— А как насчёт Беллавера? Он всё ещё позади.
Шеринг улыбнулся.
— Это работа Кристины! Пусть беспокоится.
Хирст кивнул. Он принялся вспоминать завод. Кристина и двое других вышли.
Спустя короткое время произошёл ряд событий, резко и одно за другим. Корабль лазарей, следуя своим безумным и стремительным курсом среди роящихся обломков Пояса, далеко опередил яхту Беллавера, но всё ещё оставался в пределах досягаемости приборов. По-видимому, от отчаяния беглецы внезапно рискнули и нырнули в скопление больших зазубренных скал, летящих кучно и с бешеной скоростью. Скопление составляло, возможно, двести миль в поперечнике. Звездолет крутился и поворачивался, потом была короткая вспышка яркого пламени, и далее ничего.
— У них взорвалась ходовая часть, — ликовал Беллавер на мостике своей яхты.
Приборы сделали ошибку, главным образом потому, что при такой плотности скопления невозможно было отделить одно тело от другого.
— Они больше не гасят мой разум, — заметил Вернон. — Всё кончилось, похоже на то.
Но он всё-таки сомневался.
— Ты можешь найти их корабль? — спросил Беллавер.
— Я стараюсь.
Беллавер схватил его за руку.
— Смотри туда!
Вдали полыхнула вторая, более крупная и яркая вспышка пламени.
— Они врезались в астероид, — сказал он. — С ними покончено.
— Я не могу их найти, — доложил Вернон. — Ни корабля, ни обломков. Это может оказаться уловкой. Они могут держать плащ.
— Трюк? — сказал Беллавер. — Сомневаюсь. Черт с ними, у нас кончается топливо, и я не собираюсь лезть в этот лабиринт и рисковать собственной шеей, чтобы разузнать, что да как. Если они проявятся позже, мы с ними разберёмся.
Но они оба продолжали следить за скоплением, пока оно не скрылось с глаз долой. И ни глаз, ни инструмент, ни зондирующий разум Вернона не могли различить никаких признаков жизни.
Глава 8
Титан раскинулся под ними в свете Сатурна под фантастическим сиянием Колец. Жестокий отталкивающий мир зубчатых вершин и мерцающих равнин с ядовитым снегом. Крошечный спасательный плот падал туда, нервно рыская, оттого что попал в разреженную атмосферу. Хирст крепко вцепился в поручни, стараясь не стошнить. Он так и не привык к космосу, и на скифе ему было довольно плохо. Теперь, без какого-либо защитного корпуса и только лишь с изогнутым щитком впереди, он чувствовал себя муравьём на летящем листе.
— Мне тоже это не нравится, — заметил Шеринг. — Но плот даёт нам какой-никакой шанс пройти незамеченными. Как правило, радар не выискивает ничего настолько маленького.
— Я всё понимаю, — нахмурился Хирст. — Это мой желудок тупит.
Он мог бы теперь разглядеть заводской комплекс в миллионе головокружительных миль под собой. Корабль лазарей оставался где-то высоко над ними, скрываясь в Кольцах. Там, в Поясе, с Беллавером трюк сработал, и они надеялись, что теперь он сработает и с наблюдателями Беллавера на Титане. В этот раз не было нужды в каких-либо фиктивных взрывах, чтобы произвести впечатление крушения. Ключевым словом была секретность, все огни и реактивные двигатели приглушили до искры. Потом, когда Хирст с Шерингом завершат свою миссию, кораблю нужно будет быстро упасть и подобрать их с титанитом, прежде чем успеет добраться какой-нибудь патрульный корабль.
Они на это надеялись.
Строения завода были тёмными и холодными, контуры уходили под сугробы мелкого снега. С равнины исчезла паутина дорог, а посадочное поле было ровным и без опознавательных знаков. По его периметру, как одинокие стражи в капюшонах и масках, стояли шесть мёртвых башен подъёмников.
Хирст почувствовал, как внезапно защипало в горле, и уж этого-то он не ожидал. Обогатительный завод на Титане вряд ли заслуживал сантиментов. Но он был так тесно связан с другими вещами, с надеждами на будущее, которое теперь осталось далеко позади, с мечтами о Елене и детях, которые стали теперь жестокой насмешкой, с дружескими воспоминаниями о Сауле и Лендерсе, ныне давно умерших… Хирст не мог смотреть на эти строения равнодушно.
— Попробуем ещё раз, — тихо сказал Шеринг. — Если бы мы смогли однозначно и точно определить, где титанит, было бы другое дело. Вряд ли у нас будет время обыскать все шесть бункеров.
Радуясь возможности отвлечься, Хирст попробовал. Он связал свой разум с Шерингом, и, пока плот со свистом падал сквозь воздух, двойным зондом они исследовали шесть подъёмников и хранилища под ними, одно за другим.
Всё осталось по-прежнему. Бункеры пустовали более десяти лет, но до сих пор остаточное излучение было достаточно горячим, чтобы предъявлять глазам разума светящуюся дымку, затуманивая всё вокруг себя.
— Минуточку, — задумался Хирст. — Давай использовать нашу смекалку. Глянь, как расположены эти подъёмники. Широкий полумесяц. Теперь, если бы я был Макдональдом, идущим с гор с грузом титанита, и я хотел бы, чтобы меня не видели, какой из них я бы выбрал?
— Или первый, или шестой, — без колебаний заявил Шеринг. — Они дальше всего от зданий.
— Но номер шесть стоит в западной части полумесяца, и чтобы добраться до него, тебе нужно будет пройти через посадочное поле, — он мысленно указал на номер один. — Я ставлю на этот. Может, попробуем снова?
Они попробовали. В этот раз на какое-то мгновение Хирсту подумалось, что у него что-то есть.
— У меня тоже, — сказал Шеринг. — Вроде как вниз и назад.
— Да, — подтвердил Хирст. — Берегись!
Непроизвольный крик вызвало внезапное столкновение спасательного плота с облаком. Пар был очень густым и после абсолютно прозрачного пространства заставил Хирста ощутить удушье. Шеринг взялся за жалкую систему управления плота, и через минуту или две они были под облаком и по спирали неслись вниз к месту посадки. Шёл снег.
— Неплохо, — сказал Шеринг. — Будем надеяться, так будет и дальше.
Они приземлились рядом с подъёмником номер один и быстро пробрались через мелкие заносы, прихватив с собой необходимое оборудование. Люк был запечатан пластиковым спреем, чтобы предотвратить коррозию, и им потребовалось несколько минут, чтобы его открыть. В башне было темно, но они не нуждались в свете. Их иные чувства довольно чётко показывали им изношенные металлические ступени. В верхнем отсеке обнаружились тёмные и мёртвые приборные панели. Хирста трясло в скафандре. Так много раз он бывал здесь, и так давно.
— Давай займёмся делом, — предложил Шеринг.
Они натянули защиту от излучения, что прихватили с собой с плота. Без питания подъёмник был бесполезен, но каркасная клетка, лишённая всех инструментов, была не настолько тяжёлой, чтобы два сильных мужчины не отвели её подальше от устья шахты. Они убедились, что та останется открытой, и тогда отправили вниз лёгкую складную лестницу. Хирст первым пополз вниз в ровную круглую полностью лишённую света шахту, одна секция которой открывалась к тянущемуся параллельно подъёмному механизму.
— Поосторожнее, — пробормотал Шеринг и скользнул за ним.
Неуклюжий из-за вакуумного костюма и лучевой защиты, Хирст спускался по лестнице с мучительной медлительностью. Все внутри кричало о спешке, но он знал, что если начнёт спешить, то окажется на дне шахты мёртвым, как Макдональд. Каждый стук по металлической стене отдавался в закрытом пространстве мрачными гулкими ударами, и Хирсту казалось, что неподвижные ремни и кабели подъёмника тихонько сочувственно подпевали. Наверно, это всего лишь кровь гудела у него в ушах.
— Уже видишь что-нибудь?
— Нет.
Мощное устрашающее сияние бункера становилось ярче, когда они приближались к нему. Подъёмник до сих пор был «горячим», и он тоже светился, но ему было далеко до интенсивности радиации в бункере.
— Даже с лучевой защитой нам нельзя оставаться рядом с этим слишком долго.
— Я не думаю, что придётся. Макдональд был всего лишь человеком, а хранилище тогда было полным. Он тоже не мог остаться надолго.
— Уже видишь что-нибудь?
— Ничего, только туман. Когда достигнешь дна, лучше включи фонарик.
Наконец-то Хирст почувствовал под ботинками дно шах ты. Он встал в стороне от лестницы и зажёг поясную лампу. В данном случае физические глаза были лучше ментальной) зрения, они не воспринимали радиацию. Тут же с открытой стороны шахты резко обрисовались шестерни и кулачки узлов подъёмника. Шеринг ступил с лестницы и включил собственный свет.
— Где нам подумалось, что мы что-то видим?
— Внизу и сзади.
Хирст медленно поворачивался, производя поиск. Шахта была сплошной, если не считать ремонтного прохода. Он пролез в него с некоторым трудом, потому что в него никто не должен был пролезать, а оборудование размещали так, чтобы обеспечить лёгкий доступ из лифта при помощи раздвижных инструментов. Сам бункер был теперь прямо напротив них, большая воронка, вырезанная глубоко в твёрдом утесе и обеспечивающая подачу руды просто за счёт силы тяжести. Транспортёр заполнял каменную камеру довольно плотно. Возможно, рядом с ним нашлось бы место для чего-то не слишком большого, но первый же спустившийся в лифте человек увидел бы это, искал он его или нет.
Шеринг ткнул пальцем. С одной стороны в скалу уходил тёмный проход. Хирст попытался заглянуть в него мысленным взором, но «туман» был слишком плотным и ярким.
Однако он видел его там, бесплотную призрачную тень. Квадратный ящик примерно в двадцати футах.
Шеринг быстро и резко вдохнул.
— Идём.
Они проникли в тоннель, приседая, обтирая стены.
— Берегись ловушек.
— Я пока никаких не вижу.
Ящик стоял посередине туннеля. Никакой возможности обойти, никакой возможности заглянуть за него, если не лечь на крышку и не втиснуться между ней и низким потолком. Хирст и Шеринг прикрыли глаза.
— Не уверен, но думаю, что вижу провод. Проклятый туман. Не могу сказать, куда он идёт.
Хирст снял с пояса кусачки и осторожно скользнул над ящиком. Его сердце билось очень сильно, а руки дрожали так, что было очень трудно попасть кусачками по проволоке. Провод соединялся с задней частью ящика, он был очень грубо и поспешно прикреплён каплей пластикового при