Бездна похоже решила ответить на его просьбу.
Зияющий раскаленный портал вспыхнул.
Тут же вперёд выступил из огненного разрыва высший игнит. И не простой.
— Да вы издеваетесь, — выдохнул Полозов.
Как все высшие игниты, он был похож на человека, искажённого влиянием Бездны.
Этот, в отличие от двух предыдущих, был массивным, широким, скорее даже грузным. У него не было рта и рогов — чёрная полированная голова скорее напоминала шар, покрытый пылающими трещинами. Красные угольки-глаза были удивительно похожи на пылающие поросячьи глазки.
Его необъятный живот был самым примечательным объектом на его туше. Вдоль его разрезал пылающий зев — широкая развёрзнутая пасть, усыпанная бритвенно-острыми клыками.
В обеих руках он держал поводки от адских гончих.
— Ты совсем не знаешь, когда заткнуться, да? — Лена повернула визор шлема к Ленскому.
Тот развел руками.
— У каждого свои недостатки, — вздохнул Ленский.
Высший игнит заурчал низким гулом. Резким жестом он взмахнул ладонями, отпустив поводки, и гончие начали окружать нас, обходя полумесяцем справа и слева.
— Это, видимо, хозяин псарни, — кивнул Архипов.
Сейчас будет бой не на жизнь, а на смерть.
Настоящий экзамен после целого семестра обучения. Экзамен для меня по контролю моего собственного дара, собственного пламени в груди здесь, посреди пепла Бездны.
И самое сложное в нём заключалось в том, что сейчас я не мог выпустить на волю все свои силы — я был окружён своими товарищами. Если я дам волю дару это может плохо кончится.
— Контакт, — отрапортовал я в общий канал, — Высший Игнит. Четыре низших.
«Контакт» — услышал я в канале общей связи. Сообщения повторялись.
— Принято, — ответил Валидубов по связи, — Множественные контакты по всему очагу. Ликвидацию разрешаю. Да очистит скверну Святое Пламя!
«Да очистит скверну Святое Пламя!» — отозвались огнеборцы в общем канале.
Словно услышав боевой клич, игниты повернули к нам свои пылающие морды. Гончие рассыпались полумесяцем, явно намереваясь нас окружить.
По одиночке они конечно и рядом не стояли с теми игнитами, что я уже встретил. Но в стае были опасны. Не говоря уже про загадочного высшего игнита.
Терять бойцов в первом своем очаге я не планировал.
До сплоченной команды нам ещё далеко, но уверен — мы ей станем.
— Построение четыре! — скомандовал я, — Сомкнуть строй!
Глава 24
Пасть на животе игнита развязалась, из неё ударил ревущий поток огня, поднимающий за собой шлейф из черного пепла.
— Женя, барьер!
С ладоней Ленского сорвалось голубое свечение, и тут же посреди адской Бездны возникла стена голубого льда, встретившая ревущий поток пламени, словно скала — волну. Прием знакомый мне ещё по нашей дуэли.
Огонь обтекал наш отряд со всех сторон рассеченный стеной льда. Из-под завесы пламени было видно, как адские гончие окружили нас.
— У кого-то серьёзное несварение, — Ленский, даже выдерживая стену льда, не мешал себе в удовольствие отпустить колкость в сторону противника.
— Просто попался большой любитель острой еды, — поддержал его Полозов.
— Я будто в цирк попала, — цокнула языком Лена. — И звери, и клоуны на месте.
— Рад, что вы находите время оценить обстановку по-достоинству, — я вклинился в их разговор. — Но как только поток пламени иссякнет, будьте готовы отбить нападение адских гончих.
— Всегда готовы, — кивнул Ленский.
— Архипов, — сказал я, — заткни этого толстяка пушкой, пока мы разбираемся с его сворой.
— Будет сделано, — кивнул гигант и взял «Люсю» на изготовку.
Наконец поток пламени начал угасать и наконец совсем иссяк. Ленский махнул руками вниз — ледяная стена опустилась, и тут же сухо рявкнула «Люся».
Снаряды прямой наводкой оставляя дымный след в полном пепла воздухе. Игнит-толстяк заревел, захлёбываясь в пожарной смеси — было видно, как трепыхается пламя внутри него, в попытках разгореться, но тщетно. Снаряд за снарядом залетали точнехонько в его разинутую пасть на пузе. Архипов всё-таки не зря любил своё оружие.
Гончие, увидев, что их погонщик бьется в агонии, взвыли и огненными стрелами устремились прямо к нам. Они нападали с двух сторон, смыкая клещи, в которые они нас взяли.
— Лена, Женя — левый фланг. Гриша, мы с тобой справа. Покажем тварям!
— Подбрось меня! — крикнула Лена.
Краем глаза я увидел, как Ленский создал под Леной платформу и отправил её в воздух. Она крутанулась в полёте, и застрекотали скрытые на её предплечьях ручные пусковые. Навстречу гончим полетела россыпь из взрыв шаров, разрывающихся белой взвесью при контакте. Не такой мощный боеприпас, как у пушки Архипова, но достаточный, чтобы сбить наступающих гончих с траектории их рывка.
Стоило гончим увернуться, как они тут же оказались зажаты в ледяном капкане, призванном Ленским, который только ждал, когда они замедлят ход.
— Че стоим, Пожарский?! — раздался голос Полозова в моем наушнике.
Он уже ринулся навстречу атакующим гончим. Я увидел, что сейчас он окажется, в меньшинстве — та гончая, которая направлялась ко мне, изменила траекторию движения и пошла на перехват самоуверенного дворянина.
Да-а, нам до слаженности далеко…
— Гриша, справа! — крикнул я предупреждая Полозова.
Полозов пригнулся и огненная тварь пролетела мимо в своем броске нацеленном ему в глотку.
Полозов припал к земле, раскинул руки — из его предплечий вырвались костяные клинки. Он рванул вправо, затем влево.
Качнув стоявшую перед ним гончую туда-сюда, он заставил её на миг замешкаться и сделал прыжок вперёд, выставив перед собой свои два клинка, насадив тварь на них, как шашлык на шампур.
Другая же уже развернулась и зарычав вновь прыгнула на Полозова, целясь ему в спину.
Я уже был в нескольких метрах, но не успевал.
А Полозов — так сильно он был захвачен схваткой, что потерял бдительность.
Рвануть вперед на пламени — рискнуть сжечь Полозова.
За долю секунды в голове родился другой вариант.
Я призвал свой дар. Раскаленный металл потек по венам — мышцы взорвались энергией.
Я, как метатель олимпиец, запустил пожарный топор прямо в летящую на Полозова тварь. Тот наконец почувстсвовал угрозу и развернулся…
Как раз в тот момент, чтобы увидеть, как топор из колдовского металла со звоном рассекает ядро адской гончей, и та испаряется в воздухе во всполохах пламени.
— Это что за новый трюк в нашем цирке?! — присвистнула Лена в моём наушнике.
Они с Ленским уже разделались со своими гончими. Вокруг них были только всполохи пламени.
— Просто повезло, — пожал я плечами. — На тренировке ни разу даже в мишень не попал.
— То есть как это «не попал»? — возмутился Полозов. — А если бы в меня угодил?!
— Потом письменную претензию подашь! Сейчас игнит!
Толстяк уже окончательно рассвирепел. Пасть на его животе рычала и заходилась в кашле, он беспорядочно махал руками и крутился на месте.
— Проще простого… — самодовольно произнес Архипов.
Щелк.
Он опустил взгляд — снарядная лента закончилась.
— Зараза… — выдохнул он.
Этой пары секунд хватило Толстяку, чтобы очухаться. И он сделал выводы.
Оказалось у него есть другой козырь в рукаве.
Пасть на его необъятном чреве с оглушительным скрежетом и треском разинулась на все сто восемьдесят градусов. Из неё раздался нечеловеческий рык.
— Дело — дрянь, — выдохнула Лена.
— Оно и видно, — ответил я, — Ложись!
Все нырнули в черный рыхлый пепел, устилающий землю, который тут же забил фильтры респиратора, заставив взвыть систему жизнее обеспечения в шлеме.
В этот же момент, перед пастью Толстяка-игнита энергия стала настолько плотной, что искажала пространство вокруг него.
Раздался щелчок.
Повисла мертвая тишина. Звук словно выключили. И тут же мир вокруг нас огласил невыносиво-громкий гул, пробирающий до костей и заставляющий внутренности вибрировать даже под защитным костюмом.
Гул постепенно набирал обороты переходя на ультразвук.
Пространство уже явственно исказилось.
Внутри разинутой пасти будто бы начало засасывать окружающий её мир, словно в гигантскую воронку или черную дыру которая соизволила появится прямо здесь.
— Фиксирую гравитационные искажения, — отчиталась Лена, перекрикивая в наушниках, рев всепоглощающей пасти.
— Да неужели?! — добавил Ленский.
Резко тяга в пасть усилилась, и мы все оказались в зоне поражения. Нас тянуло к игниту как воду в воронку.
Полозова, как находящегося ближе всего, подняло в воздух и стремительно понесло навстречу Толстяку.
Он отчаянно цеплялся костяными клинками за землю, но рыхлый пепел не мог его удержать. Вот он уже в каком-то десятке метров от зева этого ненасытного монстра, искажающего само пространство…
Между ним и монстром вырастает ледяная стена Ленского. Полозов врезается в нее, но инерция тяготения к пасти тащит его вдоль ледяной стены, не отпуская его. Волной гравитации смывая его с единственного укрытия.
— Давай!
— Держись!
— Врубайся, клинками!!!
Полозов наконец врубается клинками в этот единственный шанс на спасение. Ленский же прыжком оказывается у этой самой стене, стоя на ней параллельно земле, так как точкой притяжения всего вокруг на добрую сотню метров становится эта засасывающая в себя воронка.
Я отправил себя вперёд и на волнах искаженной гравитации, тоже очутился рядом с ними. Мы были словно три скалолаза, цепляющихся за уступ на отвесной скале.
— Твою ж мать, что делать с этим любителем пожрать?! — донёсся сдавленный голос Полозова.
— Ловим остальных! Связку! — я пропустил через поясной карабин тонкий и прочный аварийный трос, с вплетенными в него металлическими нитями. Затянул узел. Другой конец кинул Ленскому, и он, обвив его вокруг себя, передал Полозову. Тот, врубившись обеими клинками в толщу льда, заякорил нас, не позволяя потокам вливающимся в пасть утянуть нас.