до боли знакомое ему чувство, которое настолько сильно взыграло в нем, что попросту не давало возможности не обращать на это внимания. Айн же молча следовал за своих гостем.
Подойдя ближе, Арус увидел небольшую крытую хижину, под навесом которой стоял взрослый мужчина. Рядом с ним располагалась большая печь с насыпанными в ней будто в огромную миску углями, из них завораживающие своим видом проглядывали языки пламени. В одной руке кузнец сжимал увесистый молот и бил им о небольшую железяку, лежащую на увесистой металлической подставке, на наковальне, а в другой держал большие щипцы, с помощью которых эта металлическая штуковина надежно удерживалась на месте. Докрасна разогретый метал испускал искры при каждом соприкосновении с молотом, принимая все более изогнутый вид.
Кузнец не сразу заметил приближающийся к нему дуэт и следующий за ними караван из любопытствующих зевак. Он продолжал спокойно выполнять свою работу, но стоило тени Аруса показаться, как тот обернулся. Едва не уронив молот на собственный ботинок, кузнец тут же обомлел.
– Спокойнее, Олов, – тут же подбежал к нему Айн. – Это тот самый неожиданный и удивительный гость о котором мы говорили. Не пугайся, он дружелюбный, вроде как.
Под впечатлением от увиденного, кузнец оцепенел. Разглядывая необычного гостя, он словно проглотил язык и просто кивнул Айну в ответ. Внимание же великана было приковано к молоту, лежащему у ног кузнеца. Это не осталось незамеченным.
– Хочешь подержать его? – немного растерявшись спросил кузнец, будто желая поскорее отдать свой молот лишь бы чужак удалился прочь.
Великан пригляделся к кузнецу и через секунду покивал в ответ. Олов с опаской и небольшой долей страха протянул ему молот. Арус осторожно взял в руки молот и хорошенько разглядел его. Лежавший в его руке предмет был невероятно непропорционален его собственному размеру, но на удивление был крайне прост и понятен. Волна эмоций, вызванная нахлынувшими воспоминаниями, прошлась с невероятной силой.
Схватив раскаленную штуку голыми руками, он размахнулся.
– Будь осторожнее…, – едва не выкрикнул Олов, ожидая, что сейчас почувствует, как запахнет жаренным, но сразу же замолчал.
Пребывая в шоке от увиденного, он заметил, что здоровяку будто и вовсе наплевать на температуру, способной в миг поджарить пальцы рук.
В эту же секунду Арус ударил молотом о наковальню. Громкий лязг разлетелся по округе. Олов и Айн недоумевали глядя на лежащую деталь. Отовсюду стали выглядывать привлеченные громким лязгом жители, а любопытные зеваки отступили назад.
– Ничего себе! – удивленно воскликнул кузнец, превозмогая страх. – Ты невероятно силен, раз смог сделать такое одним ударом. Да и метко, ровно. Ты раньше не занимался ковкой?
– Ковкой, – повторил Арус, разглядывая результат своего удара и молот.
– Ну да, – продолжил кузнец. – По твоему замаху и удару точно видно, что ты не профан в этом деле. Или это у тебя просто врожденный талант?
– Талант? – переспросил великан, не отрывая взгляда от молота. – Не знаю.
Олов рассмеялся, озадачив тем самым всех стоящих рядом, через мгновение засмеялся и сам Айн, а следом их смех заразил и самого Аруса, что едва не напугало жителей поселения.
Они и заметить не успели, как их окружила радостная толпа детей и подоспевшими к ним обеспокоенными родителями, с казалось бы почти всеми жителями деревни. Радостно выкрикивая какие-то неразборчивые фразы, все они давали понять насколько их народ миролюбив и дружелюбен.
К вечеру был накрыт богатый стол, полный разными вкусными яствами, запах которых будоражил сознание. Похоже, что новый друг Славинов был очень рад этой встрече, уплетая все, что ему предлагали.
Глава 9 «Жизнь в деревне»
Славины оказались хорошими и гостеприимными людьми, полными доброты и взаимовыручки. Все это казалось невероятным, необычным, словно с ног на голову. Их жизнь и быт были совершенно другими, отличающимися от того что Арусу доводилось видеть раньше и он не переставал дивиться происходящему вокруг.
Даже когда старейшина предложил ему остаться с ними, посетовав разве на то, что у них не найдется жилья подходящего для такого здоровяка , великан озадаченно и смущенно пытался понять в чем секрет такой заботы и что они хотят получить взамен. Вскоре он понял, что им ничего не было нужно, достаточно было лишь помощи по хозяйству.
Подобрать место для ночлега все же не стало такой уж и невыполнимой задачей. Единственным зданием в деревне, где высокая крыша и широкие проемы позволяли без особых проблем передвигаться была одна лишь конюшня. Подобный выбор удивлял жителей, а великан задумчиво глядел на них, пытаясь понять в чем причина этого беспокойства.
Соседство с лошадьми, вечно фыркающими в его сторону, не очень приятный запах в стойлах, не говоря уже о назойливых мошках беспрепятственно залетающих внутрь, ничего из этого не доставляло великану неудобств. Тем более что стога заготовленной золотой травы, сухого сена, являлись очень удобным и вполне себе хорошим местом для сна, особенно в сравнении с каменными плитами. Да и местный травник был столь любезен что специально приготовил особый отвар, чтобы сами лошади не пугались от вида их нового соседа и были куда спокойней. Арус и подумать не мог, что травы могут сделать что-то подобное, не говоря о прочих их свойствах.
Накопленные знания и опыт Славинов поражал великана и давал все новую пищу для размышления. Будь то охота, рыбалка, кузнечное дело, вышивка или любое другое ремесло, великану было чему поучиться. Все выглядело интересным и захватывающим.
Всего за несколько дней Арус узнал больше чем за долгие годы проведенные в рабстве. Сами же жители смогли увидеть в великане товарища, причиной чему было трудолюбие великана и его доброжелательность. Айн и Длада видели в нем даже нечто большее, отдаленно напоминающее собой надежду на будущее. Но главным была мысль, что в высоких горах обитают отнюдь не только страшные и опасные твари, но и такие как Арус.
Одним из самых больших потрясений, в особенности для местного кузнеца, стали способности великана в кузнечном деле и его тяга к обучению. Арус проникся невероятным интересом к этому ремеслу и под тщательным наставничеством Олова в считанные дни освоил его. Казалось что для здоровяка в этом вовсе нет ничего сложного. Олов хорошо знал какой метал и при какой температуре должен быть обработан, как стоит его обработать и как создать необходимый сплав. Он потратил всю свою жизнь изучая особенности своего ремесла и большую часть из того что умел, он постигал шаг за шагом долгое время, но с Арусом все было иначе. Здоровяк будто знал все наперед, будто бы раньше ему приходилось не добывать золото в шахтах, не драться на арене. Его познания, на первый взгляд совершенно ограниченные, в действительности были куда шире. Его способности поражали кузнеца. Здоровяк все схватывал на лету и более того, порой опережал события, словно это было дано ему от природы.
Дни на пролет Арус помогал в мастерской, создавая всевозможные орудия труда, незаменимые для жителей деревни в их повседневных хлопотах. Не забывал он и про детишек, выковывая для них незамысловатые фигурки и прочие игрушки. При этом он даже учитывал что ребенку было сложно управиться с чем-то тяжелым, стараясь создавать свои поделки настолько легкими, насколько и прочными, тем самым делая свой труд все более и более искусным, как и себя самого.
Чуть позже, все также под руководством Олова, Арусу удалось подковать первую из лошадей. Эта работа была не из простых. Если с самой подковой проблем не возникало, то оставшаяся часть работы была сопряжена не только с металлом. Было важно не напугать саму лошадь. Но даже животные уже стали привыкать к великану.
Дети были рады столь доброму кузнецу, всегда находящему время для поделок и игрушек для них. Олов зачастую был слишком занят и не мог подарить им столь много времени, сколько бы им хотелось.
Очень быстро ребетишки стали звать Аруса: – "Большой дедушка"
Были рады абсолютно все. Во-первых, самого Олава дети больше не беспокоили своими вечными просьбами, давая ему возможность спокойно работать над более важными делами и заказами. Во-вторых, это давало больше возможностей Арусу развиваться в этом ремесле и придумывать новые незамысловатые конструкции из металла. Родителям же оставалось лишь радоваться тому, что их дети всегда были под присмотром могучего великана, хотя это же отчасти и беспокоило некоторых из них.
Странные и до боли знакомые чувства не покидали Аруса, наоборот, с каждым новым ударом молота они становились все отчетливее и яснее. Он вспоминал что-то давно забытое. Ему самому начинало казаться, что он кует не метал, а восстанавливает самого себя.
Для него уже было очевидным фактом и то, что челоберег, отданный стариком Ко, как-то влияет на все происходящее. Это было настолько очевидно, что проводя своими руками по поверхности этого необычного предмета и камня что был инкрустирован в самый его центр, ход мыслей становился все более ясным, а речь более внятной, как и сам он становился более рассудительным. Блуждая в лабиринте собственных мыслей и находя верный путь, он стал понимать куда больше чем раньше. В сознании стали всплывать новые воспоминания и незнакомые, но очень близкие ему образы. Магия карлов постепенно, но верно, сходила на нет.
Через еще пару дней жители деревни помогли великану обустроить новое жилье. У берега горной реки, неподалеку от лесного массива и огромных каменных валунов, Арус также решил оборудовать собственную кузницу. До деревни Славинов было рукой подать, достаточно было лишь перейти широкие поля пшеницы.
Айн предлагал ему остаться в пределах деревни, но великан посчитал иначе. Ему не хотелось беспокоить лишний раз жителей, а учитывая громкий звук удара его собственного молота, в разы крупнее обычного, это было мудрым решением с чем никто не стал спорить после первого же удара о новую наковальню.