— Я возьму ее Гвен, — сказал он, беря малышку в свои огромные руки.
Гвен слегка улыбнулась ему, затем подошла ко мне и сжала мою руку. Я слабо улыбнулась ей, прежде чем она вышла из комнаты.
Я взглянула на Брока, тот не сводил глаз с Беллы. Я испытала легкую боль, увидев его в жилете, покрытого татуировками, выглядящего чертовски угрожающе, и бросающего нежный взгляд на мою племянницу. Я проигнорировала тот факт, что боль исходила из моего пустого чрева. Сейчас не время желать детишек-байкеров от Брока.
К тому же, чтобы забеременеть, нужно заниматься сексом.
— Ты добровольно вызвалась, чтобы чертов незнакомец остался с тобой в доме наедине, Искорка? — тихо спросил Брок.
Я сжала письмо в руках.
— Он не незнакомец, черт возьми, а друг детства Гвен. Я же не просила Теда Банди устроить вечеринку с ночевкой, — возразила я.
— Господи, Эми. — Он покачал головой.
— Что, Брок? Хочешь что-то сказать? — подначивала я, провоцируя его поднять тему, вокруг которой мы ходили всю прошлую неделю.
Он уставился на меня сверкающими глазами.
Прежде чем он успел открыть рот, в дверь ворвался Кейд. Я даже не слышала его байка. Черт, эти парни ходили в школу невидимок или что?
Он заметил Беллу в объятиях Брока и кивнул.
— Не возражаешь побыть с ней еще немного, брат? — резко спросил он.
Брок кивнул.
— Где она? — потребовал он, его голос был полон беспокойства.
— На заднем дворе, — сказал ему Брок.
Кейд кивнул, быстро взглянул на дочь, а затем отправился на поиски жены.
— Ты ему позвонил? — спросила я после того, как мы немного пробыли в тишине.
Брок кивнул.
— Подумал, что он оторвет мне яйца, если узнает, что его старушка проходит через это дерьмо, а я не сказал ему сразу.
Я резко рассмеялась.
— Да, примерно так все и было бы.
Его взгляд смягчился.
— Искорка, ты в порядке?
Я встретилась с ним взглядом, заметила в нем нежное беспокойство, любовь. Я не могла этого видеть. Не могла терпеть его сочувствия, понимания моего горя.
Я быстро встала.
— Мне нужно уйти, — заявила я, хватая ключи с кофейного столика.
Лицо Брока стало суровым.
— Какого хрена? Ты никуда не пойдешь. — Он шагнул вперед, но из-за ребенка на руках не мог справиться со мной.
Я отшатнулась от него и бросилась к двери.
— Мне просто нужно уйти, ладно? Подышать свежим воздухом. Скажи Гвен, чтобы позвонила, если я ей понадоблюсь, — выпалила я, повернулась и почти выбежала за дверь.
Я начала задыхаться через пять минут после того, как вышла из дома. После десяти слезы затуманили зрение. Каким-то образом я добралась до смотровой площадки за городом. В этом месте резкий обрыв удерживал океан с одной стороны и Амбер с другой. Заглушив мотор, я вздохнула с облегчением, когда поняла, что нахожусь далеко. Над всем этим.
Письмо лежало на пассажирском сиденье и смотрело на меня. Да, я знала, что у неодушевленных предметов нет глаз, но это не означало, что я не могла чувствовать его пристального взгляда. Из-за того, что весь воздух в машине исчез, я едва дышала.
Не знаю, как долго я смотрела на него. Минуты, часы, секунды.
«Глубокий вдох, Эми, ты можешь это сделать».
Дрожащими руками я дотронулась до него и медленно вытянула бумагу из грязного, помятого конверта.
Эймс,
Я собирался начать со вступления «если ты читаешь это, значит, я мертв». Дерьмовое клише, но как еще можно начать такое письмо? Бл*ть. Очень надеюсь, что ты его не читаешь. Я молюсь, чтобы однажды, когда я вернусь с задания и окажусь с тобой в постели, мы вместе сожжем эту сволочь. Но, как говорится, самые лучшие планы...
Так что, если ты это читаешь, прости, детка. Я чертовски сожалею, что бросил тебя. Поверь мне, должно было произойти что-то грандиозное и плохое, чтобы оторвать меня от перспективы быть вместе.
Вместе с тобой.
Я бы боролся до последнего вздоха против жнеца. Знай это. На последнем вздохе, в последние мгновения на этой земле я бы видел твое лицо. Твою улыбку, твои волосы, то, как ты выглядишь после моего поцелуя. В моих ушах звучал бы твой смех, звук, который ты издаешь, когда расстроена, твое первое признание в любви ко мне. Скажу честно, я бы не умер счастливым. Я бы злился до чертиков. Но у меня были бы эти воспоминания о тебе, чтобы пройти через все немного легче.
Прости, что не уволился, когда ты меня об этом просила. Прости, милая, что причинил тебе боль. Единственное, о чем я жалею в этом мире, — что не выбрался из этого места раньше. Что не сделал этого, когда ты любила меня. Только меня. Когда ты смотрела на меня так, что заставляла чувствовать себя ростом в десять футов и самым счастливым сукиным сыном на этой планете. Но я этого не сделал. Это моя вина. Я в ответе за боль, которую причинил тебе.
И то, что ты влюбилась в другого, — тоже моя вина. Черт, такое охрененно трудно писать. Но это нужно сказать. Потому что я тебя знаю. Я знаю, что ты сидишь там, чувствуя себя чертовски виноватой за то, что впустила другого в сердце, за то, что полюбила его, даже сейчас, когда меня нет, а все ожидают, что ты будешь оплакивать меня всю жизнь. Говорю тебе сейчас, прекрати это дерьмо. Если я умру, не смей, бл*ть, упускать свой шанс на счастье из-за того дерьма, что крутится в твоей хорошенькой головке. Если это так, то будь уверена, на Небесах я в ярости на тебя за это.
Мысль о том, что ты с другим мужчиной, вызывает у меня желание пробить стену из шлакобетона. Мысль о том, что ты несчастна, вызывает у меня желание вырвать собственное сердце. Несмотря ни на что, я хочу, чтобы ты была счастлива. Я молю Бога, чтобы он помог мне вернуть тебя, когда я приду домой. Надеюсь, ты посмотришь на меня тем взглядом, будто я десяти футов ростом. Но если этого не произойдет, если ты любишь того парня больше, если он тот, кого ты хочешь, я не буду стоять у тебя на пути. Я буду бороться за тебя, детка. До самого конца. Но я также достаточно мужчина, чтобы признать, что проиграл.
Потому что, в конце концов, это и есть любовь... любить кого-то настолько, чтобы отпустить его.
Так что, детка, если ты это читаешь, отпусти меня. Не позволяй дерьму мешать тебе. Будь счастлива.
Знай, я любил тебя до последнего вдоха.
Всегда и навсегда, детка.
Не знаю, сколько раз я это перечитывала. Я читала, пока не стало слишком темно, чтобы разглядеть буквы на листке. Пока от слез не потекли чернила.
К черту! К черту его! К черту его за то, что он заговорил со мной из гребаной могилы. К черту его за то, что он разорвал каждую заживающую рану.
К черту.
Он знал. Знал, что я любила Брока. Знал, что есть шанс, что он не вернется ко мне, и все равно написал это. Мои руки тряслись, и меня чуть не стошнило. Что мне теперь делать? Я не могла броситься в объятия другого мужчины после того, как прочитала слова этого мужчины, говорящего мне, что он любил меня до последнего вздоха, независимо от того, что написано в его гребаном письме.
Меня отвлек яркий свет. Я поняла, что это мой телефон. Я взяла его, чтобы увидеть миллион пропущенных звонков.
На экране светилось имя Гвен.
— Привет, — ответила я дрожащим, хриплым голосом.
— Эми! Слава гребаному Господу, — завопила она. — Да, парни, она ответила. Отзовите поисковую группу, — услышала я, как она сказала кому-то на заднем плане.
Я невесело рассмеялась.
— Очень смешно, Гвенни.
— Я не шучу, детка, Брок всерьез собирался объявить в Амбере тревогу. Никогда не видела, чтобы его лицо так краснело, — пробормотала она.
Мой желудок резко сжался, а потом я разозлилась.
— Он видел, как я уходила. Не похоже, что меня запихнули в фургон, — резко сказала я.
Гвен вздохнула.
— Да, но ты же знаешь, какими могут быть эти парни. Я удивлена, что он не имплантировал маячок тебе в руку или что-то в этом роде. Я почти уверена, что Кейд сделал это со мной. Либо так, либо он экстрасенс. Засранец всегда появляется, когда я в нем больше всего нуждаюсь, — пошутила она.
— Да, вы с ним, наверное, запечатлены или еще какое дерьмо, — серьезно сказала я. — Иногда он смотрит на тебя не как человек.
Гвен хихикнула.
— Ты в порядке, детка? — спросила она, ее голос стал серьезным.
Я икнула.
— Да. А ты?
Она сделала паузу.
— Не совсем, но в то же время в порядке.
Я кивнула. Потом поняла, что она не видит моего кивка.
— Где ты? — продолжила она, будто услышала мой кивок.
— Смотровая площадка над городом, — тихо ответила я, глядя на огни своего дома.
— Хочешь составлю тебе компанию?
— Да, пожалуйста.
— Приеду через десять минут.
***
Десять минут спустя рядом со мной остановились фары. Я выскочила из машины в тот же момент, что и Гвен. Она притянула меня в объятия, и мы обе замерли так на мгновение. Я не плакала, мои слезные протоки превратились в пустыню. Я просто позволила лучшей подруге взять от меня немного силы, пока я брала часть ее.
Мы молча отстранились, и Гвен крепко сжала мою руку. Мы стояли так некоторое время, глядя на огни внизу, говоря все и ничего.
— Хочешь напиться? — спросила она.
— А когда не хотела, — ответила я дрожащим голосом.
— Хорошо, — заявила она. — Веришь или нет, но Келтан смешивает потрясную «маргариту». Она свалит тебя с ног.
— Разве тебе можно пить, у тебя от этого не свернется молоко или еще что?
Почти уверена, она закатила глаза, но я не могла видеть ее в темноте.
Я последовала за Гвен обратно домой, страшась того приема, который мне там окажут. Я ненавидела то, как остро отреагировал Брок из-за моего ухода. Мне просто требовалась минутка.
Неужели мне нельзя на минутку остаться одной?
Очевидно, нет, учитывая, что когда я подъехала, он стоял, прислонившись к своему байку и скрестив руки на груди.
— Гадство, — пробормотал я, выходя из машины.