Тут её прекрасные глаза вновь полыхнули огнем. А потом она совершенно неожиданно добавила:
— А ты мне нравишься, незнакомец.
— Лучше вам не влюбляться в меня, принцесса, — сердито рассмеялся Гари. — Ваш спутник выглядит настоящим ревнивцем.
Джулун нахмурившись посматривал на американца, и взгляд этот Гари не нравился. А Ширани по-девичьи весело и звонко рассмеялась, продолжая нестись вперед впереди отряда…
Так они проскакали вдоль реки красной лавы примерно до середины овальной долины. По обе стороны от этой ужасной реки простиралась равнина, похожая на парк, а дальше у основания гигантских заснеженных пиков поднимался многовековой лес. Впереди хмурился гигантский вулкан, словно грозовая туча над огненным морем.
Джоан догнала Гари. Упрямое лицо англичанки было белым и каменным. Казалось, еще чуть-чуть, и все эмоции потоком хлынут наружу.
— Гари, что все это значит? Эта теплая зеленая долина посреди вечно скованных льдами гор… Эти люди с белой кожей… Эта девушка? Это та самая Ширани, которую мы все искали?
— Да… Да… — сухо отвечал Гари. — Легенды о Куме и его обитателях оказались более правдивы, чем мы надеялись. Конечно, эта долина теплая из-за того, что закрыта и обогревается вулканическим теплом. Но эти люди…
— Гари, мне не нравится эта Ширани. Она красивая, как молния, и такая же опасная! — воскликнула Джоан, а потом ожесточенно добавила: — Она смотрит на меня, словно я — насекомое!
— Она не может быть плохой по определению, — заверил её Гари. — Но она не пощадит нас.
— А ты заработал право на жизнь, — заметила Джоан. — Ты — единственный из нас, кто её заинтересовал.
Они приближались к концу долины, проезжая мимо возделанных полей и пастбищ, где паслись лошади и крупный рогатый скот. Источник жидкой лавы лежал далеко впереди.
— Во имя Ленина! — выдохнул ошеломленный Борис Борщёфф, едва не свалившись с лошади.
— Огненное море! — прошипел Окара, глядя вперед.
Гари почувствовал, что при виде открывшейся перед ним картины не может пошевелить ни рукой, ни ногой. А потом вскрикнула перепуганная Джоан.
Перед ними и в самом деле раскинулось огненное море, которое и было истинным источником огненной реки. Это было огромное море малиновой лавы. Сейчас оно находилось милях в двух от всадников, но даже отсюда было отлично видно, как по поверхности раскаленного озера гуляли языки пламени. Сернистое раскаленное дыхание било прямо в лицо.
Далеко по другую сторону огненного моря поднималась огромная скала, подпирающая один из склонов вулкана с заснеженной вершиной, который возвышался над долиной. Футах в четырехстах от его подножия проходила широкая щель, откуда вытекал водопад расплавленной лавы — настоящая огненная Ниагара, которая низвергалась с огромной высоты в расплавленное море.
— Боже! — встряхнул себя Гари. — Это похоже на сцену из ада.
— Вот вам и источник ночной подсветки! — воскликнул Борщёфф, уставившись на водопад.
Теперь Ширани повела свой отряд вдоль берега раскаленного моря, оставив в стороне лавовую реку. И только тогда Гари понял, что впереди, рядом с раскаленным морем огромная масса черных зданий.
— Город Кум — мой город! — объявила Ширани все ещё потрясенным видом горящего моря, и они поехали в черный город.
Кум не был похож ни на один из городов на Земле. Он раскинулся не более чем в миле от берега лавового моря. Тем не менее, хотя воздух здесь пропитался запахом серы и казался очень теплым, он был не слишком горячим — тепло моря лавы противодействовало естественному холоду ледяных высот. Кроме того, черный город был опоясан зелеными садами, цветущими в этой природной теплице.
Город выглядел архаично, и было в нем нечто восточное. Его здания с плоскими крышами были в один или два этажа. Тут были и жилые дома, и торговые лавки. Между ними протянулись улицы, залитые чем-то вроде черного асфальта.
Мужчины, женщины и дети толпились на улицах. У них была белая кожа, и все они были светловолосыми. Обитатели города выглядели красивой, высокородной расой, но на первый взгляд их цивилизация находилась в архаичном состоянии. Воины носили серебристую кольчугу. Низшие классы — как мужчины, так и женщины — ходили в туниках и брюках из синего шелка, а люди из знати и те, кто принадлежал к высшим классам, носили белое.
— Принцесса Ширани! — раздавались приветственные выкрики из толпы, когда люди Кума видели её яркую фигуру по главе отряда, но, замечая незнакомцев, они замолкали в изумлении.
— Сколько у вас подданных, принцесса? — неожиданно спросил Окара, когда они ехали по переполненному черному городу.
Ширани взглянула на маленького японца с откровенной неприязнью, но ответила:
— Нас не более пяти тысяч. Все живут тут, в городе, но многие работают в полях или присматривают за стадами, — её глаза неожиданно полыхнули от ярости. — Но не думайте, что мы слабы и беспомощны. В нашем городе таятся силы, о которых вы и понятия не имеете.
После этого она замолчала.
Вскоре они выехали на большую треугольную площадь, вымощенную черными блоками, такими же, как те, из которых были собраны дома. Перед ними поднималась приземистая восьмиугольная башня — массивная и неизмеримо древняя на вид. Несколько мужчин в мрачных черных одеждах и капюшонах стояли перед башней, наблюдая за отрядом.
Одна из сторон треугольной площади была занята огромным зданием этажей в шесть, с рядами высоких окон и множеством выступающих балконов и лестниц. Это напомнило Гари великий дворец в Лхасе. Воины в серебряных доспехах стояли у его подножия.
— Дворец королей Кума, — заметила Ширани, обращаясь к Гари, подъехав поближе.
— А другое здание? — поинтересовался он, кивнув в сторону мрачной массивной черной башни.
— Это храм, где обитают жрецы Древних. Там они бормочут свои старые вероучения, — с презрением ответила Ширани.
Стражи возле дворца, сверкнув мечами, отдали салют, когда Ширани, спешась отправилась вверх по лестнице. Джулун и солдаты с четырьмя заключенными последовали за ними. Однако она, в отличие от своих спутников, двигалась с легкостью и свободной раскованностью.
Они прошли через небольшие залы и вскоре оказались в огромной мрачной каменной комнате, где были большие высокие окна, через которые били длинные косые лучи солнца. Это был зал приемов, и его единственной мебелью оказался стул на невысоком возвышении. Несколько десятков дворян в серебристых доспехах или белых шелковых одеждах собрались в ожидании принцессы.
Ширани неожиданно остановился, и Гари увидел, что лицо ее застыло, превратившись в маску, а голубые глаза потемнели. Трое мужчин в мрачных черных плащах с опущенными капюшонами прошли через сеть солнечных лучей и остановились в середине зала.
— Что вы делаете тут, Дримдим? — строго спросила Ширани у ближайшего из жрецов. — Место жреца — в затхлом храме, а не в моем дворце.
— Первосвященник Древних идет туда, куда зовет его долг, — спокойно ответил жрец.
Только теперь Гари рассмотрел, что Дримдим — мужчина среднего возраста. Под черным капюшоном он выглядел совершенно бесстрастным, как статуя. Кожа у него была неестественно бледная, а худобой он напоминало отшельника. Но в его бледных, серых глазах горело пламя настоящего фанатика.
Ширани презрительно тряхнула головой. Когда же она оказалась на пути одного из солнечных лучей, волосы её засверкали, а её белая фигура являла собой контраст с темными фигурами жрецов. Два жреца, что следовали за Дримдимом, казалось, делали все возможное, чтобы не встречаться глазами с властной принцессой. Но верховный жрец был непреклонен и несгибаем.
— И что же вас сюда привело? — потребовала от него Ширани. Её серебряный голос дрожал от гнева.
— Ширани, мне сообщили, что вы с Джулуном отправились с воинами, чтобы схватить чужаков, явившихся извне, которые, как сообщили стражи, вошли в долину Кум, — спокойно сообщил Дримдим, не сводя принцессы ледяного взгляда. — А потом оказалось, что вы привели сюда незнакомцев…
— И что с того? — настойчиво поинтересовалась Ширани. — Я привела их сюда. Что дальше?
— Тогда надобно исполнить закон, который оставили нам Древние, — ответил верховный жрец Дримдим. — И этот закон читается однозначно: всякий чужеземец, который пересек границу Кума, должен погибнуть, чтобы никто не узнал о месте силы. Поэтому, Ширани, вы должны передать нам этих чужеземцев согласно закону Древних.
Глава 7Ревность Джулуна
После того как первосвященник объявил свои требования, наступила тишина, словно Ширани не могла найти слов от изумления. Постепенно её лицо начало наливаться кровью, её грудь тяжело поднималась под шелковой туникой, а голубые глаза потемнели от гнева. Крошечные молнии, которые метали её взгляды, если бы могли, пронзили бы жрецов насквозь. Но Дримдим даже не вздрогнул. Бледное, холодное лицо жреца, казалось, было выточено из мрамора… А потом серебристый голос принцессы разнесся по всему залу:
— Я должна передать вам незнакомцев, — с горечью повторила Ширани. — По-моему, Дримдим, ты забылся. Ты сейчас говоришь не с одним из своих лизоблюдов. Ты говоришь с принцессой Кума! — а потом она возвысила голос. — Если бы ты не был жрецом, я показала бы тебе, что значит сказать такое мне. А теперь вон из моего дворца, и я не хочу тебя видеть, пока ты на коленях на площади не станешь просить прощения!
Напряженная тишина вновь воцарилась в зале. Дворяне Кума окаменели, когда вспышка Ширани угасла. Тишина в дворцовом зале становилась все более напряженной.
Гари заметил, что Джулун незаметно шагнул вперед. Выглядел он обеспокоенным точно так же, как и у другие кумианцы. Он словно хотел успокоить Ширани.
— Лучше не поддаваться гневу, — услышал Гари. Джулун с тревогой шепотом обратился к принцессе: — Дримдим все ещё владеет ключом к месту власти.
Дримдим услышал этот шепот! Гари увидел, как загорелись глаза первосвященника.
— Да, Джулун. Я все ещё храню ключ от места власти — тот самый ключ, который вы с Ширани постоянно пытаетесь украсть. Вы не получите его у меня, потому что давным-давно Древние доверили его жрецам… Древние, те, кто были много старше и могущественнее людей, давно исчезли, но прежде чем последний из них отправился в небытие, они завещали нам оставаться в этой долине и охранять место власти. И они также завещали, что ключ от этого места должен хранить первосвященник, или верховный жрец, и никакие злодеи не смогут похитить его. Я же никогда не передам вам ключ, независимо от того, как долго вы будете просить меня об этом, — а потом голос Дримдима зазвучал с новой энергией и фантастической силой. Гари Мартин, не понимая, что происходит, все же почувствовал холодный трепет. Но стройная Ширани застыла, и взгляд её пылающих голубых глаз столкнулся с ледяным взглядом первосвященника.