Но…
Не зря этот броневик на вооружении Корпуса Огнеборцев.
Саламандра даже не заметила это препятствие. С оглушительным взрывом, машина разнесла препятствие на тысячу мелких осколков. Как разъярённый носорог, она рванула вперед — к цели.
Зная Архипова он и вправду просто встал на пути машины. Полозов разбежался и как регбист сбил нашего слишком уверенного в своей неуязвимости товарища, уводя его из-под пути вражьего броневика.
Но я мог хотя бы сорвать флаг. Я уперся ногами и рывком потянулся за заветным куском ткани.
В этот же момент флагшток качнуло, будто бы он был мачтой на фрегате посреди шторма. Мне пришлось вцепиться во флагшток, чтобы не проверять на практике защитит ли меня мой дар от падения с высоты десяти этажей.
Внизу бронированный нос саламадры, со скрежетом врезался в металлический столб. Флагшток поддался, прогнулся и, сначала медленно, но постепенно набирая ход, начал падать вниз.
Саламандра противников начала сдавать назад. Земля стремительно понеслась мне навстречу.
— Твою ж мать! — прокричал я и, дождавшись удобного момента, разжал хватку и прыгнул.
Земля встретила меня силой удара парового молота, я почувствовал как затрещали кости. Перед глазами всё плыло, а в ушах будто тысяча комаров звенело исполняя свой шансон.
Рука болталась плетью. Черт. Главное не перегреться сейчас. Но у моего дара были свои планы. Пламя в груди разгоралось, сращивая кости. От чего я почувствовал будто мне в руку стальной прут загоняют.
С хрустом предплечье встало на место.
Стало полегче. Но голова всё ещё гудела.
Я поднял голову. Баранов смотрел на меня выпученными глазами. Неизвестно сколько он здесь стоял.
— Да ты, мать твою, одержимый…
Он наконец опомнился и в несколько прыжков подобрался к валяющемуся на земле флагу, победно воздев его над головой.
Высунувшиеся из броневика его товарищи встретили это свистом и одобрительными возгласами.
— До встречи, — усмехнулся Баранов.
Баранов скрылся внутри. Броневик взревел двигателем и принялся разворачиваться на месте.
Я не проведу полгода в этих застенках!!!
— Куда собрался!!! — пламя вырвалось из моих ног, и отправило меня вперед как снаряд.
Но Саламандра соперников уже набрала ход. Стрелок увидел меня и крикнул что-то водиле. Броневик начал поворачивать, уходя от меня. Если я пролечу мимо после этого взрыва — потом их хрен догонишь.
Но к счастью я был не один.
В борт уходящей от меня саламандры, с оглушительным грохотом, врезался наш броневик. Звук был как от столкновения двух колоколов. Или двух сухогрузов. Бронированная сталь едва прогнулась от удара, но наша саламандра смогла протащить машину противников по земле.
Как и советовал Ленский я подкорректировал свою траекторию полета и врезался прямиком в борт машины соперников, вцепившись в её броню.
Но саламандру это конечно же не остановило. И вот, верхом на вражеском броневике, я вместе с командой Баранова несся уже обратно к финишу.
Даже отсюда я мог видеть, как там на финишной черте стоит и ухмыляется Кожедуб глядя в черные линзы массивного бинокля.
По пятам за ними неслась Лена за рулём нашей Саламандры, оставив всех наших товарищей позади на площадке с обрушенным флагштоком.
Меня наконец заметил боец в турели, и та развернулась в мою сторону.
Пытаясь одновременно устоять на ногах и увернуться от очереди, я нырнул вперёд и буквально вцепился в куртку стрелка.
Тот захрипел, но я сгруппировался и, уперевшись ногами, потянул его на себя. Мои мышцы вспыхнули огнём, мотор в груди забился, и я почувствовал прилив нечеловеческой силы.
Одним рывком я выдернул бедолагу из турели и отправил наслаждаться голубым небом в изумрудной траве, взрытой колёсами броневиков.
Внутри меня ждало ещё как минимум четверо противников.
Только вот мне нужны были не они.
Недолго думая, я вытащил из снарядной ленты несколько пожарных гранат, треснул их друг о друга капсюлями, и сработало!
Они начали потихоньку дымиться, выпуская из себя белое облако с пожарными реагентами.
Тут же я закинул их в открытый люк, и снизу раздались ругательства, и сдавленные крики оказавшихся в ловушке курсантов первого отряда.
Белый дым, призванный тушить огонь, заполонил пассажирский отсек Саламандры.
Водила запаниковал и вдавил в пол педаль газа. Ослеплённый пожарной смесью, просто направил броневик вперёд, совершенно не стараясь выбирать дорогу.
— А ну, пошли прочь! — раздался знакомый голос.
Баранов, как я и ожидал, расталкивая всех, вынырнул из открытого люка стрелка. Тут же я схватил его за грудки и потянул наверх.
Спустя мгновение мы вдвоём оказались с ним на крыше несущегося вперёд ослеплённой красной Саламандры.
Из его распахнутой красной куртки торчал краешек алого знамени.
— Флаг гони!!! — прокричал я Баранову, перекрикивая ревущий ветер.
— Ага! Щас! — крикнул в ответ Баранов и встал в боевую стойку, — Забери!
— Ну раз просишь!
Действительно и на что я рассчитывал?
Кулаки его покрыла каменная корка. Она сползла на его ноги прирастив его к крыше — мда, сбросить его не получится.
Но я его так отделаю, что он сам отвалится.
Пламя в моей груди будто откликнулось на мои мысли и намерения, мышцы будто взорвались энергией. Но сейчас — мое тело было сильнее. Я был увернее. Пламя не сможет так просто взять надо мной контроль.
Я перешел в атаку. Прыжок вперед. Нырок. Серия коротких, мощных и точных ударов. Целюсь в уязвимые точки. Наверняка. Вкладываюсь полностью.
Баранов взмахнул каменной перчаткой.
Слишком медленно — я нырнул вниз. Уходя из-под удара. Тут мне в защиту прилетел апперкот. Меня оторвало от крыши и отбросило назад. Пришлось вцепиться в один из люков, чтобы не слететь. Но я быстро вскочил на ноги.
Неожиданно. Не думал, что он такой хороший боксер. Но не смертельно.
— И всё? — усмехнулся он.
— Только начал.
Я вновь пошел в атаку. Но теперь его самоуверенность была мне на руку. Делала его предсказуемым. Делаю финт — замахиваюсь в голову. Он правда хороший боксер.
Но мы не на ринге.
Я пяткой пинаю его в колено, отбросив одну из опорных ног. Баранов сгибается, почти падает. Он вцепился руками в крышу Саламандры, чтобы не упасть.
Но ему в лицо прилетает моё ускоренное пламенной вспышкой колено. Я с удовлетворением отметил, как хрустнул у меня под ногой его нос. Уже второй раз за эту осень. Красота.
Он схватился за разбитый нос заливающий ему куртку.
— Ну хотя бы на красном не видно, — усмехнулся я.
— Ты мне за это ответишь, ублюдок одержимый, — процедил, отплёвываясь от крови, Баранов.
— Приходи по будням с 8 до 10.
Я вынул из его внутреннего кармана алое знамя. И пинком отправил Баранова в полёт.
Позади меня раздался гудок нашей Саламандры.
Ну пора и домой.
Соколова, наконец-то нагнала нас. Разбежавшись, я прыгнул навстречу нашей машине. Из моих ступней вновь вырвался огненный импульс, отправив меня в полёт.
— Подвезти? — высунулась из окна Лена.
***
— Итак, первый отряд проиграл в нашем дружеском и теплом соревновании, и даже обошлось без жертв. — отметил Кожедуб
Он довольно усмехнулся, когда его взгляд упал на нас с Леной, его улыбка стала ещё шире.
Что ты задумал…
— Удивляюсь, как Пожарский и Соколова дожили до третьего десятка и при этом даже не успели усвоить, что портить имущество нашего учебного центра, а тем более бросать своих товарищей прямо на месте преступления — это просто отвратительнейшая идея. За это достижение им предстоит отдельная «награда».
Выделив последнее слово, он недвусмысленно дал понять, что «награда» нас ждет потрясающая воображение.
— Ну и, конечно, заслуженный приз победителю в том числе. Правда — отгулять вы их сможете после того, как отбудете это моё наказание. А кроме того…
Мы с Леной обменялись взглядами. Она кивнула на Кожедуба и закатила глаза, передразнив губами читающего нотации. Мне потребовалось усилие чтобы не рассмеяться. Но воздух с шумом вышел из моих легких.
— Что-то не так курсант Пожарский? — Кожедуб поднял бровь.
— Никак нет, господин старший инструктор! — я стиснул зубы, чтобы удержать себя в руках, — Предвосхищаю эту возможность проявить себя.
Кожедуб довольно кивнул.
— Молодец. Ведь задание — которое я могу доверить только лучшим. Абы кто не справится, — довольно произнес Кожедуб, — Уверяю вам понравится.
Кожедуб вновь принялся ходить взад вперед перед строем. Не забыв рассказать Ленскому и Полозову, где они могли проявить себя в этом соревновании.
— Цена победы, — улыбнулся я, подмигнув Лене
— Зато утерли нос, этим выскочкам чертовым. — выдохнула она.
Её губы сложились в довольную улыбку.
— А пока будете в отпуске, — продолжил Кожедуб, — напишите мне доклад о важности командной работы профессии огнеборца или почему одиночки не выживают.
Глава 20
Вскоре мы узнали какое задание приготовил для нас Кожедуб.
— Ну отлично, — раздосадовано произнесла Соколова. — Всю жизнь мечтала побывать у черта на рогах.
— Посмотри на это с позитивной стороны, — ответил я. — Всё это время не придётся слушать Кожедуба и его лекции.
Она прыснула в ладонь.
— Сплошные плюсы хочешь сказать? — улыбнулась она, потянувшись и подставив лицо солнцу.
Слегка наклонив голову я оценивающе посмотрел на неё. Невольно улыбнулся.
— Только плюсы и вижу.
Четыре часа, если не больше мы бултыхались по выбоинам по пути сюда. Красный грузовик с беспощадно жесткой подвеской, стоял рядом. Должен признать я вздохнул с облегчением, когда мы наконец прибыли к месту выполнения нашего задания.
Как пояснил Кожедуб на брифинге — наша задача собирать телеметрию и привести в порядок системы датчиков, которые успели заржаветь и зачахнуть из-за того, что огнеборцев постоянно не хватает. Вот и приходится выделять на это дело первостепенной важности курсантов. А Соколова и я не только очень удачно накосячили, но ещё и среди всех курсантов нашего потока были одними из лучших в технике.