– Мэтр Лантье, мы немного запутались в ваших рассуждениях. Потрудитесь объяснить подробнее, что значит: «прежде была у его тела»?
– Случай очень-очень редкий, ваше королевское величество. – извиняющимся тоном заговорил мэтр Лантье. – Если я не ошибаюсь, за почти три тысячи лет существования нашего королевства таких зафиксировано всего четыре. Но в старых документах указано, ваше королевское величество, что в таких случаях носитель крошечной магии умирает, покидая наш мир, а в его тело вселяется душа из чужого мира.
Король и герцог оторопело молчали, пытаясь осмыслить услышанное. Мэтр Этьен недовольно подергивал себя за кончик носа, оставляя на нем грязные следы мази, и, явно не замечая этого, молчал. А мэтр Лантье счел нужным пояснить:
– Я думаю, ваше королевское величество, что юная леди умерла, и в ее теле сейчас находится чужая нашему миру душа. Это она, душа, подселила в тело свою магию, мощную магию огня. Но в каждом из четырех известных случаев магия настоящего носителя тела исчезала бесследно. А у юной леди, – мэтр кивнул в сторону постели, - напротив: вновь вспыхнула крошечная магия этого тела. Поэтому я и хотел бы уточнить, как госпожа лишилась своей магии. Может быть, первоначальный осмотр был недостаточно тщательным, и искра еще оставалась в девушке? Тогда это преступное небрежение лекаря, и о нем следует знать гильдии.
Возмущенный до глубины души, мэтр Этьен раздраженно вмешался резким и визгливым голосом:
– Я осматривал девицу сам! Лично! Не хотите ли вы сказать, коллега…– Успокойтесь, мэтр Этьен, как раз в вашей квалификации я не сомневался ни секунды, – спокойно ответил Лантье. – Более того, если бы я знал, что первичный осмотр проводили вы, я бы не высказал ни тени сомнения в диагнозе. Но факт остается фактом: кроме проснувшейся огненной магии, в девушке ожила искра бытовой. Поэтому хотелось бы знать: как и где именно леди потеряла свою магию?
Глава 5
Прошло несколько дней…
– Гадость какая! – Роджер сильно потер рукой лоб и плавным жестом перешел на лицо, как будто стряхивая воду.
– Гадость, спорить не буду. Но ты знаешь, Роджер, я даже не удивлен, – Лоренцо Четвертый, морщась, отхлебнул вина, как будто в бокале было не восхитительное красное лурнийское, а обыкновенный уксус. – Во время переговоров я лично встречался с миледи Ламмерс два раза, свадьба – это уже третья встреча. И она изначально производила впечатление весьма стервозной, но бесстрашной особы.
– Да при чем здесь стервозность, Лоренцо?! – герцог все еще не мог прийти в себя. – Эта … эта тварь – просто убийца! И судить ее нужно как убийцу!
Его величество слегка поморщился, побарабанил длинными пальцами по краю стола и задумчиво ответил:
– Я, конечно, могу отдать ее в руки правосудия… Но не думаю, что это будет разумно. Вряд ли миледи на суде станет молчать и не упомянет, что приходится тебе тещей. Сам понимаешь, на такое я пойти не могу.
– Значит, Королевское Слово? Ты давно не прибегал к этому, Лоренцо. Не поднимется ли шум?
– Пока все тихо, и мне кажется, что никто не обратил внимания на такой пристальный интерес к семье Ламмерс.
– А отец с сыном? Что сказали дознаватели?
– Отец, как ни странно, ни о чем не знал. У него была постоянная любовница, какая-то театральная певичка, и в жизнь семьи он, по договоренности с женой, не лез вообще. Даже дома появлялся исключительно если должен был сопровождать миледи на какие-нибудь мероприятия.
– А ее брат? Ну, тот похмельный юнец, что был с нами в комнате…
– А вот с ним все гораздо хуже. Он не принимал участие в преступлении сам, но несколько раз ухитрялся подслушивать разговоры матери и точно знал, что она задумала. По сути, Роджер, если я закрою эту семью Королевским Словом от правосудия, то их судьбы в моих руках. Однако я прекрасно понимаю, друг мой, как я подпортил тебе жизнь: девушка жива, и она твоя жена. Поэтому, думаю, будет справедливо, если ты сам решишь их судьбу.
– Да, это будет справедливо, – задумчиво подтвердил герцог. – Сколько у меня времени для принятия решения?
– Пара недель точно есть. Но вообще-то, Роджер, я позвал тебя не для этого.
– Девушка пришла в себя? – герцог все еще почему-то не мог назвать леди Ламмерс по имени.
– Да. Пока еще бодрствует совсем понемногу, но уже совершенно точно понятно, что она — один из мощнейших огненных магов, каких я только видел.
Роджер де Гренар молчал довольно долго, обдумывая ситуацию, и, наконец, заговорил:
– Всем троим заклятие молчания, чтобы ситуация эта никогда не выползла на люди. Сына – во флот младшим матросом. Выживет хорошо, значит, отработал у судьбы свои грехи. Миледи – в Северную Обитель.
– Ого! Думаешь, она долго проживет там? – с каким-то странным любопытством спросил король.
– Лоренцо, она продала жизнь своей дочери за горсть золотых монет. Она совершила преступление и по законам королевства, и по законам человеческой морали. Все знают, что слабосилки не выживают, если отдадут слишком много магии. А ведь мэтр Этьен, который осматривал ее первым, сказал, что девица пуста. То есть она вполне осознанно убила свою дочь с помощью запретной магии, чтобы оплатить бессмысленное существование собственного сынка. Даже не продлить ему жизнь, это я еще мог бы понять, а просто сделать существование сына более сытым и удобным. У меня нет жалости к этой женщине. Я не…
– Я не спорю, Роджер, – достаточно мягко перебил король. – Ты вправе решить их судьбу так, как сочтешь нужным. Остался милорд Ламмерс. Что с ним?
Герцог даже слегка оскалился от этого вопроса и, посмотрев в глаза королю, ответил:
– Он взял эту женщину в жены. Она родила ему двоих детей. Он не обеспечил ни ее существование, ни жизнь собственных отпрысков. Он позволил ей совершить преступление…
– Он не знал об этом преступлении, Роджер.
– А это не важно, Лоренцо. Она его жена, и за все ее поступки он отвечает перед магией и совестью. Надеюсь, у тебя еще остались хорошие палачи.
Мгновение казалось, что его величество возразит, и тишина в комнате стала весьма напряженной. Однако король только покорно кивнул и, не задавая больше вопросов, долил вина в оба кубка: и в свой, и в чужой. На стене кабинета тихонько тикали часы, и именно в этот момент им вздумалось звонко пробить полдень. Казалось, бьют они звонче, чем обычно, как бы не одобряя эту утреннюю пьянку и намекая, что впереди целый день…
***
Следующая встреча герцога и короля состоялась ровно через сутки. Тот же рабочий кабинет, только вместо вина – чашки с бодрящей кавой и блюдо с небольшими пирожками, от которых шел сытный мясной дух.
– Вчера я выслушал выводы целителей, Роджер. Они оба уверены в том, что говорят.
– И что же это за выводы?
– Несколько тревожные, вынужден признать, – король кривовато ухмыльнулся и добавил: – По их мнению, мир ожидают какие-то сильные потрясения. То, что они нарыли в библиотеке и архиве, сложилось в четкую картину: чужие души в наш мир попадают крайне редко. Как правило, с помощью этих душ мир и переживет последующие потрясения. Они каким-то образом положительно влияют на сохранность жизни и магии у нас. Помнишь детские сказки про Мирэль Всевидящую? Так вот, целители утверждают, что Мирэль реально существовала и была такой вот призванной душой.
Некоторое время Роджер де Гренар обдумывал полученную информацию, потом неверяще мотнул головой и растерянно спросил:
– И все вот эти силы, призванные сохранить мир, они таятся в моей жене?! И, кстати уж, что там за потрясения, нас ожидающие?
– Про потрясения достоверно не известно. Что же касается твоей жены… По словам целителей, так и есть, Роджер, – с сочувствием ответил король. – Но это, друг мой, еще не все хреновые новости. К сожалению, документов о таких вот душах сохранилось не так и много. В старину не умели накладывать чары долголетия на пергамент, и часть этих документов сохранена в гораздо более поздних копиях. Конечно, не обязательно все, что там написано – чистая правда, но один из летописцев утверждал, что каждый раз находятся силы, желающие смерти этой душе и гибели мира. С последней магической войны, как ты знаешь, прошло более пятисот лет. Так вот, в обрывке какого-то документа утверждалось, что Альбрус Несгибаемый – дитя другого мира.
– Альбрус?! Что за детские сказки!
– Я не уверен, Роджер, что это детские сказки… – Лоренцо вздохнул и задумчиво продолжил: – Сказки там или нет, а охрану к ней я приставлю. И раз уж ты ее муж, к тебе тоже. Заметив, что герцог недовольно начал хмуриться, по-мальчишески фыркнув, закончил мысль: – Ты, Роджер, дорог мне как память о безумствах молодости.
– Не ожидал, ваше королевское величество, что вы оцените меня так же высоко, как и коронные артефакты, – чуть ехидно ответил герцог. – Больше, на моей памяти, личная королевская гвардия никого не охраняла.
***
Визит к жене состоялся на следующий день: как бы ни разворачивались дальше его отношения с этой странной рыжей девицей, но он, герцог де Гренар, взял за нее ответственность перед людьми и Силой. А раз взял, то и нести должен сам. Конечно, его королевское величество ощущает вину за то, что, пусть и случайно, втравил друга в такие проблемы. Но брак связан магией, и разлучить их никто не в силах.
«В конце концов, – мрачно думал Роджер, – я не первый и не последний, кто так вляпался. Браки по политическим или иным мотивам существовали всегда. Надеюсь, мне удастся с ней поладить. Хотя, по словам целителей, она и будет медленно и постепенно забывать прошлый мир, но сейчас-то память ее еще в порядке, и мы сможем с ней договорится. Надо же, маг огня! Чистая Сила в наше время – удивительная редкость… И все бы было не так страшно, если бы мой род не был Водой. Не зря Лоренцо чувствует за собой вину…».
Глава 6
К удивлению герцога, в комнате, где лежала его жена, мало что изменилось: разве только постоянно горящий камин прогрел старые каменные стены, да кровать была застелена свежим бельем. Ну и еще саму пациентку слегка привели в порядок: волосы были расчесаны и сплетены в толстую косу. Девушку явно умывали и кормили, а также не забыли переодеть. Выглядела она, надо сказать, поживее, чем в день свадьбы: уверенно сидела, опираясь спиной на взбитые подушки, и, отводя взгляд от герцога, несколько нервно поправляла кружевную отделку на теплой бархатной блузе.