— Языком чесать ты мастер, это точно. Ещё после экзамена, всем понятно, — спокойно ответил ему я. — Может лучше небольшое соревнование? На деле посмотрим кто лучше.
Я почувствовал как за моей спиной собрался весь наш отряд.
— Что ты сказал? — ноздри Баранова раздулись, на висках заиграли вздувшиеся вены.
Довольный Кожедуб обменялся хитрыми взглядами с инструктором соседнего отряда.
— А что, это дело. В конце концов, в соперничестве рождаются лучшие, — хлопнул в ладоши. — Устроим небольшое испытание! Заодно покажете друг другу кто чего стоит, уже как боевая единица — как команда. По отдельности то мы на вас насмотрелись.
Мы переглянулись. На лицах заиграли хищные улыбки. Все были готовы разорвать этих чванливых выскочек из первой учебной группы.
— Возражений, полагаю, нет? — ухмыльнулся Кожедуб. — Тогда слушайте!
Мы и наши визави затаили дыхание, ожидая узнать правила нашего соревнования.
— Чья команда первой принесёт флаг во-о-он с того холма…
Он указал ладонью куда-то вдаль, где действительно на другом конце учебной трассы на пригорке реяло алое знамя с гербом огнеборцев — Золотым Мечом в языках пламени.
— …Того и победа. Им достаются все увольнительные проигравших за следующие три месяца.
— Опять флаги… — выдохнул Ленский, — Геральдику мне в…
— А правила у этого соревнования какие-то имеются? — спросил я Кожедуба.
— Постарайтесь не поубивать друг друга в процессе, — ответил тот, кивнув, — Но это желательно.
Я поймал взгляд Ленского, который он бросил на Баранова. Тот ответил ему абсолютно таким же — полным ненависти. Точно также сверкнули и глаза Лены.
Похоже, флаг будет наименьшим приоритетом в сегодняшнем соревновании.
— Ну, что встали?! По машинам! — скомандовал Кожедуб.
Глава 19
Я сидел в оружейной башенке и ветер ревел в моих ушах и трепал волосы, пока наша Саламандра под управлением Соколовой неслась напрямую через поле.
Хоть я и был в восторге от управления этим железным зверем — я все ещё был лучшим стрелком. И сейчас, стараясь не подавиться летящей в меня пылью, я отправлял наполненные пожарной смесью снаряды по курсу движения противников. Взрываясь дымным облаком реагентов, они застилали им обзор.
Стрелок машины несущейся справа от нас был занят тем же самым. Из-за холмистой местности полигона и постоянному дымовому обстрелу водители не могли рвануть прямо к флагу.
Могучие боевые машины шли ноздря в ноздрю, как два соперника на скачках. На кону было самое ценное что может быть у курсанта — возможность выйти в город за пределы учебки.
Поэтому сдаваться никто намерен не был. Саламандры периодически подначивали друг друга опасными маневрами.
— Вот сукины дети! — выругалась Соколова.
Резко крутанув руль, она увернулась от очередной пикировки.
— Давай правее! — крикнул я в ларингофон.
— Сейчас! — отозвалось в моём наушнике, — Давай вмажь им!
Лена аж заскрежетала зубами когда, машина соперников нырнула в бок и вновь попыталась нас протаранить.
— Получай! — крикнул я, и осыпал бронированное ветровое стекло градом расцветших белыми облаками снарядов.
Водила соперников слишком сильно вильнул, уходя из-под обстрела, и их занесло. Когда же их саламандра вынырнула из облака пожарной смеси мы уже смогли оторваться…
Но победа не дается легко. Тут же перед нашим броневиком возникла кручина из грунта, поднявшаяся из земли как волна.
— Чертов геомант, — чертыхнулся я и прокричал в ларингофон: — Женя, трамплин!
— Сейчас!
В носу защипало, а волосы на затылке встали дыбом. Ленский призвал свой дар.
Прямо перед стеной камня и щебня выросла наклонная площадка из пышущего паром голубого льда.
— Держитесь! — прокричала Соколова и вдавила в пол педаль газа.
Ядро двигателя заревело, и Саламандра рванула вперёд, намереваясь перепрыгнуть препятствие. Короткое ощущение полета. И немилосердное преземление. Из-за жесткой подвески нас тряхануло так, что Ленского отбросило к задней стенке пассажирского отсека, и снизу подо мной раздался недовольный голос:
— Осторожнее, — возмущался Женька, — Не дрова везешь!
— Может, тогда сам за руль сядешь, умник? — сверкнула глазами Лена.
— Потом будете спорить! — прервал я их перепалку. — Эти козлы вырвались вперёд! Давай, газу!
Двигатель ревел, и мы бросились в погоню. Турель на идущей впереди Саламандре вновь развернулась в нашу сторону. Орудие посмотрело мне прямо в лицо. Судя по ухмылке стрелка, целился он прямо в меня.
— Ах ты, сукин сын! — крикнул я.
Я прицелился и зажал гашетку.
Орудие, рявкнуло и отправило в сторону наших соперников очередную порцию снарядов, они расцветали на красном корпусе Саламандры как белые пушистые комки хлопка.
Я сбил прицел стрелка соперников, и его ответная очередь была не такой точной, но сукин сын целил прямо в меня, не намереваясь даже пытаться сбить нас с курса. Пусть боеприпас и пожарный, голову мне оторвало бы по настоящему. Не уверен, что даже мой дар бы спас от такого столкновения. Да и проверять не хотелось.
Я нырнул вниз. Снаряды забарабанили по обшивке, словно град.
— Что ты с ними миндальничаешь? — крикнул я Соколовой. — Давай, тарань их!
— Не могу, это же казённая машина! — взмолила Соколова. — Да и вообще ты чего мной командуешь?!
— Думал тебе это нравится! — улыбнувшись ответил я ей.
— Нашел момент! — огрызнулась она, и заложила маневр влево уходя от очередной очереди соперников, — Нравится!
— Тогда давай дави их!
— С удовольствием!
Она стиснула зубы и вдавила в пол педаль газа. Броневик зарывчал как дракон перед атакой и рванул вперёд.
Бронированный нос протаранил корму идущей впереди машины. От удара её начало разворачивать.
— Давай дожимай! — крикнул я и взлетел в турель.
Когда Саламандру соперников занесло влево, я отправил очередь прямо в лобовуху. От чего водила крутанул руль и массивный броневик вошел в неуправляемый занос. Будь это обычная машина — она бы сто процентов перевернулась, но широкая колёсная база и масса не позволили ей это сделать, и поэтому она просто развернулась взрыв степную землю и оказалась сзади нас.
Из кабины раздались торжествующие вопли. Вопли дикарей разорвавших соседнее племя и похитивших их женщин.
— Да-а-а!
— Так им!
— А-а-аа-а-а-а-аа-а-а!
Мы наконец вырвались вперёд. Неслись на всех парах к площадке, на которой нас ждало заветное знамя.
— Приготовиться к высадке! — скомандовал я, — Лена, давай будь в машине и жди пока вернемся.
— А мы? — спросил Архипов.
— А вы со мной. Засадим этих сукиных детей за стены учебки, чтобы не портили жителям этого чудесного города представление об огнеборцах.
На лицах товарищей расцвели улыбки — тут же превратившиеся в хищный оскал — все были захвачены соревнованием. Соревнованием в котором я намеревался выиграть. И привести своих к победе.
С оглушительным рёвом двигателя наш броневик ворвался на площадку с флагштоком. Разбрасывая гремящий под колесами гравий и щебень, саламандра заложила крутой вираж и развернулась аппарелью к флагштоку.
Всё таки я не ошибся в выборе водителя — Лена отлично справлялась.
— Ну погнали, — хлопнул я ребят по плечам, — Не глуши двигатель! — крикнул я, через плечо Лене.
— Не заставляйте меня по вам скучать! — подмигнула мне Лена.
Наш отряд высыпал через открывшуюся аппарель наружу.
Флаг развевался над нами на высоте порядка двадцати пяти метров.
— Я до туда не допрыгну, — отозвался Ленский, — Даже если запущу себя туда с помощью ледяной платформы.
— Прибедняешься? — ухмыльнулся я.
Я вспомнил как Ленский проявил себя в нашем с ним поединке и почему-то подумал, что он без труда бы достал флаг. Только вот пожалуй он не хочет показывать все на что способен.
— А сам? — ухмыльнулся Ленский, — Думаешь не достанешь?
— Сомневаюсь, — хмыкнул я, глядя наверх, — Даже если я применю тот трюк, что и в схватке с тобой…
— Имеешь ввиду этот реактивный толчок ногами?
— Угу, — кивнул я, — Даже если и взлечу — то оно не такое точное, как бы мне хотелось.
— А рукой там курс подправить, нет? — Ленский вытянул руку и изобразил прицел.
— Издеваешься?
— Немного, — хмыкнул Ленский, — Бесят уже эти флаги…
Действительно. Какого черта в этой учебке все крутится вокруг захвата флага. Я что в дешевой компьютерной игре? Или разработчики всегда знали…
— На меня даже не смотрите, — отозвался Полозов, встав рядом с нами. — Я туда не полезу.
Архипов молча пожал плечами. Я вздохнул. Что же похоже, у меня одного был шанс уцелеть при падении с этой высоты в случае неудачи.
— Сделаю всё сам, — ответил я, — Не дайте меня сбить, в случае чего, этому любителю кидаться камнями.
Я снял с себя ремень, обернул его вокруг флагштока и, как ниндзя из боевиков девяностых, полез наверх за нашей целью.
— Держаться ногами… Фух… Работать руками… — повторил я про себя считалочку, чтобы не сбить дыхание, пока я лез наверх.
Мои мышцы напряглись до предела, стали словно залитыми свинцом.
Я посмотрел вниз, батончик сухпайка предательски подступил к горлу и пришлось его второй раз проглотить. Давай Вова. Больше половины пути пройдено.
Шаг за шагом. Потихонечку. Я уже почти залез на самый верх.
И где только носит наши соперников?
Стоило только потянуться рукой, чтобы сорвать флаг, как на площадку, в фонтане щебня и пыли, влетела машина наших соперников. Взрывал двигатель и Саламандра, не сбавляя хода, понеслась прямо к флагштоку.
Совершенно не намереваясь останавливаться.
Мне стал понятен их нехитрый план — как, собственно, и всем, кто был внизу.
— Задержите их! — крикнул я вниз, не надеясь, что меня услышат.
Надо хотя бы достать флаг…
Ещё рыво-о-ок…
Ленский взмахнул руками. Перед ним загорелась голубым призрачным светом полоса на земле. И тут же выросла стена из голубого льда, встав на пути броневика соперников.