Хирст вспомнил гадючье лицо парня, который шёл за ним, прячась в тенях.
— Хорошо, — сказал он после продолжительного молчания. — Но за чем охотитесь вы?
— За той штукой, из-за которой пятьдесят лет назад убили Макдональда.
— За титанитом? — удивился Хирст. — Говорят, его так и не нашли. Но как он мог оставаться скрытым так долго?
— Я хочу, чтобы ты, — продолжал Шеринг, — рассказал мне всё о том, как умер Макдональд. Всё, что ты можешь вспомнить.
— Ты думаешь, мы можем выяснить, кто его убил? — с жаром спросил Хирст. — После стольких лет? Боже, если мы сумеем, мой сын…
— Тихо, Хирст. Успокойся и расскажи мне. Не словами. Просто вспомни, что случилось, и я это увижу.
Однако по чистой воды жизненной привычке Хирст не мог вспоминать без того, чтобы не облечь воспоминания сначала в слова…
— Мы были вчетвером на Титане, ты должен об этом знать, — начал он, пока они сидели в холодной шепчущей темноте. — Всего вчетвером…
Четыре человека. И одного из них звали Макдональдом, инженера, скрытного, эгоистичного и чрезвычайно жадного человека. Макдональд был человеком, который нашёл состояние, сохранил это в секрете и погиб.
Другим был Лендерс. Худой, темнокожий, живой, великолепный физик с дружелюбными манерами и без заметных амбиций.
Третий — Саул, крупный, светловолосый и тихий, приятный собеседник, хороший геолог, любитель хорошей музыки. Если у него имелись тёмные страсти, он их скрывал.
Хирст был четвёртым человеком, и только одним из четырёх, кто оставался в живых до сих пор.
Сейчас он вспоминал…
Он видел чёрные и суровые скалы Титана, застывшие под сиянием Колец, и он видел две фигуры, бредущие по полю метанового снега, их шлемы поблескивали в свете Сатурна. За ними на равнине оставались плоские полузасыпанные бетонные корпуса маленького завода, а всё вокруг было в паутине дорог, по которой от скованных холодом гор таскал груз урановой руды громадный полутягач.
Два человека ссорились.
— Ты злишься, — говорил Макдональд, — потому что это я его нашёл.
— Послушай, — сказал Хирст. — Нам всем троим осточертело слушать, как ты этим хвастаешь.
— Готов поспорить, что так, — самодовольно заявил Макдональд. — Первая находка титанитового месторождения за долгие годы. Самый редкий, самый дорогой элемент в Солнечной системе. Знали бы вы, какой был торг, чтобы купить его у меня.
— Я знаю, — проворчал Хирст. — Ты целыми неделями бездельничал и только распускал таинственные намёки.
— И вам это не нравится, — ухмылялся Макдональд. — Конечно нет! Он не часть нашей задачи по обогащению урана, он мой, он у меня есть, и он спрятан там, где его никто не найдет, пока я сам его не продам. Естественно, тебе это не нравится.
— Замётано, — согласился Хирст. — Значит, найденный титанит — полностью твой. Но ты не забыл, ты пока ещё сотрудник обогатительного предприятия? И у тебя до сих пор есть обязательства перед остальными, так что ты можешь чертовски хорошо включиться и делать свою работу.
— Не беспокойся. Я всегда делал свою работу.
— Где-то как-то, — сказал Херст. — К твоему сведению, в начальной школе я видел инженеров получше. У нас есть третий подъёмник. Он сломан уже неделю. А теперь давай залезем туда и исправим его.
Две фигуры с трудом потащились напрямик к краю посадочного поля, куда приходили корабли, забиравшие урановую руду. Третий подъёмник окоченелой уродливой колонной вырастал из земли. Он должен был извлекать уран из подземных хранилищ и грузить на специально построенный для перевозки радиоактивных материалов танкер, пришвартованный к доку. Но номер три отказался выполнять эту задачу. На этом полностью автоматизированном заводе необходимость в людях возникала только тогда, когда что-либо шло не так. Теперь что-то сломалось, и делом Макдональда, инженера-механика, и Хирста, электронщика, было это исправить.
Хирст отворил люк, и они поднялись по металлической лестнице в верхний отсек. Здесь находился искусственный разум номера третьего, его сканеры, классифицирующая и записывающая аппаратура, система связи. На панели пульсировал единственный красный огонёк в череде белых.
— Проблема в подъёмном механизме, — сказал Хирст. — Это по твоей части. — Он улыбнулся и присел на металлическую скамейку в центре комнаты, спиной к лестнице. — Уровень дэ.
Макдональд заворчал и направился к решетчатому лифту, выстроенному над круглым полым сегментом пола. На ребрах клетки были собраны разнообразные инструменты. Макдональд натянул на вакуумный костюм дополнительную радиационную защиту и вошёл в лифт, нажимая кнопку. Клетка ухнула в круговую шахту, которая параллельно подъёмнику шла вниз к рудоподающему механизму.
Хирст ждал. В своём шлеме он мог слышать дыхание Макдональда и ворчание, пока тот трудился, восстанавливая разрыв в транспортере. Он не слышал ничего другого. Потом что-то произошло, так стремительно, что у него никогда не было никаких воспоминаний об этом, а некоторое время спустя он очнулся и начал искать Макдональда. Клетка стояла в нижней части шахты, и в ней лежал Макдональд, придавленный сверху очень тяжёлым опорным блоком. Блок оказался откручен от пола и подтянут к краю шахты, и его падение туда и то, что он попал между широко расставленными ребрами клетки не могло быть несчастным случаем…
«Вот и всё о том, как Макдональд умер, — думал Хирст, — и вот из-за чего умер я. Говорили, что я насильно заставил его выдать тайну титанита, а потом убил».
— Макдональд никогда не намекал на то, где он спрятал титанит? — быстро спросил Шеринг.
— Нет, — ответил Хирст. Он помолчал, а затем добавил: — За этим титанитом вы и гоняетесь?
— В некотором смысле да, — осторожно отвечал Шеринг. — Но мы не убивали Макдональда ради него. Те, кто его убил, теперь охотятся за тобой. Они боятся, что ты можешь привести нас к веществу.
Хирст выругался, дрожа от внезапного гнева.
— Чёрт возьми, я не позволю обращаться с собой, как с ребёнком. Ни вам, ни кому угодно. Я ищу…
— Ты ищешь людей, которые убили Макдональда, — сказал Шеринг. — Я знаю. Я помню, что было у тебя в голове, когда ты встретил сына.
Слабость охватила Хирста, и он прислонился лбом к холодной каменной стене.
— Извини, — сказал Шеринг. — Но мы ищем и то, что ищешь ты, и большее. Гораздо большее, чем ты можешь себе представить. Ты должен доверять нам.
— Вы? Та женщина?
В очередной раз в разуме Шеринга Хирст увидел женщину на фоне звёзд. Неподалеку мрачно возвышался корабль. Он видел женщину гораздо яснее, и она была, как огонь, горящий гневно. Она была прекрасна и внушала страх.
— Она и другие, — пояснил Шеринг. — Послушай, нам скоро идти. Нас подберут тайно. Доверишься ли ты нам, или предпочитаешь доверяться тем, кто за тобой охотится?
Хирст молчал.
— Так что? — повторил Шеринг.
— Я пойду с тобой, — сказал Хирст.
Они вышли в холодную тьму, и Хирст услышал, как Шеринг сказал в его сознании:
— Я бы не пытался бежать.
Нет, сейчас в его голове были не слова Шеринга, это был кто-то третий.
— Я бы не пытался бежать.
Отчаянно испуганный Хирст раздвинул своё ментальное зрение и увидел людей, которые окружили их в темноте, четырёх человек, трое из них держали в руках смертоносное маленькое оружие, называемое пчелиными пушками. Четвёртый человек подошёл ближе, темноволосый стройный мужчина с улыбающимся лисьим лицом, высокоскулым и узкоглазым. До Хирста дошло, что трое с оружием были обычными людьми, а именно четвёртый человек и обращался к нему ментально.
Теперь он заговорил вслух.
— Поверь, я хочу, чтобы ты оставался жив, но есть бесконечные градации между живым и мёртвым. Мои люди очень аккуратны.
Лицо Шеринга вдруг вытянулось и теперь выглядело изнурённым.
— Не пытайся ничего сделать, — устало предупредил он Хирста. — Он это хочет сказать.
Темноволосый покачал головой, обращаясь к Шерингу.
— Это было нехорошо с вашей стороны. Вы знали, что у нас особый интерес к господину Хирсту.
Он повернулся к Хирсту и улыбнулся, показывая мелкие, очень аккуратные и белые зубы.
— Вы понимали, что Шеринг держал щит над вашим разумом, так же как и над своим? Но это слишком сложная для него задача. Вы на миг приоткрыли его разум, и этого хватило, чтобы привести нас сюда.
Он продолжал:
— Господин Хирст, моё имя Вернон. Мы бы хотели, чтобы вы пошли с нами.
Вернон кивнул троим аккуратным людям, и вся маленькая группа двинулась в направлении космодрома. Шеринг теперь, казалось, почти спал на ходу. Казалось, что он истратил всю энергию, потерпел неудачу, и теперь дремал, как пустой колодец, ожидающий нового заполнения.
— Куда мы направляемся? — поинтересовался Хирст.
— Повидать джентльмена, о котором вы никогда не слышали, в месте, где вы никогда не были, — ответил Вернон и добавил с оттенком дружелюбия: — Не волнуйтесь, господин Хирст, мы ничего против вас не имеем. Вы новичок в этом аховом состоянии жизни. Вас не должны просить принимать решения или заключать соглашения, пока вы не узнаете обе стороны дела. Мистер Шеринг воспользовался несправедливым преимуществом.
Вспоминая таинственную суровую цель, которую Шеринг позволил увидеть в своём разуме, Хирст не мог с лёгкостью это оспорить. Но он выпустил исследующий зонд в направлении разума Вернона.
Тот был плотно закрыт.
Они шагали прямо к воротам космодрома.
Глава 3
Весь космос лежал перед ним, увешанный разноцветными лампами звёзд, чрезвычайно яркими в чёрной пустоте. Однако это сказочное великолепие слишком походило на то, что пятьдесят лет оставалось перед его холодными глазами. Хирст посмотрел вниз — вниз относительно того, где он стоял в выступающем пузыре окна, — и увидел, как под ним роились плывущие светлячки Пояса астероидов.
Он внутренне вздрогнул от леденящего головокружения и отвернулся.