Ночь воцарилась над огромным тибетским лагерем. Когда спустилась тьма, над нависшими белыми вершинами снова вспыхнул таинственный огонь, подкрасив звездное небо колеблющимися лучами красного света. Пленники наблюдали за происходящим из палатки, и тибетцы снаружи тоже смотрели за происходящим и возбужденно разговаривали. Но шло время, и кочевники начали постепенно расходиться по своим юртам.
— Что если женщина с едой сегодня не придет? — спросила Джоан, ни к кому конкретно не обращаясь.
— В таком случае… — начал было Гари, а потом неожиданно остановился и зашипел: — Она идет!
Охранники снаружи с кем-то заговорили. Гари и Борщёфф притаились по обе стороны двери. Тибетская женщина вошла в палатку, держа в руках миску с едой.
Мужчины прыгнули на неё одновременно. Времени для галантности не осталось. Гари сразу же зажал ей рот, в то время как русский скрутил руки.
Джоан быстро и эффективно заткнула рот большим платком. Они связали руки и ноги женщины полосами ткани, которые заготовили заранее. Улук уже содрал с неё верхний халат и головной убор. Мгновение — и маленький монгол преобразился.
— Теперь ступай! — напутствовал его Гари. — Возьми четыре лошади, пару винтовок и возвращайся. Мы будем ждать, и набросимся на стражей, когда увидим, что ты возвращаешься.
— Да, господин, — прошептал Улук, сверкнул взглядом.
Потом он решительно вышел из палатки, пригнув голову и стараясь держаться так же, как плененная ими женщина. Один из охранников что-то сказал ему.
В ответ Улук только пожал плечами и отправился дальше. Через мгновение он растаял в темноте.
— Пока все идет хорошо, — пробормотал Борщёфф. — Если он раздобудет лошадей, у нас будет неплохой шанс.
— Лучше ему поспешить, — пробормотал Гари. — Скоро встанет луна.
Джоан Лэйрд, напряженная от волнения, присела рядом с американцем. Они ждали в невыразимом напряжении.
Неожиданно где-то в лагере кочевников раздался дикий вопль. Ему вторили другие встревоженные крики, а потом раздался стук копыт. Кто-то проскакал во тьме.
— Улука обнаружили! — воскликнул Гари. — И ему пришлось бежать из лагеря.
— Тогда мы покойники! — воскликнул Борщёфф.
Тибетский лагерь начал пробуждаться.
Кто-то во тьме задавал вопросы на повышенных тонах, собаки дико лаяли. В южной части лагеря кто-то поднял тревогу. Гари увидел, что охранники за дверью смотрят во тьму, пытаясь понять, что там происходит. Сейчас, когда все в замешательстве, у них и в самом деле появился шанс убежать.
— Мы все равно должны попробовать… так почему бы не сейчас! — бросил он Борщёффу и Джоан. — Как только они обнаружат, что один из нас исчез, они станут много тщательнее охранять нас, и у нас никогда не будет другого шанса. Вперед!
Времени обсуждать детали не было. Нужно было действовать, потому что замешательство в тибетском лагере не могло длиться долго.
Гари бросился из палатки. Он выскочил из неё вместе с русским и девушкой. Охранники, услышали шум, повернулись и стали уже было поднимать винтовки, чтобы открыть огонь…
Гари взмахнув кулаком и нанес удар в лицо ближайшему часовому. Ружье часового полыхнуло малиновым пламенем, когда кулаки американца врезались в живот одного из тибетцев. Часовой согнулся и упал, выронив винтовку. Гари выхватил меч из ножен сраженного им воина и дико крутанулся, нанося удар.
Огромный кулак Борщёффа превратил лицо другого охранника в кровавую отбивную. Тибетцы, охранявшие заднюю часть палатки уже бежали к ним, целясь. Джоан отчаянным ударом сбила с ног одного из них, уже готового было нажать на курок. Последнего из охранников остановил большой кулак русского.
— Быстрее! Вон лошади! — закричал Гари, подбегая к ближайшей палатке, где была привязана дюжина лошадей.
Лошади были оседланы и взнузданы, видимо, ожидая, что их используют пастухи, которые жили в той палатке. Гари с помощью меча сдернул поводья, и трое искателей приключений вскочили в седла. Теперь тибетцы бежали к ним со всего лагеря, разбуженные выстрелами. Один из преследователей схватился было за узду, но Гари взмахнул мечом, и туземцы отступили.
— Помчались! — завопил Гари, пришпорив свою жилистую лошадку.
Лошади, обезумевшие от шума, метались между темными палатками. Винтовки разом грохнули у них за спиной, и пули засвистели над головами беглецов. Весь лагерь пришел в дикое волнение.
Тибетцы метались во тьме, пытаясь остановить их, но отчаянные беглецы врезались в толпу, сметая как кегли тех, кто стоял у них на пути. Борщёфф хрипло кричал, Гари крутил мечом, как сумасшедший. И итоге они стрелой вылетели из лагеря и понеслись по темной равнине в сторону гор.
Впереди в пяти милях от них вырисовывался величественный барьер колоссального горного хребта, увенчанный странным пульсирующим огненным свечением. Гари направил свою лошадь к узкой щели в белой стене. Позади из тибетского лагеря доносились возмущенные крики.
— Они устроят за нами погоню! — воскликнула Джоан, перекрикивая ветер…
— Не думаю, что они последуют за нами в священные горы, — заметил Гари. — Мы будем в безопасности, когда окажемся на перевале.
Стиснув зубы, Гари решил, что даже если они выиграют эту гонку, ни Джоан, ни Борщёфф — ни представитель Англии, ни представитель России — не должны отправиться в горы вместе с ним. Каким-то образом ему нужно будет остановить своих спутников, хотя теперь ему не приходилось рассчитывать на помощь Улука…
Вскоре они скакали уже среди пологих предгорий, которые перемежались островками отвесных утесов. Луна поднялась над горизонтом, и теперь её огромный белый щит изливал серебряный свет на бескрайние снежные равнины и плато позади них.
— Тибетцы остались где-то позади, — объявил Гари.
— Это собаки, пожиратели баранины, никогда нас не поймают! — восторженно рассмеялся Борщёфф.
И вот они очутились у подножья перевала, у начала узкого каньона, заваленного огромными валунами, отчасти залитого лунным светом. Ущелье больше всего напоминало гигантскую трещину в каменной стене. Сверху свисали масса снега и огромные наледи, а само ущелье извивалось, то и дело поворачивало и вело куда-то вверх. Казалось, сам воздух тут превратился в лед.
В лунном свете Гари увидел впереди на дне ущелья снег. Где-то здесь находился край ледника, сковавшего горы. Сначала слой снега был очень тонким, а потом лошадкам пришлось бороться с глубокими снежными заносами. Высоко над головами беглецов висели огромные массы снега и льда, которые готовы были в любой момент обрушиться им на голову. Местами было видно, где ледяные массы уже упали на землю. Вглядываясь в следы в снегу, Гари понял, что кто-то недавно проехал тут, направляясь в ту же сторону, что и они.
— Должно быть Улук направился по этому ущелью, когда понял, что мы благополучно покинули лагерь! — воскликнул он. — Он где-то впереди! — А потом он радостно закричал на весь каньон: — Улук!
Его крик эхом пронесся между ледяными стенами. А потом эхо принесло ответ:
— Я здесь!..
Надежды Гари вновь ожили. Пришпорив свою лошадь, американец направил её вперед. Если он соединиться с Улуком, то они вдвоем смогут заставить Джоан и Борщёффа остановиться, не ехать в горы. Он, и только он один раскроет тайну Кума!
Вскоре они подъехали к маленькому монголу, стоявшему по колено в залитом лунном светом снегу. В руке у проводника была винтовка, а рядом с ним стояла лошадка.
— Слава богу, что ты сообразил свернуть в это ущелье! — воскликнул Гари, спешившись.
— Тибетцы меня обнаружили, когда я украл эту винтовку, — спокойно сообщил им Улук. — Не думал, что вам тоже удастся сбежать.
Джоан и Борщёфф тоже спешились, спрыгнув в снег.
— Хорошо, что монгол спасся! — воскликну Борщёфф. — Теперь мы уж точно сможем пробраться в сердце гор.
Гари рассмеялся.
— Я отправлюсь в горы с Улуком, а ты и Джоан останетесь тут, — а потом он обратился к монголу: — Держи их на мушке, Улук, и стреляй, если попытаются выкинуть что-то такое-этакое.
— Итак, Америка побеждает? — с горечью в голосе сказала Джоан. — Америка побеждает, да, — резко сказал ей Гари. — Вы двое можете замерзнуть здесь на снегу или вернуться и сдаться тибетцам… Мне все равно, я иду в Кум к Ширани.
— Вы ошибаетесь, Мартин, — неожиданно холодно прозвучал знакомый голос, только говорил Улук теперь на правильном английском. — Америка не победила. Выигрывает Япония.
Гари с удивлением повернулся. Улук стоял, направив винтовку на всю троицу. Жестокое лицо монгола едва заметно изменилось.
— О чем ты говоришь, Улук? — закричал Гари.
— Позвольте мне представиться, — спокойно продолжил Улук. — Я майор Дойджи Окара из Имперской японской разведки.
— Окара из Японии! — вскрикнула Джоан. Лицо Борщёффа налилось кровью. Гари рассмеялся.
— Ты не можешь быть Окарой! — с яростью воскликнул Гари. — Я же сам нанял тебя в Коко Нор.
— Конечно, — спокойно согласился Окара. — Я был в Коко и готов был отправиться на юг в Тибет с той же самой миссией, что и вы. Я сразу понял, что вы — американский шпион, который отправился в Тибет по той же причине, что и я. Потом я решил, что стоит наняться к вам, чтобы сопровождать вас большую часть пути, а затем избавиться от вас. Таким образом, я был бы уверен, что вы меня не обошли. А сегодня вечером я вовсе не собирался помогать вам бежать… Я бежал сам…
Гари провалился в бездну отчаяния. Это был самый худший из ударов, который преподнесла ему судьба. Обманутый, одураченный… Он, лучший американский шпион на Востоке, вначале повелся на ложь Джоан Лэйрд, а потом его обманул знаменитый Окара из Японии, и его важная миссия погибла из-за его собственной глупости.
— В магазине этой винтовки хватит пуль для всех вас. Мне жаль, но я не стану рисковать. В глубине этих гор лежит ключ к контролю над Азией, и три жизни — малая плата за то, чтобы он достался Японии.
Огонь безумия горел в глазах японца, когда он не спеша повел дулом винтовки. И тут Борщёфф расхохотался. Огромный русский смеялся, задыхался от не