С первыми небольшими победами, о которых, похоже, учителя регулярно докладывали королю, Агнии пришлось вернуться к прогулкам. Поэтому примерно час утреннего времени она проводила с королем.
В общем-то, она не возражала и находила общество Лоренцо вполне себе приятным. Единственное, что огорчало: его величество ничего не рассказывал о том, как продвигается следствие, и разговоры вел достаточно пустые, больше расспрашивая ее о прошлой жизни. Именно на прогулке чуть не произошел и второй несчастный случай.
Ритуальное чаепитие в павильоне было в самом разгаре, когда сидящий рядом с Агнией, разряженный в пух и прах граф де Лимор, неловко разворачиваясь лицом к своей соседке, смахнул со стола удивительно тонкой работы фарфоровую ложечку. Ложечка жалобно звякнула о каменные плиты и раскололась на несколько частей.
Королевский фарфор, который ставили на стол в павильоне, назывался прогулочным. В отличие от раззолоченного дворцового сервиза, этот был расписан нежнейшим рисунком цветущих яблоневых веток. Агния находила работу мастеров восхитительной. У нее даже мелькала мысль о том, что когда сможет жить одна в своем доме, она обязательно закажет для себя большую чашку с такой же росписью.
За столом возникла крошечная неловкая пауза, а затем все вернулись к прерванной беседе. От дверей павильона уже спешил лакей. Он даже успел присесть, собираясь подобрать осколки, когда огорченная Агния, не слишком даже задумываясь, слегка оттолкнула его, встала со своего стула и, присев, задержала руку над осколками.
Ощущение тепла, охватившее ее, совсем не напоминало огненную магию. Это было что-то гораздо более мирное, теплое и уютное. Восхитительное чувство созидания сравнить было просто не с чем. Агния ощущала себя настоящим творцом! Да, не она вылепила эту ложечку. Не она расписывала ее. Но сейчас, подняв с пола абсолютно целую изящную безделушку, она ощущала то же, что чувствовал хоть несколько раз в жизни каждый мастер: гордость!
Гордость за то, что создала что-то необычное. Пусть не руками, пусть с помощью магии, но эту свою вторую проснувшуюся Силу Агния полюбила мгновенно и навсегда. Так женщина, зайдя в детский дом, мгновенно и навсегда может обрести собственного ребенка, выбрав его неведомым образом из десятков ровесников, в доли секунды прикипев сердцем к чужому малышу крепче, чем родная мать.
Агния поднялась, опираясь на стул. За столом царило неловкое молчание, придворные отводили глаза, как будто она сделала что-то не слишком приличное. И только король совершенно спокойно сказал:
– Забавно… Никогда бы не подумал, что маг такой мощи, как вы, Агния, может развлекаться такими безделушками.
После этого чаепитие продолжалось как обычно.
Агния же вовсе не ощущала неловкости. Напротив, от починки ложечки ее переполнял восторг и понимание, что она сможет делать с помощью магии то, что нравилось ей всегда: создавать предметы быта. Создавать неповторимые вещи, которые будут радовать взгляд и скрашивать ее дни своей красотой. Она сможет сама придумывать цвет, форму и фактуру. И материал станет подчиняться ее воле!
Возвращаясь с прогулки, она попросила у Лоренцо еще одного учителя.
– Агния, я не понимаю… Вы серьезно хотите тратить свое время на эти безделушки? – его величество казался искренне удивленным.
– Знаете, Лоренцо, – Агния говорила не торопясь, тщательно подбирая слова, – в моем мире меня всегда тянуло к изделиям ручной работы. В вещах, созданных искусными мастерами, есть нечто, что я не могу объяснить словами. Некая тайна, волшебство… – она немножко подумала и смущенно добавила: – Если они сделаны с любовью, в них остается кусочек души мастера, Лоренцо.
Король снисходительно пожал плечами и вежливо ответил:
– Ну, если тебе будет так угодно… Не обещаю, что найду учителя прямо завтра. Во дворце, разумеется, есть мастера бытовики, но годится ли кто-нибудь из них для твоего обучения… – он несколько растерянно поджал плечами и пообещал: – Я найду тебе подходящего человека.
Не собираясь тратить зря время, этим же вечером Агния потребовала у горничной клубок тонких ниток. Недоумевающая Нинет принесла довольно большую бобину тонкой шелковой нити и спросила:
– Такая сгодится, госпожа?
– Да-да, спасибо большое. Ты свободна, Нинет.
Выпроводив горничную, Агния с радостной улыбкой села у стола, возбужденно потерла ладошки одну о другую, как лакомка при виде роскошно накрытого стола, взяла в пальцы кончик нити и, зажмурившись, начала представлять тонкую полоску кружева.
Увы, воображение подвело ее. Через несколько мгновений картинка в голове дрогнула, и почему-то рисунок кружева начал меняться, а шевелящаяся нитка в руках слегка нагрелась.
Агния открыла глаза и огорченно вздохнула: небольшой кусочек кружева, сантиметра три-четыре, был удивительно красив и изящен, но заканчивался какой-то нелепой бахромой и комками из спутанной нити. Впрочем, огорчение было недолгим: «Раз уж я смогла сделать маленький кусочек, значит, при должном старании смогу и больше! Главное, что у меня хоть немного получается!»!
К своей огненной Силе Агния относилась даже с некоторой опаской, как к чему-то непонятному и сложному, что требует обучения и аккуратности при обращении. А вот умение создать какую-то вещь, то, что всегда нравилось ей в прошлой жизни, но чего она была лишена в силу некоторой “криворукости” и неуклюжести, вызывало в ее душе чистый восторг.
Агния не отлынивала от занятий огненной магией, понимая, что от обучения зависит не только ее жизнь, но и жизни окружающих. Слишком опасной и непредсказуемой была эта стихия. Однако слабенькую бытовую магию она полюбила мгновенно. Казалось, что на место в её душе встала какая-то важная деталь и теперь раскрашивала жизнь в яркие цвета. Бытовой магии она была готова учиться с утра и до вечера просто ради того, чтобы чувствовать себя творцом вещей. Оставалось ждать обещанного Лоренцо учителя.
Глава 22
Дни бежали с удивительной скоростью. С утра традиционная прогулка с королем, затем занятия теорией магии с бароном Денуа, потом тренировки на полигоне под руководством миледи Коллен, а после обеда занятия с несколько надменной Лионеллой де Сотье.
Первое время с учительницей бытовой магии Агния с трудом находила общий язык. Леди Лионелла, казалось, считает обучение фаворитки глупым капризом и жалеет тратить время. Впрочем, заметив старания и энтузиазм ученицы, преподавательница слегка смягчилась.
– Вы должны научится чувствовать материал, с которым собираетесь работать, леди Ламмерс. Ощущать, чем твердая, но хрупкая керамика отличается от мягкой и покорной нити, от гибкой и пластичной меди… К сожалению, ваша огненная сила только мешает вам сосредоточиться.
Как ни странно, огненная сила действительно проявляла достаточно своенравный характер. Иногда во сне Агнию навещали видения, как она сама собственными руками небрежно сжигает то, что с таким трудом изготовила днем.
В пламени огненной магии сгорали неуклюжие детские игрушки и плавились грубоватые медные украшения, которые пока что давались Агнии хуже всего. Рассыпались серым пеплом кружева с прорехами и трескались от жара керамические горшочки. Туфельки и сумки весело горели, принимая от жары весьма причудливые формы. Вспыхивали, как бумага, деревянные ларцы и стулья.
Получалось, что огненная магия недовольна таким простецким соседством? После таких видений Агния чувствовала себя невыспавшейся и усталой. В глубине ее души подспудно зрел протест: «Неужели эта сила будет управлять моими действиями, мыслями и решениями?!»?
Прошел почти месяц занятий, когда во время прогулки Лоренцо с неудовольствием заметил:
– Ты выглядишь утомленной, Агния. Может быть, стоит уменьшить количество занятий? Или, по крайней мере, покажись лекарю, – после небольшой паузы король тихо добавил: – Не стоит приглашать к себе мэтра Этьена. Обратись к мэтру Диолю.
До сих пор во дворце не произошло никаких перемен. На все вопросы Агнии по поводу смерти лекаря король просто отмалчивался. Эта странная ситуация, растянутая во времени, привела к тому, что Агния несколько легкомысленно махнула рукой на прошлые события и полностью погрузилась в обучение. Однако сейчас его величество впервые сам лично упомянул главного лекаря. Пожалуй, этим стоило воспользоваться.
– Вам удалось что-нибудь выяснить, ваше величество?
– Ничего существенного, – раздраженно ответил Лоренцо. – Мэтр Этьен категорически отрицает вмешательство в вашу судьбу и какие-либо приказы мэтру Лантье. Он ведет ровно тот образ жизни, какой и всегда. Правда, он больше времени проводит в архивах, но это вполне объяснимо: мэтр сам говорил, что до вашего появления не верил в перенесение душ из другого мира. Считал это фольклором и легендами. Сейчас он очень раскаивается в своем недоверии и все свободное время перерывает старые бумаги.
– И что? Вы хотите сказать, ваше величество, что за это время мэтр не нашел ничего стоящего?
– Все сведения, которые он раскопал и показывал мне на старых пергаментах, только подтверждают то, о чем говорил покойный мэтр Лантье. Нового же, увы, ничего найти не удалось. А главное, мы по-прежнему не понимаем, кому и чем помешал Лантье. И кто виновен в его смерти. Разумеется, за всеми подозреваемыми установлен тщательный надзор, но… – король развел руками, показывая всю тщетность усилий. – Кто мог быть причастен, ведут абсолютно обычный образ жизни. Отличие если и есть, то они настолько несущественные… – Лоренцо Четвертый нахмурился и замолчал.
До павильона и традиционного чаепития оставалось еще минут двадцать прогулки. Агния потратила их на то, чтобы убедить короля разрешить ей посетить архивы.
– …и, кроме того, я лучше начну понимать магию, Лоренцо! Вы же знаете, что никакие ваши старые тайны волновать меня не будут. А вот понять, как строилось ваше общество, как оно развивалось и менялось, мне будет и интересно, и полезно. И значительно проще увидеть что-то необычное, то, что легко пропустят местные жители.