– Вот как?
– Нравится она мне. А она – ни в какую.
– Мало ли на свете баб? А уж у тебя…
– Так-то оно так… Но уж больно она несчастная.
– Кто? Филатова? – капитан гулко расхохотался.
– Смейся, смейся.
– Ну, что там? – крикнул капитан эксперту.
– Все очевидно. Ударили по голове, потом тащили к реке. В кустах след имеется. Ветки поломаны, трава примята.
– Умер-то он отчего? – сердито спросил капитан.
– Утонул. Водой захлебнулся.
– Говорил я тебе, Вадька: худеть надо! А то как мешок с говном! И умер как говно. По-глупому. А говорят, оно не тонет… Эх!
Капитан махнул рукой и широко зашагал к хозяйскому коттеджу, где работала другая группа.
Родион Рощин подумал немного и пошел совсем в другую сторону. Его ждали в третьем домике…
Дойдя до двухэтажного кирпичного коттеджа, капитан оглянулся, и, не увидев никого поблизости, достал из внутреннего кармана куртки мобильный телефон.
– Товарищ генерал, это я, – отрапортовал он негромко в трубку. – Рощин сказал: нет никаких счетов. Как велели: вызвал на доверительную беседу, о бабах посплетничали. У него и в самом деле роман с Филатовой… Не думаю, что в сговоре, она-то взаимностью ему не отвечает. А что касается счетов… Все это, говорит, легенда. Живет скромно, из Города уезжать никуда не собирается. Похоже, и правда нет никаких филатовских миллионов. Все понял… Есть! Твою мать, – выругался он, засовывая телефон обратно в карман. – Работай! Мне-то что с этих денег? Помешались все на них! Все мало, мало… Хапают и хапают… Эй! Ну что там? – крикнул он, подняв голову. – Да иду уже! Твою мать…
Четверг
– Денис Александрович, чистосердечное признание суд обязательно примет во внимание. Вы можете рассчитывать на более мягкое наказание за содеянное…
– Условный срок?
– Да помилуйте! – развел руками следователь. – Речь идет о двойном убийстве! И о покушении на убийство, поскольку тело вашей жены еще не найдено и она считается пропавшей без вести. Но все равно, убийство есть убийство, два или три, уже не имеет принципиального значения. Вы это совершили, Денис Александрович. Да еще в преступном сговоре с другим лицом!
– Я никого не убивал.
– Как же так? А Валентину Ивановну Палкину?
– Не знаю такой!
– Писательницу Валентину Благову!
– Я ее не убивал.
– А кто?
– Вадим.
– А его тогда кто убил?
– Не знаю. Он сам утонул.
– Но экспертиза показала… – следователь открыл папку.
– Я тут ни при чем.
– Но вы же выходили ночью из коттеджа! Вот показания Рощина…
– Я выходил к трансформатору. Хотел его починить.
– Но это же вы его испортили!
– Я пытался его починить, – упрямо нагнул голову Денис. – Трансформатор вышел из строя из-за аварии. В него ударила молния.
– Это ваша версия, – вздохнул следователь.
– Кто может подтвердить, что той ночью я был у Вадима, а не у трансформатора?
– Ваша сообщница.
– А где ее показания?
– Что ж… Вы правы, Денис Александрович. У вашей любовницы железные нервы. Вот характер! – покачал головой следователь. – Очную ставку вам устроить?
– Устраивайте!
– Вы, похоже, ничего не боитесь.
– Я никого не убивал.
– Дочь у Евгении Сергеевны от вас?
– Ну, допустим.
– Это вы признаете?
– Это признаю.
– Потому что генетическая экспертиза с легкостью установит ваше отцовство. Отпираться бессмысленно.
– Я и не отпираюсь. У моей жены не может быть детей. А мне очень хотелось ребенка. Вы мужчина, вы должны меня понять.
– Я понимаю. Ну и развелись бы с Филатовой, жили бы с матерью вашего ребенка. В чем проблема?
– Я прожил с женой двадцать лет. И не мог так сразу ее бросить.
– Так сразу? Помилуйте! Вашей дочери три года! У вас было три года, чтобы на это решиться! Впрочем, вы и решились.
– Не понимаю, о чем вы.
– Я знаю, почему вы так упорствуете. И почему упорствует Евгения Сергеевна. Вы очень рассчитываете на наследство. Деньги там действительно немалые. Только вам ведь их не получить.
– Почему?
– Есть одна маленькая проблема. Вы готовы к потрясению, Денис Александрович?
– О чем вы?
– У нас есть свидетель.
– Рощин, что ли? Зовите!
– Значит, Рощина вы не боитесь?
– Нет, не боюсь, – Денис машинально потрогал огромную шишку на голове.
– Тогда минутку.
Следователь встал и подошел к двери. Открыв ее, крикнул:
– Свидетель, проходите!
После чего вернулся на свое место. Денис к двери даже не повернулся. Когда в кабинет вошла Ярослава, следователь мягко сказал, обращаясь к ней:
– Проходите, садитесь. Как вы себя чувствуете?
– Спасибо, уже хорошо.
Услышав голос, Денис вздрогнул. Потом резко обернулся. Какое-то время они со Славой смотрели друг на друга. Наконец он вытер холодный пот со лба и прохрипел:
– Не может быть… Не верю…
– Я знаю, тебе очень нужны мои деньги. Но… ничем не могу помочь. Я жива. И собираюсь жить долго.
– Кошмар… – он закрыл лицо руками и покачал головой. – Какой кошмар…
– Как ты сказал, дорогой, скинув меня с понтона в холодную воду? Вот и все.
– Денис Александрович, вы признаете себя виновным? – настойчиво спросил следователь.
– Да… Пишите… Я все признаю… Только… пусть она уйдет! Слышите? Пусть она уйдет!!!
Итак, наша история подошла к концу. Осталось проверить результаты. Вот решение головоломки под названием «Огненная лилия».
Жертва – это, конечно, Слава. Именно ее убийство планировалось с самого начала.
Убийца – ее муж, Денис. Тут все понятно.
Сообщница – это Женька. Она же и организатор преступления, и его идейный вдохновитель. Мотив понятен. Деньги. И еще Женьке очень хотелось иметь полноценную семью. Подруге она всегда завидовала. Ситуация типичная. Делая кому-то благодеяние, можешь не преданного друга получить, а нажить смертельного врага.
Свидетель – Валентина. Она же стала первой жертвой Убийцы. Ситуация тоже типичная: убрали Свидетеля, который стал опасен. Валентина поплатилась за собственную наивность и за то, что много говорила.
Сыщик – это Вадим. Увы, доморощенный Сыщик! Дилетант, который решил, что сможет предотвратить готовящееся преступление, и в итоге сам стал жертвой. Поскольку он далеко не Шерлок Холмс и подобные ему литературные герои, уже ставшие притчей по языцех, первое дело Вадима Муравьева стало его же последним делом. Но ведь автор и не обещал, что за дело возьмется профессионал.
Случайный человек – Родион. Он ничего не знал ни о готовящемся убийстве, ни о звонке Валентины. Он действительно приехал в «Белую лилию» в самом романтическом настроении. И именно ему выпала роль спасителя Славы.
Эпилог
– Лиза! Немедленно вылезай из воды!
– Ну, Слава! Я хочу еще!
– Лиза!
– Я не хочу!
– Ты замерзла! У тебя губы синие!
– Нет! Мне не холодно!
– Родион! Вытащи ее из бассейна! Господи, где полотенце?
– Хватит тебе, – Рощин зевнул и перевернулся на живот, подставив солнечным лучам широченную спину. – Жара такая, что дышать нечем…
– Она болтается в воде уже час!
– Милая, успокойся. Ляг и расслабься. Хочешь, я сделаю тебе массаж?
– Отстань!
Слава уселась на шезлонг и стала взволнованно смотреть на бассейн, в котором резвились дети. Он был мелким и теплым, а вода в нем голубая. Они жили в шикарном отеле, с большой красивой территорией, похожей на кремовый торт, украшенный праздничными свечками огромных пальм. Солнце сияло здесь всегда, что само по себе уже было праздником после вечно хмурого, слезящегося дождем родного неба. Слава здесь чувствовала себя спокойно. Где-то далеко остались проблемы, зато рядом были самые дорогие для нее люди, Родион и Лиза. Девочка уже успела очаровать черноглазого арабского мальчика, и теперь он катал ее на надувном плоту, то и дело от избытка чувств обливая с ног до головы водой. Голубоглазая малышка визжала от восторга.
– Скоро обед, она сама вылезет из бассейна.
Родион тоже сел и стал смотреть на резвящихся в воде детей.
– Какая у вас дочка красивая! – сказала стоящая на бортике бассейна дама в красном купальнике. – Все мальчики в нее просто влюбились! И мой сын тоже!
Родион со Славой переглянулись. Приехав на отдых в Египет, они не искали общения с соотечественниками, скорее напротив, сторонились их. Прошедший год оказался для них трудным, а недавно закончившийся судебный процесс вышел громким, о нем даже писали в газетах. Фотографии главных действующих лиц были мутные, да к тому же черно-белые, но Слава все равно боялась, что ее или Лизу узнают. Внимание прессы привлек тот факт, что девочку взяла на воспитание жена ее отца, и мать, которая получила десять лет колонии строгого режима, против этого не возражала. Мало кто знал, что за месяц до этого решения умерла от рака Лизина бабушка, тетя Лида. Трагедия, случившаяся с дочерью, спровоцировала стремительное развитие болезни. Город просто бурлил, о преступлении на турбазе сплетничали на каждом углу, и тетя Лида не выдержала. Что же касается Женькиного отца, то он окончательно спился.
А другая бабушка Лизу так и не признала.
– Я не верю, что мой сын спутался с этой особой! – заявила директор школы. – Это она всех убила! А Дениса просто оговорили! Он всегда любил только Славу! И никаких детей от других женщин у моего сына быть не может!
Выхода у Женьки не было: либо отдать Лизу в интернат, либо согласиться, чтобы ее воспитывала Слава. Женька и в самом деле оказалась сумасшедшей матерью.
– По крайней мере, у моей дочери теперь будет все, – сказала она, подписывая документы. – Все, чего не было у меня. Когда Лиза вырастет, она скажет мне спасибо!
«Если она вообще тебя вспомнит», – подумала Слава, поспешно прощаясь с бывшей подругой. Она уже не чувствовала ни ненависти, ни обиды. Даже Денис вызывал у нее только отвращение. Надо же! Столько лет жить с нелюбимой женой и вынашивать план мести! Делать вид, что терпеть не можешь женщину, о которой думаешь все ночи напролет! Избег