя флагштоками.
— Эй, нечестно! — донёсся до меня крик Ленского.
— Хочешь победить — давай дерись! — крикнул я ему. — Решим всё по-старинке!
Настало время столкнуться лоб в лоб, и только сильнейший выйдет победителем.
Я отбросил его флагшток к своему, вытянул вперёд руку и поманил его открытой ладонью.
— Или боишься проиграть? — ухмыльнулся я.
— Ну ты сам напросился… — лицо Ленского конечно скривилось в усмешке, но в глазах сверкнул недобрый магический огонек.
Он остановился, спрыгнув со своей ледяной дорожки, взмахнул руками и создал перед собой каскад ледяных шипов, как тогда в поезде.
Взмахивая руками, он отправлял один за другим в мою сторону.
Мои кулаки вспыхнули, сердце заработало как паровой молот.
Один за другим я встречал ледяные шипы кулаками и они взрывались в облака осколков льда и пара.
Взгляд Ленского дернулся за мою спину — его это и выдало. Он создал ледяной осколок прямо за моей спиной, и тот тут же устремился ко мне. Но я поднял руку и выставил ладонь, и он буквально превратился в пар, столкнувшись с моей раскалённой рукой.
— Теперь моя очередь, — ответил я.
С моих рук сорвалась струя пламени, ревущей рекой устремившаяся прямо к Ленскому. Но он встретил её ледяной призмой, которую воздвиг в метре от себя и которая, словно волнорез, разрубила реку огня пополам. Ленский стоял в струе ревущего пламени совершенно невредимый.