Я уставилась ему в глаза, позволяя всей этой информации впитаться, стараясь не шмыгать носом, как размазня.
— И к твоему сведению, мой любимый цвет — красный, — сказал он, играя с прядями моих волос. — Теперь я могу кое-что обсудить с тобой?
Я кивнула, все еще не находя слов.
— Так как сегодня воскресенье и гараж закрыт, я не работаю. К тому же, дела в клубе идут спокойно, так что я подумал, что после завтрака мы могли бы прокатиться.
— Куда? — спросила я, обретя дар речи и испытывая волнение от перспективы прокатиться с Броком.
Вау, я стала новой и улучшенной версией Эми. Обычно я бы ворчала по поводу растрепанных ветром волос или ограниченных вариантов одежды.
— Куда угодно, по побережью. Остановимся где-нибудь пообедать, просто покатаемся.
— Звучит потрясающе, — согласилась я, приходя в восторг от перспективы провести целый день с Броком. Затем мой разум заговорил за меня. — Но я не могу, — выпалила я, наблюдая, как его глаза слегка посуровели. — Мне нужно к двенадцати в магазин, — объяснила я, не желая, чтобы он подумал, что это потому, что я не хотела.
Он расслабился.
— Детка, ты — владелица. Уверен, ты можешь взять отгул на вторую половину дня.
Я слегка ощетинилась.
— Да, но в последнее время я была дерьмовой владелицей. Свалила на шесть недель и оставила Гвен и Рози разбираться со всем. Мне нужно многое наверстать.
— Тебя неделю держали в плену, так что сомневаюсь, что они обидятся. К тому же, ты работала всю эту неделю, когда должна была, бл*ть, отдыхать. Отдохни денек, детка.
Я задумалась. В последнее время было относительно тихо, и мы наняли пару новых девушек в помощь Рози и Лили. Сегодня мне нужно было сделать только кое-какие дела в офисе, а их можно и отложить.
— Хорошо, — согласилась я, и Брок улыбнулся.
На мгновение я уставилась на него. Не то чтобы Брок редко улыбался. Он не был похож на Булла или Кейда. Он улыбался мне, даже смеялся надо мной большую часть времени. Но никогда не дарил мне такой ласковой, нежной улыбки, как сейчас. Я чуть не растеклась лужицей у его ног.
Он легонько шлепнул меня по заднице.
— Тогда одевайся, детка. — Он крепко поцеловал меня, а затем неспешно подошел к шезлонгу посредине гардеробной и уселся на него.
Я проследила за ним взглядом.
— Что ты делаешь?
— Жду, пока ты оденешься.
Я нахмурилась, уже передумав растекаться лужицей.
— Ты не можешь сидеть здесь и смотреть, как я одеваюсь — ты будешь отвлекать меня. Иди и займись какими-нибудь мужскими делами. — Я махнула рукой в сторону двери.
— Насколько сосредоточенной тебе нужно быть, чтобы одеться, Искорка? Кроме того, для меня возможность наблюдать, как моя женщина одевается, — «мужское дело», так как в процессе я могу на нее пялиться, — сказал он с игривым блеском в глазах.
Я стояла на своем.
— Ты видел мои наряды? Они требуют тщательной концентрации. Я — не парень, который может просто напялить джинсы и футболку и выглядеть как байкерская версия греческого бога. Это требует усилий. К тому же, мне нужно найти подходящую одежду для мотоцикла, сомневаюсь, что кутюр подойдет.
Я взглянула на вешалки.
Брок широко ухмыльнулся.
— Греческий бог? — спросил он. Я сверкнула глазами, и он продолжил: — Я видел твои наряды, детка. И как бы сексуально ты ни выглядела в своих модных шмотках, меня больше интересует, что под ними. И я понятия не имею, что такое кутюр, но джинсов и футболки было бы достаточно для мотоцикла. На прогулке купим тебе кожаную куртку, — решил он.
— Я не ношу джинсы с футболкой, — сообщила я. — И у меня уже есть кожаная куртка.
Я вытащила коричневую байкерскую куртку Balenciaga, которая занимала особое место в моем сердце.
Брок не сказал ни слова. Просто поднял свои сексуальные, но осуждающие брови и скрестил руки на груди, откидываясь на спинку шезлонга. Я решила не обращать на него внимания и повернулась, чтобы найти подходящую одежду.
***
В итоге, я надела джинсы и футболку. Даже если джинсы стоили триста долларов, а футболка была дизайнерской. Детские шажки. Я даже нацепила ботиночки на плоской подошве. Конечно, они были прекрасны, в байкерском стиле, в них я заправила узкие джинсы, но для меня это все равно было переменой.
Позвонив Рози и сообщив, что я не приду, мы с Броком позавтракали французскими тостами, и на весь день отправились кататься. Ощущение того, что я сижу позади него на байке, мчащемся вдоль побережья, соперничало со всем остальным, что я испытывала.
Однако боль в заднице после часа езды была не из приятных. К тому же, из-за моей позы, бедра немного болели, но я не сказала об этом Броку.
Время от времени мы останавливались, бродили по маленьким городкам, через которые проезжали. Добывали экстракт, необходимый для моего существования, или, как его называли другие люди, — кофе. Наконец, мы остановились у маленькой хижины на пляже.
— Что это? — поинтересовалась я, глядя на здание из гофрированного железа, похожее на фургон с едой.
— Обед, — объявил Брок, убирая наши шлемы.
— Обед? — недоверчиво спросила я.
— Попробуй крабовые котлеты, прежде чем судить, Искорка. Они изменят твою жизнь. — Он схватил меня за руку и потащил к хижине.
— Скорее, они изменят мои кишечные бактерии, — пробормотала я.
Брок проигнорировал сарказм и увлек меня за собой, сделал заказ, заплатил, а затем протянул мне мою бумажную тарелку.
— Охренеть! — заявила я, проглотив первый кусок.
Брок лишь ухмыльнулся. Я уже начала привыкать к его задорной улыбке.
Мы сидели за столиком для пикника на пляже. Вокруг было всего несколько человек. Покой и красота.
Мы обедали в уютной тишине, наслаждались едой и успокаивающим шумом океана.
— Приятно, — заключила я, наблюдая за волнами.
— Ага, — тихо согласился Брок.
Я продолжала смотреть на волны, пока татуированная рука Брока играла с моей.
После потрясающего обеда Брок повез нас по заброшенной дороге и припарковал байк в тени дерева. Мы отдалились от океана и теперь находились на огромном поле, где не виднелось ни намека на цивилизацию. Я в замешательстве сняла шлем.
— Что мы... — начала я спрашивать, но Брок выхватил у меня шлем и бросил его на землю.
Не успела я опомниться, как Брок толкнул меня назад, так что я в полулежачем положении откинулась на сиденье мотоцикла.
— Что ты делаешь? — снова попыталась я. Эротический блеск в его глазах заставил меня замереть на месте, хотя я беспокоилась о том, что байк опрокинется.
— Помнишь, Искорка, я сказал, что трахну тебя на байке? — хрипло спросил он, вставая, чтобы стянуть с меня джинсы.
— З-здесь? — Я слегка заикалась, чувствуя себя чрезвычайно возбужденной, но также и чрезвычайно уязвимой.
Что, если милая молодая семья решит приехать на воскресный пикник под это самое дерево, и я оставлю душевные шрамы на всю жизнь какому-нибудь ребенку?
— Здесь только ты и я, детка. Думаешь, я бы позволил кому-то еще увидеть эту красивую киску? — пробормотал он, поднимая меня, как только снял с меня трусики.
Он развернул меня так, чтобы я оседлала его, моя обнаженная киска терлась о его твердую длину. Я слегка застонала, прежде чем Брок схватил меня за затылок и поцеловал. Я прильнула к нему.
— Что, если мотоцикл опрокинется? — спросила я, когда он на мгновение отпустил мой рот.
Брок бросил мрачный взгляд и принялась ласкать меня рукой между ног.
— Считаешь, я позволю тебе упасть?
Я медленно покачала головой, доверяя ему.
Его рука двигалась кругами, возбуждая, Брок ничего не говорил, не целовал, просто наблюдал за мной. У меня перехватило дыхание, сочетание его взгляда и такого интимного момента на открытом воздухе, заводило меня до безумия. Я двигалась в такт его движениям, переполняемая огнем от его прикосновений.
— Мне нужно, чтобы ты был во мне, — сказала я прерывисто.
Брок пристально посмотрел на меня, прежде чем освободиться от джинсов.
— Оседлай меня, детка, — хрипло скомандовал он, поднимая меня.
Жилы на шее Брока натянулись, когда он заполнил меня до самого основания. Я крепко обхватила его ногами, восстанавливая равновесие на мотоцикле. Как только я это сделала, начала двигаться, сначала медленно, потом быстрее, пока оргазм подкрадывался ко мне.
— Бл*ть, да, Искорка, — прорычал Брок, когда я схватил его за шею в неумолимой скачке.
Я вскрикнула в момент кульминации, откинув голову назад, рука Брока поддержала меня. Брок сильно толкнулся в меня, наполняя своим освобождением. Мы оба тяжело дышали, и Брок прижался лбом к моему лбу.
— Люблю тебя, детка, — тихо сказал он.
Я уставилась на него на мгновение.
— Я тоже тебя люблю, — прошептала я.
***
Свернувшись калачиком на диване, я смотрела телевизор, пока Брок готовил ужин, когда почувствовала это. Счастье. Целостность. Будто не было несчастной любви, потери и разбитого сердца. Было только то, что происходило сейчас. У меня были друзья. Деньги. Уютный дом. Красивые вещи. Но одну маленькую частичку меня ничто из этого не могло заполнить. Частичку, которая — и я могу признать это только самыми темными уголками сознания — нуждалась в любви. Вот чего мне так не хватало в детстве.
Я наблюдала за жизнью родителей, но не видела никакой привязанности, лишь долг. Я получала крохи эмоций от дяди Гаррета и очень дорожила ими. Но я тратила столько времени, отчаянно нуждаясь во внимании и любви двух людей, которые должны были отдавать их безоговорочно, что решила, что со мной что-то не так. Я старалась стать совершенством, выглядеть идеалом, вести себя безупречно. Но это не сработало — мама всегда находила какие-то недостатки в моем поведении или внешности.
Поэтому я сменила тактику. Начала создавать проблемы. Нарушала комендантский час. Сквернословила. Это не привлекло больше внимания, от меня даже не требовали соблюдения дисциплины. Поэтому я решила просто быть собой и притворяться, что невозможность получить любовь от своей семьи, не убивала меня изнутри. С тех пор я поклялась никогда не быть такой ранимой маленькой девочкой, меняющей в себе все, чтобы получить любовь. Я сделала это невозможным, выбирая мужчин, которых никогда не полюблю — черт, они мне даже почти не нравились. Я использовала их, а потом выбрасывала.