Пауки столпились у бортов своих платформ, нас разделяло не более сотни футов. Ни Кан решительно двигался прямо к барьеру ветров, смертельному не только для пауков, но и для нас. Роулинз что-то кричал, но сквозь рев ветра я не мог его услышать. Мы почти достигли барьера, но платформы все еще висели у нас на хвосте, я зажмурился в ужасе и ожидании неминуемой смерти.
Но рев ветров резко прекратился, это птицы-операторы отключили антигравитационное поле. Мы промчались над кольцом станций, и в следующий момент воздух вновь с ревом устремился вверх, и платформы пауков врезались прямо в стену ревущего ветра.
Мы видели, как их закрутило с молниеносной скоростью, как подбросило вверх, точно гигантской рукой, видели, как их разрывало в клочья, и затем они исчезли далеко в вышине, сокрушенные барьером, который ни один враг не смог пересечь живым.
Теперь, когда наша воздушная лодка пересекла кольцо станций барьера, спасших наши жизни, я увидел, что из города белых башен впереди навстречу нам высыпал рой воздушных лодок. Ни Кан приветствовал их, и тогда они устремились назад в город, неся вести о нашем прибытии, а мы продолжили неспешно плыть к городу в своей изувеченной лодке.
Обширная масса высоких белых башен мерцала в свете заходящего солнца, и рядом высились другие скопления таких башен Города птиц теснились рядом, почти сливаясь друг с другом на пятачке у полюса. Мы приближались к крупнейшему из этих городов, и людей-птиц высыпали на улицы между башнями встречать нас.
Приземлившись у основания огромного здания, мы вышли из лодки навстречу громадной толпе. Наверное, наш вид для них был не менее странным, чем их вид для нас. К нам подошли представители власти — их отличало наличие особых металлических украшений на ремнях, оплетающих тело. Они проводили нас с Ни Каном в длинную и пустую белую комнату с высокими потолками и высокими стрельчатыми окнами. Единственными предметами мебели здесь были большой прямоугольный белый блок в центре комнаты и около дюжины тумб-сидений вокруг него.
Во главе блока-стола восседал один из правителей птичьего народа. Внешне он ничем не отличался от своих подданных, о его статусе говорили, скорее, достоинство и властность его голоса и поведения. Он приветствовал Ни Кана спокойно, говорил с нами с интересом и удивлением, которое не мог скрыть, и затем в комнату вошло еще около дюжины людей-птиц.
Ни Кан сказал мне, что это был правящий комитет расы птиц, руководители каждого из их городов, и что именно в ответ на его вызов спешно собрались эти важные лица. Теперь, когда они, казалось, ждали в тишине, он поднялся, чтобы обратиться к ним. Он рассказал им кратко историю своего плена в стране пауков, его встречи со мной и нашего опасного побега из города пауков. Он подчеркнул факт, что Роулинз и я произошли из мира, сцепленного с их собственным, и хотя это сообщение вызвало удивление, уровень птичьей науки позволил им понять и осознать эту концепцию. Тогда Ни Кан объяснил, что Адамс — человек, как и мы, присоединился к паукам и планировал переместить все их города, все их орды в тех городах, в наш мир, завоевать и разрушить его с помощью громадных аппаратов перемещения в каждом паучьем городе, управляемых из единого центра. Адамс сейчас был занят синхронизацией и сонастройкой этих аппаратов…
— И это означает поражение и гибель и для нас непосредственно, так же как для Роулинза и Харкера и их расы, — закончил Ни Кан. — До настоящего времени наш могущественный барьер ветров препятствовал паукам, не позволяя им входить в нашу страну. Ни одна из их летающих платформ никогда не могла преодолеть его, а наши города и станции расположены слишком далеко от него для их молекулярных лучей. Но если они проникнут во взаимосвязанный мир Роулинза и Харкера, тогда все, что они должны сделать, это полететь на юг в полярные области того мира и вернуться оттуда в наш, и они обрушатся нам на головы. Есть лишь один шанс для народа птиц. Мы должны разрушить аппараты перемещения, которые Адамс построил, чтобы переместить их города в связанный с нашим мир, и для этого, собрав все наши силы, напасть на город, где Адамс работает над своими машинами, и разрушить их прежде, чем он закончит, прежде, чем они смогут перебросить города пауков и все их орды во взаимосвязанный мир.
Когда низкий голос Ни Кана умолк, повисла тишина и странное безмолвие, нарушаемое только гулом отдаленных голосов, доносившихся от толп на улицах снаружи. Решение комитета должно было решить судьбу трех рас и двух миров, и мы молча ждали этого решения. Наконец птичий лидер, восседавший во главе стола, поднялся и спокойно объявил:
— Эпоха за эпохой, — его низкий голос заполнил комнату, — мы, остаток народа птиц, цеплялись за наши убежища на южном полюсе, теснились позади нашего барьера, в то время как наши древние враги, слуги, которых наши собственные предки создали на погибель себе, завладели всей остальной частью этого мира, который должен принадлежать нам. Мы думали лишь о защите и даже не пытались вернуть этот мир себе. Но теперь, как Ни Кан сказал, мы должны победить или погибнуть. Так что теперь я — правитель и лидер народа птиц — приказываю: все наши силы должны быть собраны здесь так стремительно, как они могут быть собраны. Мы идем на север, чтобы напасть на пауков и разрушить машину, которую Адамс построил для них, идем на север, чтобы нанести один большой удар всей нашей мощью, удар, который один может спасти от пауков два взаимосвязанных мира!
Глава 5
Когда наша лодка, сверкая в солнечном свете, реяла над высокими шпилями города народа птиц спустя всего два дня после нашего прибытия в этот город, мое сердце было преисполнено воинственной радости. Я видел, как вокруг нас собираются и строятся рядами тысячи подобных лодок, могучий боевой флот. Каждая лодка была вооружена и укомплектована экипажем. В течение этих двух дней птицы собирали силы. Тысячи летающих лодок сосредоточились в самом северном городе людей птиц, каждое судно было оборудовано статическим и другим оружием, которое было спешно разработано для них.
В течение этих двух дней Роулинз и я видели совсем немного — нам было не до изучения города. Мы помогали Ни Кану, которого назначили командовать флотом. Мы решили, что лучшим планом будет направиться прямо в тот город, где мы были заключены в тюрьму и где, как мы знали, Адамс трудился, чтобы закончить зловещие приготовления к завоеванию двух миров. Не считаясь с потерями, мы должны были уничтожить его аппарат, в этом — наш единственный шанс.
Теперь Роулинз и я стояли с Ни Каном на закрытой, защищенной палубе длинной воздушной лодки, которая была флагманом флота, во главе несметной рати людей птиц. Стремительно, в ответ на наши сигналы, флот построился в боевой порядок в три колонны, и затем, по следующему сигналу, весь флот, с нашим флагманом во главе, двинулся на север.
Толпы на улицах великолепного города стояли, молча провожая нас на битву. Сияя в блестящем утреннем солнечном свете сине-белого солнца, сотни сверкающих воздушных лодок были вдохновляющим зрелищем, и я видел гордость во взгляде Ни Кана, когда он смотрел на их ряды.
— Никогда прежде мы не собирали таких сил, и по этой причине наше нападение, я думаю, будет полной неожиданностью для пауков. Мы обрушимся на них прежде, чем они поймут, что к чему, — заявил он.
Я молча кивнул к этому времени мы приблизились к Великой стене ветров, грозовой рев которых делал разговор затруднительным. Когда мы подошли к этой незримой стене, рев могучего невидимого барьера был оглушительным. Затем настала тишина, работники станций внизу отключили поле. Наш флот пересек незримую границу, и ураганы у нас за спиной взвыли с прежней силой. Мы были на территории врага.
Теперь наш флот перемещался быстрее, поднялся выше. Мы мчались к северу почти на максимальной скорости, и на высоте около мили над землей. Позади нас башни полярных городов птиц исчезли за горизонтом, мы понеслись над унылым однообразием синих равнин к городу пауков, который был нашей целью. Пейзаж под нами разнообразили лишь редкие бродячие леса. Час за часом мы шли на север, уклоняясь от самых южных городов пауков, направляясь прямо в город, где был Адамс и его чудовищная машина. Мы знали: задержка на минуту могла бы обречь на гибель наш мир и расу птиц.
От этих мыслей меня отвлек крик с одной из наших лодок, идущей слегка позади нас. Обернувшись, я увидел нападение на наш флот дюжины или больше летающих платформ, очевидно, паучьего патруля. Нападение застало нас врасплох. Не имевшие боевого опыта птицы были слишком взбудоражены появлением древнего врага, что дало паукам преимущество. Их разящие оранжевые лучи отправили в небытие несколько десятков наших судов, прежде чем мы сориентировались в ситуации.
Но когда платформы пошли на второй заход, Ни Кан выкрикнул резкий приказ, и град ракет хлынул на врага сразу с сотен наших судов. Столь неисчислимы были ракеты, и так близко было расстояние, что прежде, чем платформы смогли увернуться, все, кроме трех из них, пылали слабым светом, тогда из земли ударили могучие молнии. Электрическое пламя с грохотом объяло вражьи машины, и они, смятые и оплавленные, рухнули вниз.
Последние три платформы, избежавшие наших ракет, мчались к северу на самой высокой скорости в попытке сбежать, и в погоню за ними бросились наши самые быстроходные суда. Мы видели, как оранжевые лучи уничтожили несколько наших машин, но, прежде чем погоня скрылась за горизонт, две из удирающих платформ были поражены молниями. Когда несколько минут спустя наши лодки возвратились, мы узнали, что платформа сумела уйти и исчезла, все еще направляясь на север.
— Никакого эффекта неожиданности теперь не будет! — мрачно воскликнул Ни Кан. — Тем не менее мы можем добраться туда раньше, чем пауки смогут собрать свой флот!
На самой высокой скорости, к которой наши суда были способны, мы помчались на север, поскольку знали, что уцелевшая платформа поднимет тревогу, и пауки начнут собирать силы. Наш единственный шанс заключался в нашей скорости. Нам необходимо было опередить врага.